Милое видение

Вытащив телефон из кармана, набрал ее номер. Прошло четыре гудка, прежде чем

на том конце провода раздался ее запыхавшийся и потрясенный голос.

– Что происходит, малышка? – Спросил я.

– Ты не смотрел новости? – ответила вопросом на вопрос она.

– Нет, малыш, я готовил тебе ужин.

Она застонала.

– Умираю с голода.

– Принести тебе перекусить? Я могу положить еду в специальный контейнер,

сохраняющий тепло, тот, который твоя тетя купила в качестве свадебного подарка.

Она вздохнула.

– Спасибо, правда, но у меня совершенно нет времени. В отделении скорой помощи

полно пожилых людей. В «Окридж Хоум» произошел огромный пожар.

– Хочешь, чтобы я пришел?

– Нет, не надо. У нас все под контролем, но дома я буду не скоро.

Я обернулся посмотреть на мерцающие фонарики.

– Все в порядке. Держи меня в курсе.

– Хорошо.

Связь оборвалась, прежде чем я успел произнести «люблю тебя».

– Просто прекрасно, - пробубнил я, засовывая телефон обратно в карман.

– Ничего особенного, - прошептал я Хоуп.

Она все еще выглядела измотанной, хотя Тоби, наконец, уснул.

Я слушал его болезненный плач примерно час прежде, чем решил постучать к ним

в дверь и предложить помощь, хотя все, что мне потребовалось сделать, это забрать

мальчика из рук матери за несколько минут до того, как она сошла бы с ума.

Покачиваясь в моих руках, малыш пускал слюни, я же боялся остановиться и тем

самым разбудить его.

Хоуп заговорила мягко, поправив пучок и потуже затянув пояс халата. Пока она

приводила себя в порядок, я уловил кусочек ее короткой черной ночной рубашки и

обнаженных ног.

– Ты - ангел, Джош. Правда. Не представляю, что сделала бы, не окажись ты дома.

– Знаешь, - прошептал я. - Моя подруга Синда живет напротив моей старой

квартиры тремя домами дальше по улице. Она профессиональная няня. Даже иногда

присматривает за Дэксом.

Ее выражение лица изменилось.

– Если она не работает на общественных началах, я не смогу позволить ее себе.

– Возможно, вы сможете договориться.

– В любом случае, мне кажется, что весь дом нас уже возненавидел, - ее глаза

наполнились слезами, при взгляде на своего спящего сына. – Эйвери, должно быть, спит в

берушах.

– Эйвери до сих пор на работе. Ей пришлось взять двойную смену. Так что он ее не

разбудил.

– Я не представляю, что мне делать. С ним, наверное, не все в порядке, да? Дети не

должны так надрываться в три часа ночи.

Я пожал плечами.

– Мне кажется, все дети плачут по ночам. Разве нет?

– Но не так. Он орет, словно я его убиваю.

– Эйвери должна лучше разбираться во всем этом, нежели я. Спроси у нее совет.

– Почему? Потому что она женщина? Я не представляю, что делать, хотя уже мама.

– Нет, Эйвери постоянно работает с младенцами и детьми.

– Эйвери всегда работает, - ответила Хоуп. – Не думаю, что смогу получить совет в

скором времени.

– Знаю, - я почувствовал, как горечь просачивается в мысли.

– Мне жаль. Тебе, наверное, очень тяжело.

Я проигнорировал ее слова. Потому что наш брак совершенно не касался Хоуп.

– Может у него режутся зубы. – Посмотрел в раскрытый рот ребенка.

– Ты можешь отнести его в мою спальню и положить в кроватку, - предложила

Хоуп.

Мое лицо скривилось.

– Что если он проснется?

– Я помогу, - ответила она, направившись по коридору и открывая дверь в свою

комнату.

Я склонился над кроваткой, освещенной ночным светильников в форме сердца. И

осторожно положил его на спину. Но малыш все равно заворочался, и мы с Хоуп замерли, затаив дыхание. Потерев глаз маленьким пухленьким кулачком, он расслабился и глубоко

задышал.

Я вышел обратно в гостиную, посмеиваясь про себя, пока Хоуп сидела и уплетала

«Альфредо». Когда она заметила мой взгляд, то быстренько вытерла рот тыльной стороной

ладони.

– Мне так стыдно. Я, скорее всего, ем, как дикое животное. Не могу поверить, что

ты так вкусно готовишь.

Я опустился на диван рядом с ней и поднял свою тарелку.

– Рад, что хоть кто-то наслаждается этим.

Глава 19.

Эйвери.

Когда мои глаза, наконец, открылись, вторая половина кровати оказалась пустой. Я

потянулась к тумбочке за телефоном и поднесла его к своему лицу, время было десять

утра.

– Джош? – Крикнула, прежде чем сбросить одеяло. В комнате стояла жара,

практически сварившая меня заживо.

Голые ступни соприкоснулись с плиткой кухонного пола, и я осмотрелась по

сторонам. Дома никого не было. Стоило мне только проверить термостат, глаза

непроизвольно зажмурились. Джош лучше спал при прохладной температуре. Жара

должно быть его разбудила.

В открытом холодильнике взгляд упал на пластиковый контейнер с недоеденным

«Альфредо». Я вытащила его и обратила внимание, что осталось совсем немного.

Выложив холодный соус, лапшу и куриные кусочки на тарелку и загрузив ее в

микроволновую печь, напечатала сообщение Джошу. На него не похоже, уходить, не

оставив записки.

Раздался звуковой сигнал разогретой еды, но как только рука коснулась дверцы

микроволновки, во входную дверь постучали.

Я попыталась пригладить волосы, но осмотрев помятую майку и пижамные штаны,

бросила приводить себя в порядок. Взгляд в дверной глазок выявил нашу новую соседку, Хоуп, которая держала в руках пустую тарелку.

Цепочка жалостливо скрипнула, подражая дверным петлям.

– Привет, - широко улыбаясь, поздоровалась Хоуп. Она окинула меня с головы до