Миллион миров с тобой

Я думаю о жертвах, которые я принесла, о жертвах, которые принесли мама, папа, Пол и даже мой Тео, и я знаю, что Ватт Конли понятия не имеет, как много кто-то может сделать для людей, которых он любит. Как и этот молчаливый, угрюмый Тео рядом с ним, он никого не любит, кроме самого себя.

— Дай мне подумать, — говорю я. — Мне нужно подумать.

— А о чём тут думать? — голос Конли звучит достаточно громко, чтобы посетители за другими столиками могли взглянуть на нас, грубых американцев, сцепившихся за обедом. Он берёт себя в руки и добавляет: — Лучшего предложения ты не получишь.

Я пожимаю плечами.

— Главный офис может его сделать.

Ватт Конли нетерпеливо говорит:

— Я говорю от имени двух Триад из разных вселенных...

— Это ты так думаешь. Но я лично побывала в Главном Офисе, — этот безвкусный, искривлённый мегаполис перекрыл и землю, и небо. — И если ты думаешь, что они твои огромные поклонники, то ты ошибаешься.

Теперь Тео поднимает голову. Я действительно вызвала его интерес. Конли несколько секунд молчит, а потом ухмыляется.

— Любительская театральная постановка? Я думал, что ты умнее.

— Это не театральное представление. Это абсолютная правда, — единственное по-настоящему приятное воспоминание о Главном Офисе — это тот момент, когда я узнала об этом. — Они считают, что ты заходишь слишком далеко, и намерены довольно скоро "обуздать" тебя. И как там тебя называл твой Главный Офис? Хммм.... О, да. Он назвал тебя "полным мудаком". Это дословно.

Официантка подходит, чтобы принять наши заказы, хорошенько разглядывает лица сидящих за столом и уходит. Она очень умная.

— Ты всё это выдумываешь, — решительно говорит Конли.

— Если бы ты верил в это, то сейчас смеялся бы надо мной, — я могу спокойно отложить меню и пронзить его своим пристальным взглядом. — Но ты же знаешь, что я абсолютно честна. Три основателя Триады в Главном Офисе ненавидят тебя, и они отсчитывают дни, когда смогут поставить тебя на место.

— У нас союз, — парирует Конли.

— Три основателя. Один из них — это другой ты, который терпеть тебя не может. Двое других — мои родители. Которые любят меня...любую версию меня! И гораздо сильнее, чем они когда-либо будут любить тебя. Посмотри правде в глаза, Конли. Если ты хочешь заключить сделку, тебе лучше предложить что-то лучше. Потому что я точно знаю, куда идти, чтобы найти лучший вариант.

Вся его наигранная небрежность исчезает.

— Они подарили тебе эту Жар-птицу, не так ли? Я так и знал! Я знал, что они не оставят меня в покое!

Я даже не думала об этом как о прикрытии, и это лучше всего, что я могла бы придумать.

— Ты хочешь вернуться и пересмотреть свои варианты?

Конли отодвигает свой стул от стола. Он всегда выглядел как переросший подросток, а теперь ведёт себя так же.

— Я собираюсь вернуться и перекинуться парой слов с Главным Офисом. В конце концов, нам нужен только один идеальный путешественник и это не обязательно должна быть ты. Если у тебя есть предпочтения относительно того, в каком измерении ты хотела бы умереть, то сейчас самое время высказаться. Всё, что я могу тебе сейчас обещать — это то, что твой дом превратится в пепел и дым, и мне будет приятно смотреть, как он горит.

Нет. О, нет. Я толкнула его слишком далеко и довела до отчаяния.

— Погоди, я же не говорила, что ты не можешь сделать мне лучшего предложения, лучше, чем у Главного офиса.

— Слишком поздно, — говорит он. — Бек, пойдём со мной.

— Я с вами, босс, — голос Тео звучит странно отстранённо. — Ключи уже у меня в руке.

— Пожалуйста, — у меня на глаза наворачиваются слёзы. — Не надо, пожалуйста!

— Значит, ты наконец научилась умолять. Мне нравится, как это звучит. Но не настолько, чтобы задуматься, — с этими словами Конли удалился.

Я откидываюсь на спинку стула, когда он и Тео идут к машине, моё зрение затуманивается, когда я начинаю плакать. Зачем я это сделала? Я просто должна была выяснить, как много он знает, а не выводить его из себя. Было так приятно хоть раз отчитать его, использовать правду против него, и теперь мой больной язык, возможно, приговорил всё моё измерение к смерти.

Неужели я умру вместе с ним? Если мой дух находится в другом измерении, когда моё тело погибает, погибаю ли я или становлюсь кем-то вроде...призрака?

По крайней мере, мой мир знает, как защитить себя. К настоящему моменту они наверняка создали асимметрию, которая защитит их. Тем не менее, чтобы это сработало, нужно время, папа сказал об этом сегодня утром. У них было достаточно времени? Если Ватт Конли сейчас выступит против них, смогут ли они выжить?

Я вытираю лицо салфеткой, решив найти другой стационарный телефон и предупредить другие миры мультивселенной о том, что сейчас произойдёт. Двигатель спорткара с рёвом оживает, это, должно быть, тот, кто сидит за рулём, набирает обороты. Я думаю, что даже сейчас, когда смерть целого измерения под рукой, Тео любит свою силу. С визгом тормозов спортивный автомобиль выезжает со своего парковочного места и начинает двигаться по кругу.

Но когда машина делает вираж, она ускоряется, двигаясь так быстро, что я задыхаюсь. Она проплывает мимо меня красным пятном, громкий мотор не совсем заглушает взволнованный ропот других посетителей. Когда дорога выпрямляется в конце петли, она разгоняет машину по меньшей мере до семидесяти миль в час, а возможно и больше...

... и он не входит в последний вираж.

Он даже не пытается.

Я смотрю, разинув рот, как он гонит машину по обочине, посылая её в воздух за долю секунды до того, как она разбивается.

ГЛАВА 18

Вокруг меня раздаются крики, когда красная спортивная машина врезается в толстую бетонную опору уличного фонаря. Оглушительный грохот металла переходит в шипение разбитого двигателя и сквозь густой дым я вижу машину, почти разорванную надвое.

Как Тео мог разбить машину? Ошеломлённо думаю я, прежде чем снисходит истина.

Тео нарочно разбился.

Моё тело и мозг не могут договориться о том, что делать. Я стою, покачиваясь, желая упасть в обморок, затем делаю несколько неуверенных шагов вперёд, прежде чем упереться в фонарный столб, чтобы не упасть. Однако уже через несколько секунд я могу заставить себя двигаться дальше и бежать к обломкам. Кто-то кричит на меня по-испански, вероятно, предупреждая, чтобы я отступила в безопасное место, но Тео однажды объяснил, что разбитые машины взрываются только в фильмах. Ничто, кроме взрыва, не могло меня удержать.

Я подхожу со стороны пассажира, где была выбита дверь, и Конли...

Я делаю всё что могу, чтобы меня не вырвало. Я ненавижу этого человека... Я имею в виду, что ненавидела его, когда он был жив. Но теперь, глядя на него, я чувствую тошноту. Я в жизни не хотела видеть, как раскалывается голова Конли. Я никогда не хотела узнать, как пахнет мозговая жидкость. Теперь я никогда этого не забуду.

Самая холодная, расчётливая часть моего сознания, та, что понимает Ведьму, знает, что это резко меняет шансы. В этом измерении у Триады был только один лидер, который также был их единственным совершенным путешественником. Этот мир больше никогда не будет представлять опасности для моего.