Министерство мертвых. Невозможная принцесса

– Один раз.

Я с наслаждением вытерла пальцы о щеку Дэваля, отстраненно удивившись тому, какая горячая у нее кожа. Казалось, густая краска плавилась на ней от моего прикосновения.

Дэваль так и стоял, словно оцепеневший, лишь усмехнулся уголком губ, как будто нашел забавным раздражение Самаэля. Ну а я хоть и не почувствовала себя отмщенной, но сдержала слово и, махнув напоследок Дару, вышла следом за Самаэлем лишь на секунду замешкавшись: хотела взглянуть на братьев рядом друг с другом.

Удивительно, какие они разные, но в то же время похожие друг на друга. У Дара и Дэваля невероятные голубые глаза, какого-то колдовского оттенка моря в солнечный день. У Самаэля карие, темные. Все трое брюнеты, но Дэваль жгучий, как уголь, а Самаэль и Дар ближе к горькому шоколаду. Самаэль – широкоплечий и тренированный, но ему не хватает грациозности Дэваля. А вот Дар ну прямо классический мальчик-художник, худой и отстраненный.

Но все же в них угадывалось неуловимое сходство. В том, что эти трое братья, не могло быть сомнений.

– Знаешь, поселить тебя здесь – самая плохая идея Вельзевула за последние… все время вообще. Ужасная идея. Самая плохая.

– Расслабься, - рассмеялась я. – Ничего не случилось. Дарий меня рисовал. Дэваль пришел за какой-то картой и решил поотвлекать брата, ну и побесить меня. А я, заметь, ни с кем не подралась, не поскандалила, не испортила ничью собственность.

– Зато вымазалась в краске.

– Это не я, а твой брат решил потренироваться на живом холсте.

– Что-то не вижу, чтобы холст сопротивлялся.

– Ты что, - я с подозрением прищурилась, - разочарован, что не случилось битвы на кисточках?

– Нет, просто пытаюсь понять твою логику. Вчера ты кинулась в драку, а сегодня обошлась малой кровью. Хотелось бы думать, что подействовало воспитание. Но я же не настолько наивен.

– Все просто, - улыбнулась я.

Мы остановились у двери моей спальни.

– Твой брат не оскорблял меня, не лез в мою личную жизнь и не пытался продемонстрировать собственное превосходство… почти. Видишь? Это просто. Меня не трогаешь – я не трогаю в ответ. Донеси до него эту простую истину, и я сделаю для тебя кубок «Лучший брат мира мертвых».

Самаэль только хмыкнул и подтолкнул меня к двери. Как и обещала, я заперла замок, а затем отправилась в ванную, смывать краску. Хотелось верить, здесь для этого не требовался растворитель. А то насчет драки я могу и передумать…

9.4

Горгульи нехотя, словно Самаэль потревожил их сон, расступились. Забавные древние создания. Ему никогда не удавалось с ними договориться.

Аиду они обожают. Иногда он наблюдает за ней из окна. И видит, как каменные изваяния буквально дрожат при виде нее.

В это время колледж пуст и тих. В окна льется лунный свет, пропущенный через разноцветные витражи.

Зачем он здесь? Действительно хочет решить проблему, на которую не хватило времени днем или просто сбежал под благовидным предлогом?

И если сбежал, то от чего: сходящей с ума от ревности жены или чтобы не видеть и не вспоминать увиденное. Следы краски на ее светлой коже, то, как они друг на друга смотрели, замершие в миллиметре от его щеки кончики пальцев и тяжело вздымающуюся в ожидании прикосновения грудь брата.

Что они, черт возьми, творят? В какой момент их обоюдная ненависть трансформировалось в нечто иное, балансирующее на грани допустимого. И что с этим делать, потому что Дэваль лишь играет в игру, злит отца, причиняет себе боль, чтобы не чувствовать обиду. Но для Аиды все может стать серьезным.

Отец должен ей рассказать. Пока они с Дэвалем не натворили дел, пока он не уничтожил ее, Аида должна узнать о своем происхождении.

Увы, но решать не ему.

– Самаэль, мой темный друг, - раздался веселый голос, в абсолютной тишине прозвучавший неестественно громко, - чем обязан в такое время? Не спится? Второе дыхание в браке или молодая любовница не дает покоя?

Ридж, как всегда с иголочки, вышел в коридор.

– У тебя все мысли в одном месте сосредоточены или ты иногда о работе думаешь?

– Посреди ночи? О работе в этом мире в такое время думаешь только ты.

– Тогда что ты делаешь… - Самаэль осекся. – У тебя что, девушка? Ридж, ты привел девицу на работу?!

– Эй! В отличие от тебя у меня нет роскошного особняка, куда можно поселить подружку, чтобы не покидать надолго жену. Если помнишь, я живу в крошечном клоповнике. Даму туда не приведешь.

– Это целиком и полностью твоя вина, Ридж. Твоей даме придется подождать. Есть дело.

– Хоть бы раз пришел просто потому что соскучился. Чего тебе, Сонг?

– У тебя была пара с новенькими. Показывал им кастодиометры.

– А-а-а, - Ридж расплылся в улыбке, - малышка Аида. Что, боишься, она недостаточно для тебя хороша?

– Ридж, три намека на мою воображаемую любовницу за один разговор – это перебор. Что показал ее кастодиометр?

– Дно. Абсолютное. Никаких колебаний. Чаша вниз – Аида в аид. Слушай, я бы на ее месте сменил имя. Элизия, например…

– Ты уверен, что это был ее кастодиометр? Никто к нему не подходил, не стоял рядом во время замеров?

– Сам лично видел, как малышка откупорила пробирку с энергией и вылила ее в чашу.

При этом Ридж так улыбался, что Самаэль просто не мог не начать искать в его словах подвох.

– Свою пробирку?

Ридж рассмеялся.

– А ты еще хоть что-то да можешь, Сонг. У меня нет доказательств, энергия мимолетна. Никаких следов спустя уже пару минут. Но перед тем, как начались замеры, ее подружка уронила кастодиометры. Якобы пыталась отодвинуть их от края. В это время твоя Аида хлопала ушами возле окна, так что подменить пробирки – как нечего делать.

– Подружка.

Вместе с Риджем Самаэль прошел в лабораторию. Он сам не знал, что хотел там увидеть. Кастодиометры не хранили секретов, они лишь служили беспристрастными измерителями душ.

– Шарлотта Гринсбери. Я кое-кого о ней поспрашивал. Подружилась с Даркблум в первый ее день в колледже. Назвалась проводником, который работает за границей Мортрума, на Стиксе. С тех пор они с Аидой общаются. Не только в колледже – Гринсбери видели в баре.

– Подруга – это нормально.

А в случае Аиды даже хорошо. Друзья ей не помешают.