Милый захватчик

— Он счел твои обвинения в мой адрес слишком убедительными.

— Но ведь ты же все ему объяснила, не так ли?

— Нет, дорогая, не объяснила.

— Господи, почему?

— Потому что это не его дело.

— Ты так ему и сказала?

— Нет. Я была слишком рассержена и, когда он заявил, что уезжает, не стала возражать.

— Но так нельзя! Дайон наш друг! Он должен вернуться. Если ты слишком горда, чтобы просить его об этом, я сама…

— Пожалуйста, Дженни, не надо, — как ни старалась Бриджит смягчить свой ответ, он прозвучал достаточно резко.

Есть вещи, которые тебе не понять, дорогая. Я позволила ему уехать вовсе не из оскорбленной гордости, а потому что боюсь себя. Боюсь снова почувствовать его руки на своих плечах, вспомнить вкус его губ. Хочу… но боюсь не справиться с собой. Впрочем, теперь уже поздно бояться. Он уехал. Уехал к Тере.

Дженни согласилась поехать с Патриком в Блэк-Рок в начале сентября. Он совсем обезумел от радости и звонил теперь каждый день. Бриджит не без удовольствия заметила, что Дженни привыкает к нему и даже ждет этих звонков. В доме снова звенел так долго молчавший колокольчик ее смеха… Благодаря

Патрику сердечная рана девушки начала рубцеваться.

Потом неожиданно позвонила Тера, не дававшая о себе знать с того памятного чаепития, и своим обычным решительным тоном сообщила, что «намерена заглянуть на часок».

Сердце Бриджит сжалось в предчувствии чего-то недоброго, но она ответила, что всегда рада ее видеть.

В этот день Тера выглядела особенно оживленной. На вопрос Бриджит, почему она так долго не появлялась в Талборе, Тера сказала:

— Я еще не совсем потеряла гордость, чтобы навязывать Дайону свое общество против его воли. Я и сейчас-то приехала лишь потому, что Патрик сообщил мне о его отъезде в Эйран. Знаешь, Бриджит, мне сразу стало легче! Нет, конечно, Дайон слишком воспитан и не стал бы обижать меня откровенным отказом, но…

— Тера, дорогая, подожди… О чем ты говоришь? Я не понимаю.

— Все очень просто, — пожала плечам Тера. — Если Дайон и был когда-то в меня влюблен, в чем я сильно сомневаюсь, то его чувство давно уже угасло.

— Почему ты так решила? — спросила Бриджит, боясь, что отчаянный стук ее сердца слышен даже на улице. — Насколько я знаю…

— Ты не слишком наблюдательна, дорогая, — отмахнулась Тера, но, поняв, что это выглядит несколько грубовато, поспешила добавить: — Нет, я тоже поняла это не сразу. Сначала мне даже почудилось, что вот он, мой следующий шанс, особенно когда этот дурачок

Трент стал читать письмо. Когда я взяла листок в руки, то увидела всего две фразы: «Милая Тера! Тот вечер…» — и все. Тогда мне еще казалось, что ты права, и он действительно влюблен.

— А разве не так? Мужчина не станет называть женщину «милой», не любя ее.

— Вот-вот, — кивнула Тера, — именно так я и подумала. Но он не закончил письмо, это во-первых. А во-вторых, когда он отвез меня в тот вечер в Клон-Эйгель, то вежливо и спокойно объяснил, что письмо писалось три года назад, что теперь он и сам толком не помнит, почему начал его… короче говоря, он почти ласково поставил меня на место. Знаешь, по-моему он любит кого-то другого. Ох уж этот Дайон! А я потом сидела и думала: «И что же мне осталось?», ведь других достойных кандидатур в мужья здесь нет!

О Боже, она рассуждает об этом, как о сорвавшейся биржевой сделке!

— Я, кстати, отлично понимаю Дайона, — продолжала Тера. Когда он сел писать это письмо, то понял, что так никогда его и не закончит. И знаешь, почему? Он не умеет врать!

Неделю спустя Бриджит получила письмо из Клер от миссис Стивен. После многословных восторгов по поводу благотворного воздуха Атлантики, она писала:

«…Нам рассказали, что Дженни уехала с Патриком в имение его семьи. Мы очень рады за них, однако, Бриджит, не кажется ли вам, что и вы заслужили отпуск?

Если вы согласны, то вот наш план. Здесь с нами живет Дорис Ферран, знакомая вам по Клон-Эйгель. Она охотно согласилась переселиться в отель и присмотреть за детьми, которых, разумеется, вы привезете с собой. Им здесь очень понравится, да и вы от них немного отдохнете. Затем Дорис вернется с ними поездом, а мы все поедем на машине.

Бриджит, дорогая, не отказывайтесь, прошу вас! Мы все страшно хотим вас видеть! Тера, правда, не сможет составить нам компанию. Представляете, она снимается теперь в кино!

Здесь, на побережье, обосновалась целая кинокомпания, и ее взяли на амплуа «юной ведьмы с островов»! Актриса, которой эта роль предназначалась ранее, так и не доехала из Лондона в Клер, влюбившись в кого-то по дороге, и режиссеру срочно потребовалась замена. Ему так понравилась кинопроба Теры, что он даже махнул рукой на, прямо скажем, небольшой актерский опыт нашей дорогой девочки и подписал с нею контракт.

Теперь Тера на седьмом небе от счастья, и мы с мужем пока не хотим ее расстраивать разговорами о том, какие опасности для девушки таит такая карьера. Она наконец снова поверила в себя, а это самое главное. Узнав, что я пишу вам письмо, она просила передать вам следующее: «Бриджит, я свернула за угол и больше не смотрю назад». Довольно таинственное послание, но я надеюсь, вы поймете его. От себя же хочу добавить: спасибо вам за желание помочь ей!

Тера почти не вспоминает о Дайоне Кристи, и мы ни разу не видели его, хотя он всего в пяти милях от нас, в Эйране, что на острове Инишир.

Бриджит, дорогая, не стоит раздумывать! Просто сообщите нам день вашего приезда, и мы встретим вас.

С любовью, Мэри Стивен».

* * *

Когда поезд прибыл на станцию, мистер Стивен отвез Дорис Ферран и детей в отель, а Бриджит — в очаровательной коттедж у самой воды. Он помог ей с вещами и сказал, что заедет за ней через пару часов: миссис Стивен устраивает торжественный ужин в ее честь.

Тера в тот день ужинала с женой режиссера, но к кофе вернулась, а затем повезла Бриджит знакомить со своими «новыми друзьями». Бриджит они показались довольно милыми, однако, на ее взгляд, им недоставало простоты и искренности. Имена в этом кругу были, похоже, не в ходу, все обращались друг к другу «дорогая» и «дорогой», независимо от возраста и продолжительности знакомства. Как истинный хамелеон, Тера уже успела стать частью своего нового мира и старательно избегала разговоров о Клон-Эйгель и прошлом.

Съемки продлятся еще несколько недель, сказала она Бриджит, а потом все вернутся в Лондон.

— И что дальше? — спросила Бриджит.

— Снова кинопробы. И новые контракты, надеюсь… А тогда передо мной весь мир.

— Я очень рада за тебя, Тера, — с чувством сказала Бриджит. — Ты счастлива?

Тера невозмутимо посмотрела ей прямо в глаза и ответила:

— Сегодня — да. А завтра… кто знает? Жизнь — это лабиринт, впереди еще столько поворотов!