Минотавра

– Я думаю, что он был японцем... А ведь мы взорвали и их страну тоже.

Старик взмахнул разгневанным кулаком в воздух.

– Я всего-то должен был съездить к Индусскому врачу в Пуласки на обследование, а он сказал, что у меня диабет!

– О, жаль это слышать. Первого типа или второго?

Старик уставился на него:

– Откуда я знаю? Я только понял, что этот козел был Индусом, и я едва ли мог понять, что он там лопочет... Конечно, может, он и не был Индусом, потому что у него не было точки на лбу. Тогда кто он такой? Гребаный араб?

– Я уверен, что не знаю этого, сэр.

– И посмотри сюда!
– Старик продолжал бить себя в грудь. Он приподнял штанину, чтобы показать опухшую лодыжку фиолетового цвета, как кожа баклажана.

Фу, подумал писатель.

– Черномазый ублюдок сказал, если я хочу жить, то нужно, чтобы мои чертовы ноги отрезали! И знаешь, что еще нужно сделать? Говорит, я должен заплатить ему за это! Восемь сотен баксов, у козла хватило смелости сказать мне, что это скидка для бедных!

Писателю было жалко старика...

Тусклые глаза всматривались ниже пушистых белых бровей.

– Ты ведь не из этих мест, не так ли, мальчик?

– Нет, сэр. Я из...
– Писатель запнулся. Я пришел из ниоткуда, хотел ответить он. Но он выбрал случайный город в своей голове.
– Я из Милуоки.

Старик напрягся.

– Из того же места, откуда этот парень из новостей?

– Простите меня?

– Это было во всех новостях последние три дня подряд!

– Я ехал в автобусе последние три дня подряд...и ничего такого не слышал. Что-то случилось в Милуоки?

– Чертовски верно. Копы поймали какого-то парня с трупами в квартире, его холодильник был забит отрезанными головами. Сказали даже, что одна голова была в аквариуме с лобстером! Вроде, это был гомик...наверное, выпил молофьи больше, чем я самогона за всю жизнь. И у него в шкафу висели отрезанные руки.

– Ужас какой...

Теперь, казалось, старик был раздражён ещё больше.

– Что такой городской парень, как ты, делает в нашем городе?

– Я следую за своей музой, так сказать.

– За кем?
– Не понял его старик.

– Я писатель, пишу современную фантастику с различными философскими системами.

Старик ухмыльнулся и посмотрел слезливыми глазами на ноги писателя.

– Где ты купил эти дерьмовые туфли, парень? В К-Марте?

Писатель был удивлен.

– На самом деле, да.

– Они выглядят, как дерьмо, сынок, и если ты писатель, то у тебя должны быть деньги...

Писатель засмеялся.

– Меня зовут Джейк Мартин, сынок, я живу один в миле от Каунти-Роуд, и я лучший сапожник в округе. Приходи ко мне за настоящими туфлями.

Писатель подумал о потрясающей иронии. Сапожник...останется без ног...

– Я обязательно приду к вам.

– Буду ждать, - а затем старик начал ковылять прочь.

– Не могли бы вы уделить мне минутку, сэр? Где я могу найти здесь жилье?

Большая черная вена надувалась под фиолетовой лодыжкой. Костлявая рука указала куда-то в сторону.

– Вы можете попробовать снять номер у Энни, а в паре миль от сюда есть дом Гилмана, но парень с деньгами, как вы, не захочет оставаться там, потому что это грязная дыра, полная заразных пёзд.
– Костлявая рука указала вниз по улице.

– Большое спасибо за уделенное время, сэр.

– Свидимся, - старик ковылял прочь, махая рукой.

Мой первый значительный словесный обмен с местным населением, понял писатель. Через квартал он заметил ряд магазинов, большинство из которых были закрыты, но один с вывеской "Братья Лаундермот" выглядел открытым, потому что молодой толстый человек заносил внутрь большие пластиковые мешки. После трёх дней в автобусе всю одежду, которую он носил, нужно было постирать. Дважды. Закрытые магазины стояли через дорогу от прачечной, но одно заведение, казалось, было открыто, потому что оттуда вышел человек с довольной усмешкой в клетчатой рубашке и ковбойской шляпе. Через мгновение из той же двери вышла женщина и присела на скамейку покурить. Она понюхала палец? Своеобразно, подумал писатель.

На следующем перекрестке стоял ресторан быстрого питания Венди, несколько посетителей можно было видеть в окнах. Он

никогда не был в Венди. Кто-то однажды сказал ему, что в этой сети подают квадратные гамбургеры.

Вниз по улице в противоположном направлении он заметил захудалый кабак. Слава Богу, здесь есть бар... Затем он заметил деревянную вывеску таверны: "Перекресток" .

Любопытно...

Писатель не мог сосчитать, сколько таверн, в которых он бывал, носили одно и то же название. Это было название, богатое аллегорическим обещанием, и ему это нравилось.

Но глубокие аллегории могут подождать мгновение или два, он расставил приоритеты. Ему нужны были сигареты и еда. Затем, размышляя о том, каким будет первое слово его нового романа, он схватил свои сумки и зашёл в магазинчик.

– Мы закрыты, - огрызнулся старый чудак за прилавком.

Писатель посмотрел на время на своих часах.

– На самом деле? Какой магазин закрывается в 6 вечера?

– Вот этот!

Старый чудак имел лицо пожилого Генриха Гиммлера, он носил комбинезон и рубашку с длинным рукавом, на нём была одна из тех кепок, которые носили банкиры в старые времена. Писатель подумал: "Мистер Друкер, в зеленом Акре..." За стойкой стояла трость с собачьей головой.

– Не хочу навязываться, сэр, - начал писатель, - но я только что проделал немалый путь...и мне действительно нужны сигареты и еда. Это займет всего минуту вашего времени.

Старый чудак шикнул на него! И хлопнул рукой о прилавок:

– Блять! Вперед! Кто-нибудь еще нагадит на меня сегодня! Почему бы тебе не попробовать, придурок? Чё тебе надо?

– Растворимый кофе, сахар и соленые крекеры пожалуйста.
– Ужин чемпионов... Кроме того, он где-то читал, что эти три ингредиента были в первую очередь всем, что писатель ужасов Г.Ф.Лавкрафт потреблял в течение большей части своей карьеры. (И то, что он не читал, было то, что эти же три ингредиента, вероятно, были причиной рака толстой кишки, который убил его в 1937 году). Вернувшись к стойке, он попросил блок сигарет, а затем снял свою кредитную карту с липучки, которую прятал на лодыжке, когда путешествовал.

– Ты, должно быть, издеваешься надо мной!
– Завыл старый чудак.
– Это тебе что, Нью-Йорк?

Он снова наклонился, чтобы достать наличные из сумки.

– Вы, должно быть, тот писатель, о котором все говорят. Если у тебя есть мозги в голове, парень, следующая вещь в твоем списке дел должна быть за городом.

Писатель был поражен:

– Вы рекомендуете мне покинуть город?...

– Здесь нет ничего, кроме белого мусора, сынок, и метамфетаминовых наркоманов, пьяниц, жирных коров на пособии по безработице, кучи грязных маленьких детей. Если поместить их всех в одно и то же место сразу, от вони треснет земля, и эта чёртова трещина будет больше, чем Большой Каньон. У меня тут почти все покупатели пытаются украсть больше, чем купить.