Милое видение

пациента, но, когда нам выдался момент поговорить, его снова вызвали.

Перед его уходом мне достался поцелуй в щеку, который запустил неистовый поток

сплетен среди остальных медсестер. Стоило Эштон пронюхать об этом, она мгновенно

оказалось в моем личном пространстве.

Как только мне удалось закончить отчет, она стояла рядом, накручивая прядку

волос на палец, изо всех сил стараясь выглядеть непринужденно.

– Так, - произнесла она с улыбкой Чеширского кота на лице. – Ты и Джош.

– Нет, - ответила я.

– Нет? Так это не правда? Он не целовал тебя?

– Нет, - повторила я.

Она облегченно вздохнула.

– Хорошо, потому что, знаешь, мы общаемся уже несколько месяцев, и мне бы не

хотелось, чтобы ты попала в список «бывших», если понимаешь, о чем я.

– Под «нет» я имела в виду, что не собираюсь обсуждать с тобой свою личную

жизнь. Мне не очень хотелось бы стать тем, кто откроет тебе глаза, Эштон, - сказала я, закончив делать запись в карте. После чего захлопнула ее и посмотрела на собеседницу. –

Ты и есть «бывшая». Каждая медсестра, успевшая переспать с Джошем, - «бывшая».

Она задохнулась от возмущения и поджала губы, а ее пухлые щеки покраснели.

– Мне очень жаль, если он тебе нравится. Джош есть Джош. Его природную

харизму девушки часто путают с флиртом. Но мы общались с самого его приезда. Тебе не

обязательно вести себя, как ревнивая сучка.

Я нахмурилась.

– Следи за словами, Эштон. Мы на работе.

– Я твой начальник.

– И все равно не имеешь право называть меня «сучкой» на работе.

Двери скорой помощи со свистом раскрылись, и выражение лица Эштон мгновенно

изменилось.

– Джош! – Воскликнула она со взволнованной улыбкой, покачиваясь на каблуках.

– Здравствуй, Эштон. – Он улыбнулся, посмотрев на меня. – Ты готова?

– Ага, сейчас только закончу с последней картой, - ответила я, доставая большую

коричневую папку.

– Гм! – Начала Эштон, беспокойно поправляя волосы.
– Что происходит?

Джош не стал увиливать.

– У нас с Эйвери свидание.

Эштон моргнула, а выражение ее лица выдало напряжение.

– Что, черт возьми, ты подразумеваешь под словами «у вас свидание»? Мы ведь

только вчера говорили о встрече.

Джош сделал глубокий вдох.

– Нет , ты говорила о встрече. Я отказался.

– Ты не говорил мне об Эйвери, - пожаловалась она.

– Ого, это становиться слишком похоже на «Дни Нашей Жизни», - я закрыла папку.

И посмотрела на Джоша. – Мы можем идти?

– Да, - его рука покоилась на моей спине по пути к шкафчикам.

Он остался ждать около входа, пока я забирала сумку и мыла руки. И когда,

наконец, вышла из раздевалки, рядом с ним со слезами на глазах стояла Эштон.

– Серьезно? – Обратилась я к Джошу.

– Карисса, уж не знаю, как еще донести до тебя. Я твердил об этом последние

четыре месяца.

– Твердил, о чем? Я не понимаю.

– Мы переспали однажды. И если бы я знал, что ты не отстанешь, этого бы вообще

не произошло. Повторяю, в последний раз: меня не интересуют отношения с тобой.

Перестань, пожалуйста, искать со мной встреч.

Эштон в ошеломлении выпятила грудь. Ее губы задрожали, и она уставилась на

меня, прежде чем уйти.

Джош в удивлении изогнул брови, сформировал ртом букву «о» и выпалил.

– Это на нее не похоже.

– Видимо, ты разбил ей сердце.

– Когда мы шли к ней домой – где, кстати говоря, очень грязно и пахнет, как «баба

гануш» (популярное блюдо восточной кухни; закуска, состоящая главным образом из

пюрированных готовых баклажанов, смешанных с приправами), – я сказал, что не ищу

отношений. Она согласилась.

– Никто не смеет обвинить Эштон в рациональности.

– Ты рациональна, благоразумна и избирательна… и мне это нравится.

Я засмеялась.

– Звучит очень скучно.

– Определенно не скучно, - ответил он, открывая пассажирскую дверь машины.

Он привез нас к многоквартирному дому в трех зданиях от моего. Когда он

заглушил двигатель, я потянулась к ручке, но передумала.

– Ты здесь живешь? – Спросила.

– Да. Мне нужно взять бумажник. Я быстро. – На его лице вспыхнула самая

очаровательная из его арсенала улыбка, после чего он выскочил из машины и подбежал к

моей стороне, открывая дверцу. – Тебе не обязательно входить, если почувствуешь себя

некомфортно.

– В твоей квартире пахнет «бабой гануш»? – Поинтересовалась я.

Он засмеялся.

– Нет.

Джош взял меня за руку и не желал отпускать до тех пор, пока мы не подошли к

крыльцу. Он пытался воспользоваться своим ключом, когда дверь внезапно распахнулась.

– О! – Произнесла женщина. Она была ненамного младше меня с грязным светлым

пучком и в толстых очках.

– Вовремя, - ответил Джош.

– А это кто? – Спросила она, сделав шаг в сторону, чтобы мы смогли пройти.

– Это, - Джош с гордостью указал на меня. – Эйвери Джейкобс.

– Медсестра? – Удивилась Синда, приподнимая очки.

Джош усмехнулся, опустив на мгновение взгляд.

– Да, она медсестра.

Синда кивнула.

– Приятно познакомиться. Я проверяла пушистого комочка трижды, погуляла с ним,

поиграла и с сожалением должна добавить, он наблевал в твоей кухне.

Джош поморщился.

– Чем ты его кормила?

– Не стану ни подтверждать, ни опровергать, что избавилась от каджунских мясных

полуфабрикатов.

– Синда, я тебе говорил, что его организм не усваивает это дерьмо.

Она подавила смешок.

– Но ему так нравится! Ты даже ничего не заметишь. Я вычистила весь пол и