Милый мальчик

Но все переживания о консьерже испаряются, когда я вижу свое отражение. Вид у меня тот еще. Косметика, хоть ее было и мало, размазана, и я напоминаю сбежавшую из зоопарка панду. В лифте, пока мы едем наверх, я смотрю в зеркальную поверхность и быстро очищаю влажной салфеткой лицо, злясь, что этот придурок даже не сказал как кошмарно я выгляжу.

Покосившись на него, замечаю что он смотрит прямо перед собой, как будто видя в зеркале не свое отражение, а что-то другое. Мне становится не по себе, но в то же время немного любопытно узнать как Чудик живет.

Хотя... Он ведь появился тут совсем недавно. Вряд ли успел обжиться, его жилье ничего о нем не скажет.

В квартире, как я и думала - стильно, дорого и... пусто. И совсем ничего не говорит о хозяине. Ни что он любит, ни чем увлекается. Просто симпатичная ширма.

Ладно, не просто симпатичная, а, восхитительная просторная квартира, каждый уголок которой тщательно отработан дизайнером. Я даже не знаю, что это за стиль. В квартире высокие потолки, преобладание черного и темно-зеленого, лишь кое-где ненавязчиво проглядывают акценты.

– Тут... пустовато, - озвучиваю свой вердикт. Я до сих пор не понимаю что тут делаю.

– Я только въехал. Вещи привезут позже.

– Много вещей?
– У меня в свое время был один рюкзак. Больше ничего не взяла. Бежала из родного города, сверкая пятками. Забавно, моя мать до сих пор не поинтересовалась куда я делась.

Савва пожимает плечом.

– Нет, наверное. Змеи, Эрнест. Какая-то одежда.

Змеи, паук.

Я закатываю глаза с содроганием вспоминая его любимцев. Надолго он с ними не расстается. Заботливый какой.

– Так и будешь стоять столбом? Проходи.

Сам он уже давно скинул и куртку, и обувь, и стоит, возвышаясь надо мной в ожидании.

Боже, почему он такой огромный? Мало того что ростом под два метра, так еще и в ширину плечами шкаф напоминает. Рядом с ним страшно находиться, он одним движением может переломать меня на зубочистки.

Кажется, в этот момент он думает примерно о таком, только, наоборот, о моем мелком росте, потому что с легким недоумением кладет руку на макушку, словно сравнивая. На его губах появляется усмешка.

Кашлянув, я убираю голову из-под его руки, скидываю рюкзак на черный пуф и разуваюсь. Савва забирает из моих рук куртку и, приподняв брови, многозначительно смотрит на мою грудь, давно вывалившуюся из крошечного топа, пока мы сражались в машине. Я совсем про нее забыла.

– Боже!
– хрипло восклицаю я, закрываясь руками.
– Отдай обратно куртку! Я забыла свой свитер в кафе, торопилась из-за тебя...

– Можешь не закрываться. Все равно в моих планах рассмотреть тебя как следует. И даже потрогать.

– Дай куртку!
– вспыхиваю я. По моей коже бегут мурашки от его взгляда. Ненормально, что мое сердце всегда так неистово колотится в его присутствии, наверняка, в ближайшем будущем меня стукнет инфаркт.

– Нет.

По его взгляду понимаю - не даст. Скрепя зубами, отворачиваюсь и впихиваю свою грудь обратно на место. С трудом мне удается это сделать, теперь главное не дышать глубоко и не смеяться. Хотя, вряд ли мне светит второе. Рядом с Саввой можно только плакать.

Он щелкает выключателем, но я не успеваю переместить глаза на спрятанное нутро квартиры. Вместо этого мой взгляд прилипает к его руке, костяшки которой покрыты уже засохшими корками крови.

Вспоминаю избитого мужика в костюме и морщусь. Савва - ходячая машина для жестоких расправ. Возможно, он отправил на тот свет немало людей. Он совсем не умеет останавливаться. Или не хочет.

О, да. Ублюдок точно наслаждается такими моментами.

Ну что мне с ним делать? В тысячный раз спрашиваю Вселенную: почему именно я?!

Всем сердцем я понимаю что не должна спорить с ним, ругаться и тем более бороться. Любое сопротивление только сильнее разжигает интерес. Ведь я уже приняла решение поддаться. Чтобы быстрее наскучить монстру, чтобы опьянение от жертвы закончилось сразу же. Моя большая победа после предварительного поражения.

И все же я не могу. Все внутри меня бунтует от одной мысли покориться этому ублюдку. Я не могу просто отдать ему себя на блюдечке с голубой каемочкой. Это противоречит моему характеру. Я с детства боец. Иногда убегающий, да. Но не сдающийся.

Как я могу взять и перечеркнуть все, что собирала в себе годами?

Я всегда буду говорить ему нет.

Вот только у Саввы нет тормозов или понятие границ дозволенного. Если он захочет - он получит, чего бы ему это не стоило. Сейчас он хочет получить меня. Психопат считает меня особенной среди всех - просто чудесно, лучшего положения вещей и не придумать.

Я поджимаю губы, наблюдая за ним. Только сейчас осознаю, что в квартире открыто окно для проветривания. Савва подходит и закрывает его, ночной ветер треплет его волосы.

– Замерзла?
– спрашивает он, заметив на моей коже мурашки.

Я киваю, обрадовавшись про себя возможности прикрыть свой верх.

– Ладно, пойдем. Дам тебе одежду.

В огромной гардеробной у него идеальный порядок. Вещей там еще не много, но не смотря на переезд, здесь не валяется ни носка, ни клочка ткани.

Все черное, как моя нынешняя жизнь. Единственным ярким пятном тут являюсь я сама и мой дурацкий топ с эмблемой Гриффиндора. И красно-золотой галстук на шее.

Мне достается одна из футболок, я с благодарностью принимаю ее, и жду когда он уйдет. Но Савва стоит на месте.

– Ты не мог бы выйти?
– не выдерживаю я, когда наши взгляды встречаются в огромном зеркале.

Его губы вздрагивают в улыбке, он подходит к моей спине вплотную. Я вся сжимаюсь и обхватываю свои плечи руками, но он легко раскрывает мои руки и отводит их назад, где перехватывает одной рукой. Вторая взлетает к парочке жалких пуговиц, на которых держится наряд волшебницы, я дергаюсь, но деться некуда, а его хватка стальная.

Одно движение, и грудь освобождается от тисков маленького костюма. Савва бесстыдным образом разглядывает ее, чуть приоткрыв губы и наклонив голову. Я вижу кончик его влажного розового языка. По моему телу неожиданно пробегает теплая волна чего-то необъяснимого, в памяти всплывает картина, когда он ласкал меня пальцами в машине, а я извивалась на нем и стонала ему в шею. Я сглатываю слюну и сжимаю бедра, с ужасом осознавая, что между ног пульсирует томление и жажда. Тело предает меня, хотя головой я понимаю какой он конченный ублюдок. Это невообразимо.