Миллстоун. Трилогия

– Да, - кивнул Джон, - только на этот раз не пересоли суп, пожалуйста.

– Хорошо, - Холли приятно улыбнулась и ушла.

Джон выпил стакан воды и закурил, чтобы скоротать время ожидания обеда. В его голове вертелась только одна мысль: чем таким обладал этот беглец, раз его желали увидеть торговцы, но после сделки его настигла смерть. Или сделка не состоялась? Что-то здесь не сходилось. Ведь он не видел следов, говоривших о том, что торговцы ночью покидали стойбище.

– У вас новое дело?
– спросила Холли, ставя перед Джоном тарелку.

– Да, - Миллстоун шевельнул рукой, и пепел, который он забыл стряхнуть с сигареты, сам упал на стойку.

– Странно, никаких слухов утром не было, - пожала плечами Холли.

– Потому что со всех, кто что-то знает, я взял слово молчать до поры до времени.

– Нас ждёт ещё один преступник?

– Возможно, - коротко ответил Миллстоун и приступил к обеду.

Грибной суп из Золотой Шахты очень понравился Джону на вкус, к тому же был очень лёгким - самый лучший вариант для короткого обеда посреди напряжённого дня. Сам хозяин позаботился о том, чтобы это блюдо было в меню каждый день, но упорно не хотел говорить, где он берёт эти самые грибы. Учитывая их свежесть, Миллстоун предполагал, что где-то поблизости, но хозяин Айен лишь таинственно улыбался и молчал при малейшей попытке что-либо выведать по этому поводу.

Но спокойствие быстро улетучилось, когда открылась входная дверь, и на пороге появился хозяин. Нет, с ним всё было в порядке, напротив, вид он имел вполне обыденный, но коробка, наполненная чем-то, которую он нёс на руках, немного насторожила Миллстоуна.

– Приятного аппетита, господин офицер, - коротко сказал он и направился на кухню, - Холли, сколько у нас там денег? У торговцев сегодня много товара.

– К нам приехали торговцы?
– спросил Миллстоун, даже не заметив, что впервые вместо привычного "Вы", сказал "Мы".

– Да. Я их с самого утра ждал, но они задержались. Хорнек и его долбанутая наёмница. Сидит с заряженным ружьём наперевес, как будто в первый раз меня видят, я вроде никогда не грабил никого. Обидно, господин офицер.

– Ничего, - задумчиво сказал Джон, - а они надолго?

– Вряд ли. Их все ждали. Сейчас они всё быстро распродадут, и отчалят. Так всегда.

– Хорошо. Холли, не возражаешь, если я доем позже. Мне нужно бежать.

– Конечно, - удивилась девушка, - вам что-то срочно нужно купить?

– Именно, - с восторженной улыбкой подхватывая шляпу со стойки, ответил Джон.

"Не всегда можно купить решение такого дела", - сказал он уже самому себе, закрывая дверь Золотой Шахты. Коротко выдохнув, Миллстоун быстрым шагом устремился в сторону дома Ника. План, спонтанно родившийся у него в голове, требовал помощи старика.

– Мистер Дейджен, вы дома?
– громко спросил он, влетев на кухню.

Сначала ему показалось, что дома никого нет, и его план рушится от того, что Ник, которого он хотел заполучить себе в помощь, уже отоваривается у заезжих торговцев.

– Что вы так раскричались?
– устало спросил старик, и Миллстоун даже немного вздрогнул от неожиданности, - сколько раз вас просил называть меня просто Ником, мне так проще откликаться.

– Отлично!
– восторженно провозгласил Миллстоун, - Ник, вы не собираетесь к торговцу?

– Собираюсь, а что? Там, наверное, очередь. Мне не так уж много надо. Чайный концентрат у него всегда остаётся, как и картошка быстрого приготовления. Я её держу на чёрный день, но тут недавно влез в запасы.

– Мне нужна ваша помощь.

– Всё, чем могу, господин офицер, - с готовностью ответил старик.

– Мы сейчас вместе пойдём к торговцу. Вы меня представите своим, - он на несколько секунд задумался, - племянником, и будете вести с ним обычную сделку, а я просто как бы помогу вам. Можете?

– Никаких проблем, - выдохнув, ответил Ник, - дайте, я только соберусь и деньги возьму. Они у меня там, в вашей комнате. Вы ведь не возьмёте, а пока вы здесь, ни один воришка не сунется, - слова старика затихали по мере того, как он поднимался на второй этаж.

Через пять минут старик надел свой выгоревший пиджак, изначально бывший чёрным, и такие же брюки, взял свою трость - хотя дома легко обходился без неё - и был готов выходить из дома.

– Только смотрите, случайно не бросьте своё обычное "господин офицер" или "мистер Миллстоун", ладно?

– О чём речь, Джонни, сынок, - широко улыбнувшись, ответил Ник.

– В вас погиб хороший актёр.

– Может, и не погиб, - ехидно улыбнувшись, ответил Старик, - главное, чтобы вас кто другой не выдал. Тот же Уотерс или Фредди, они, обычно, много берут.

– Если наметится такой момент, то вы во весь голос им меня представьте своим племянником, надеюсь, они поймут.

– Хорошо. Справимся уж как-нибудь.

Вся эта история воистину открывала Ника с непривычных для Миллстоуна сторон. Сначала он увидел его необычайно встревоженным, а сейчас наблюдал, как старик будто бы снова обрёл молодость. Он был энергичен и бодр, отчего казалось, что трость и лёгкое прихрамывание - всего лишь часть изящной игры. Но ещё больше Джон ощущал исходящие от старика уверенность, дерзость и радость от того, что он участвует в настоящем деле.

Импровизированная торговая точка, расположенная на небольшой площадке между домами, выглядела примерно так, как её представил Миллстоун после описаний Уотерса и с учётом того, что уже ожидал от бродячих торговцев, которые, по его мнению, в ближайшее время должны были объявиться в Смоллкрике.

Около двух лошадей расположились несколько раскрытых тюков, рядом с которыми местные торговались, получали товар и отдавали деньги. Время было подгадано точно - в обеденный перерыв сюда устремились все, кто хотел что-то купить. На второй лошади сидела молодая девушка, которую Уотерс назвал наёмницей. Она действительно держала в руках ружьё, которое было заряжено. Всё выглядело так, как будто она была следопытом, перед которым вот-вот появится жертва, которую он выслеживал несколько недель.

В первую очередь Миллстоун обратил внимание на её обувь, которая была хорошо видна. Как только он увидел сапоги с каблуками, для него всё стало ясно и без сверки протектора. Её длинные чёрные волосы были убраны назад, а выражение лица дополнительно свидетельствовало о том, что она не намерена вести никаких дел, кроме как отстрела покупателей, не желающих платить. На взгляд Миллстоуна, её выдавало только одно: она была гораздо ярче торговца, поэтому лично для него сходу вставал вопрос, кто из них чей наёмник.