Милый захватчик

— Я уж думал, что мне придется всю ночь провести в машине.

Кажется, это уже было. Машина у двери, Дайон, такой нетерпеливый и недовольный…

Но тогда, когда она привезла Дженни, все было иначе. Тогда он еще не вошел в ее жизнь, в ее сердце. Бриджит снова вздохнула и ответила:

— Вам следовало предупредить нас о своем приезде. Мы бы приготовили вашу комнату…

— Как мог я предупредить, когда и сам не знал, что приеду? Но сегодня утром пришло письмо от Патрика. Бриджит, дорогая, почему тогда вы не сказали мне правду?

— Какую правду?

— Вы отлично знаете, какую! Неужели вам было настолько безразлично, как я ко всему этому отнесусь?

— Патрику не следовало вмешиваться. Это касается только меня и Дженни.

Дайон выпустил ее руки, но лишь для того, чтобы обнять за плечи:

— Вы не ответили. Вам было безразлично?

— Вовсе нет. Более чем небезразлично, — столь долго скрываемая от него правда наконец вырвалась наружу.

— О, скажите это снова… Нет, не надо… Если бы вы знали, как я мучился! Я люблю вас, дорогая, люблю всем сердцем, всей душой!

— Вы любите меня?

Если это правда, то многое становится на места: их дружба, родившаяся из неприязни и взаимных подколок и переросшая во взаимопонимание, его поцелуй, фотография, которую он всюду носил с собой, словно бесценное сокровище, слова Теры о том, что он любит не ее, а кого-то другого, его неожиданный приезд…

Он притянул ее к себе и зашептал:

— Люблю, люблю страстно, люблю с того самого момента, как ты впервые вошла в этот дом и в мое сердце!

— Но…

— Да-да, — перебил он ее, — с того самого момента! Ты стояла на пороге террасы, теребя связку ключей, а твои щеки пылали от возмущения: приехать в свой дом и обнаружить там какого-то молодого проходимца! Я тоже не ожидал увидеть тебя, так как думал, что явится этакая матрона, полная вздорных суеверий и английской спеси…

Бриджит не сдержала улыбки:

— Но как вы… как ты можешь говорить, что влюбился с первого взгляда, если был так груб со мной?

— Я страшно разозлился тогда, ведь ты сказала, что хочешь продать дом. Это означало, во-первых, что я потеряю тебя навсегда, а во-вторых, что старый Вильям, к которому я действительно был очень привязан, жестоко просчитался. Когда же поверенный Мит сообщил о твоем возвращении, я был на седьмом небе от счастья.

— А я, когда узнала о Тере, была уверена, что ты все еще любишь ее. Но у меня появилась причина бороться.

— Какая?

— Я сама полюбила тебя.

— Ты не возражаешь, если я попрошу тебя повторять это время от времени? Но сначала… — он снова привлек ее к себе, и их губы слились в страстном поцелуе.

Сколько он длился? И мгновение, и вечность. Потом Дайон стал покрывать быстрыми поцелуями ее лицо, шею, волосы. Она отвечала ему каждым нервом, каждым вздохом, каждым поцелуем, в который вкладывала всю свою любовь, всю свою былую отчаянную тоску по нему…

Она не помнила, как они оказались в гостиной. Просто, открыв глаза, увидела, что лежит в его объятиях.

— Я никогда не любил Теру, — говорил он. — Теперь я это знаю наверняка. Ее красота увлекла меня, но дальше детской влюбленности дело не пошло. Поэтому я, наверное, и не закончил то письмо.

— А знаешь, что сказала Тера? — улыбнулась Бриджит. — Что ты не закончил его, потому что не умеешь врать.

— Тера умная девушка, — рассмеялся Дайон и ласково поцеловал ее в лоб.

— Дайон, милый, ты не можешь себе представить, как я мучилась от мысли, что она будет вечно стоять между нами! Только в Клер я поняла, что у меня еще есть надежда. Помнишь, ты потерял там бумажник? Я увидела в нем свою фотографию.

— Я взял ее с собой, как постоянное напоминание о тебе. После той дикой истории с Трентом и его письмом к Дженни мне казалось, что наша любовь кончилась, так толком и не начавшись…

В этот момент у дверей раздался звук клаксона, и Дженни быстро сбежала вниз по ступенькам.

— Это Патрик, — крикнула она, да так и застыла в изумлении:

— Дайон? Бриджит? Что это значит?

— Ровным счетом ничего, — расхохотался Дайон. — Мы всего лишь признались только что друг другу в любви. Ты, надеюсь, не имеешь ничего против?

— Против?? Я?? Да вы в своем уме? Я счастлива не меньше вашего! Ой, Бриджи, какая же я все-таки слепая дура! А ты тоже хороша, не сказать мне ни слова!

— У тебя своих забот хватало, дорогая, — ответила Бриджит. — Ладно, беги, Патрик уже, наверное, заждался.

Дженни попрощалась и ушла.

— Знаешь, Дайон, я ужасна благодарна дяде Вильяму, — сказала вдруг Бриджит.

— За этот дом?

— Не только. Ведь вместе с ним я получила в наследство и тебя!

Они смеялись до слез, а потом он снова обнял ее, и она положила голову ему на плечо. Им еще о многом предстояло поговорить, но теперь спешить было некуда.