Милый мальчик

– Ты тяжелый, - сдавленно выдыхаю я, не зная куда спрятаться от его взгляда.

Приподнявшись, он скатывается с меня и ложится рядом, обняв за талию. Я осторожно поднимаю на него глаза и снова вижу, что он на меня смотрит. Ррр. Сколько можно!

– Мне неловко, когда ты так пристально смотришь, - сварливо произношу я, чувствуя себя, и впрямь, не в своей тарелке. Даже после произошедшего между нами.

– Ты красивая. Мне нравится на тебя смотреть.

От его слов и, главное, тона, которым он их произнес, в животе становится щекотно, а в груди что-то тянет за тот самый рыболовный крючок, который он закинул. Мне вообще-то крайне редко доводилось слышать что я красива, от Ляли пару раз - да. А в художественной школе, где мне иногда приходилось позировать, учитель, подсказывая ученикам в процессе, указывал на мои невыделяющиеся черты так: курносый конопатый нос, довольно пухлые губы, светлые глаза и бесцветные ресницы. Бледная кожа и выгоревшие волосы. Я вся была как бледная моль, и моя самооценка частенько оказывалась ниже плинтуса, когда еще и парни обделяли вниманием в старших классах. Меня стали замечать только когда пошла прилично расти грудь. Так обидно, что кроме моих сисек, ничто не могло их заинтересовать.

С другой стороны, не сказать, что я особо пыталась сблизиться с ребятами. Даже к Юлиану из художки, как бы он мне не нравился, я так и не подошла, закрывшись в своем коконе.

Боже. Юлиан, художка. Даже Ляля. Как будто все это было в другой жизни.

– Ау, ты уже считаешь овец?
– голос Саввы возвращает меня с небес на землю.

– Каких овец?
– не понимаю я.

– Которых ты, вероятно, пасешь перед сном.

– Твои шутки совсем не смешны, - фыркаю я.

– Думаешь в моем списке ежедневных дел есть пунктик "веселить Мишу"?
– усмехается парень.

– Вряд ли. Скорее в списке следующее: номер 1. напугать Мишу до усрачки, номер 2. отыметь Мишу как следует, номер 3. смотреть на Мишу, не моргая пять минут.

Он негромко смеется и чмокает меня в губы.

– Почти в точку. Еще пункт забыла добавить: "целовать Мишу". Как можно чаще.
– Он снова меня целует.

Это что еще за розовые сопельные милости, как у влюбленных парочек?

Нахмурившись, я уворачиваюсь от него и пытаюсь прикрыться уголком простыни, но Савва убирает ее прочь, притягивает мое лицо и опять прижимается к губам. С ледяным ужасом, я ощущаю, как быстро твердеет его член, прижатый к моему бедру.

– Мне все еще больно, - с недовольством жалуюсь я, пытаясь отклеиться от его губ, потому что начинаю задыхаться. Он вообще человек? Как он сам дышит?

– Ничего, до свадьбы заживет, - улыбается мне в губы монстр и снова сминает их в ненасытном поцелуе. А потом приподнимает мою ногу, прикасаясь каменным членом к промежности. Я тут же отпихиваю его, как следует вложив силу, а сама отползаю назад на полметра.

– С ума сошел! Мне вообще-то реально больно было! Вон сколько крови! И вообще на мне уже засохла твоя...
– запинаюсь, стремительно краснея, и быстро заканчиваю: - Мне нужно в ванную. У меня правда все болит.

– Ладно, - придурок почему-то улыбается и выглядит еще более странным, чем обычно.

Кошусь на него подозрительным взглядом, ожидая очередную шуточку, но он лишь молча смотрит, как я сползаю с кровати и бочком двигаюсь в сторону. Чувствую себя просто ужасно с этой кровью на бедрах и размазанной косметикой, а Савва даже не потрудился приглушить свет.

У знакомой дверцы я встаю в ступоре, параллельно пытаясь прикрыть ладошкой зад.

– Там гардероб. И куча стекла.
– Он смотрит на мои действия с интересом.

– А... Точно.
– Я круто поворачиваюсь и иду к противоположной стене.
– Это она?

Указываю пальцем на другую дверь.

– Ты о красной комнате?
– он приподнимает бровь.

Мое сердце срывается вниз.

– Какой еще красной комнате?
– спрашиваю севшим голосом.

Только не говорите, что псих еще и бдсмщик до кучи... Тогда я лучше сразу повешусь на ближайшей кожаной плетке.

Засранец тихо посмеивается над моим испуганным выражением лица и жалким видом. Я в это время стараюсь не смотреть на его обнаженное тело. Потрясающее, вылепленное из мышц тело, которое я однажды рисовала. Этот монстр красив снаружи. Очень даже. Но что внутри мы уже знаем. Одна сплошная гадость. Теперь еще и садо-мазо добавляем?

– Шучу.
– Он развеивает мои опасения.
– У меня нет такой комнаты. Но если тебе хочется попробовать - я ее установлю.

– Пожалуй, не стоит портить такой чудесный ремонт, - отвечаю я кислым голосом и торопливо иду к заветной двери, пока этот дурацкий диалог не перешел в серьезное русло.

Своим затылком я ощущаю его насмешливый взгляд, но мне уже все равно. Я почти добралась до временного укрытия от стихийного бедствия по имени Савва. Однако, когда схватившись за ручку, я слышу тихие шаги прямо за спиной, то испуганно оборачиваюсь и вскрикиваю.

**

27

– Что ты делаешь?
– возмущаюсь я, пытаясь выпихнуть его из ванны и закрыть дверь.

Твердый и огромный, как скала, Савва конечно же, никуда не девается. Только смотрит на меня сверху с усмешкой, наблюдая за тем, как я беспомощно делаю жалкие попытки уединиться.

Вдоволь натискав его мускулы тут и там, мне, наконец, удается хлопнуть дверью ему по плечу.

– Ай, ты мне нос прищемишь!
– говнюк строит обиженный тон. Посмотрите-ка!

– Лучше бы что-то другое, - язвительно отвечаю ему.
– Да как следует.

– Ты все равно от меня не избавишься. Только ко всем моим недостаткам добавится импотенция. Не думай, что я при этом от тебя отстану.

– Даже удивительно, что ты говоришь о своих недостатках. Я думала ты с зашкаливающим самомнением.

– Ну, я на самом деле редко их вспоминаю. Можно сказать их нет, тебе достался неограненный алмаз.
– Нет, он точно надо мной издевается.

Глубоко выдохнув, я бросаю попытки вытурить его из ванной, потому что это оказывается непосильной задачей. Чудик точно не знаком с личными границами.

– Савва, мне нужно всего лишь пять минут.

– Да хоть час.
– Он спокойно проходит внутрь.

Тихонько рычу, начиная закипать. Парень как ни в чем не бывало ополаскивает руки под краном, и я, заметив розовые разводы в белоснежной чаше, с пылающими щеками отворачиваюсь, успев заметить милые ямочки на пояснице, прямо над обнаженной задницей.

Боже, как все странно! Я с Чудиком снова в ванной, он снова моет руки. Только теперь в слив убегает не красная акриловая краска, а моя девственная кровь.

Черт.

С усилием потерев глаза, я встряхиваю волосами и захожу в душевую кабину. В просторной комнате стоит и ванна, больше смахивающая на огромное джакузи, но я не решаюсь в нее залезть, побоявшись, что Савва залезет вместе со мной и снова начнет приставать. Когда я говорила что мне больно, я не врала. Между ног печет и ноет, просто жесть. Мне понадобятся обезболивающие чтобы прийти в себя.

Еще раз с сожалением посмотрев на ванну, я шмыгаю в душевую кабину.

Естественно, стеклянную дверцу не удается закрыть, этот надоеда уже протискивается за мной.