Мир для его сиятельства. Пограничник (том 2)

Теперь хлопки и восторженный гул без подсказок. И гордая цифра II в круге на месте, где на гербе России императорская корона.

— Третьей когорте присваивается имя величайшего полководца древности, именем которого нарицательно назывался сам титул императора. А именно, имя Гая Юлия Цезаря!

А теперь аплодисменты покруче — Цезаря тут помнят хорошо. Уникальная личность этот Цезарь. И что удивительно, он собственно императором никогда и не был. Так, пожизненный диктаторишка (это ирония если что). И знамя, с цифрой III. Не только орнамент, но и орёл немного иной. Швеи работали бригадами, и, похоже, соревновались в вычурности в пределах техзадания.

— Четвёртой когорте присваивается имя человека, который пытался спасти Империю в момент её самых тяжёлых, последних лет. Он не смог сделать этого, потому, что божья воля сильнее любой людской, разбитое зеркало невозможно склеить. Но этот человек совершил невозможное — на два поколения удержал свою огромную страну от распада, разя всех её врагов. Четвёртой когорте присваивается имя… Флавия Аэция!

Аплодисменты, но не на имя сагрились, а на представление полководца. Мир романтики и рыцарства, а я дал исчерпывающую характеристику парню. Четвёртая когорта тоже достойна уважения.

Отступил на шаг. Дождался тишины. Осмотрел будущих легатов, массовку, и высокопарно заявил:

— Ваши когорты названы именами великих полководцев. Надеюсь, вы не подведёте в бою и не оскверните их имена малодушием и трусостью. Несите имена эти с достоинством, присущим настоящим воинам! И знамёна сии станут залогом вашей смелости и отваги.

Потом говорил что-то ещё высокодуховное. Что — не помню. Я как бы не готовил речь, играл на импровизации, но народ оценил порыв, мою искренность, хотя я периодически и сбивался, глотал слова, терял мысль. Но, как уже говорил, люди здесь простые, поголовно романтики, и это лучше скучного заунывного речитатива типа наших депутатов перед камерами. Главком а-ля Брежнев тут никогда уважаем не будет. «Пусть лучше граф слова теряет, но зато он свой парень!» — как-то так.

А затем… Все снова пошли праздновать, допивая остатки недопитого.

Глава 24. Шоковая терапия или экзамен на профпригодность

…Дороги сплелись В тугой клубок влюбленных змей, И от дыхания вулканов в туманах немеет крыло…

Дорога. Наконец. Финишная прямая, за которой решение уравнения моего здесь пребывания. Пан или пропан.

Лукавый, смирись — Мы все равно тебя сильней, И у огней небесных стран Сегодня будет тепло.

Всё, что делал до сегодня — это вступал в бой, имея численный либо моральный перевес над врагом. И враги все мои были — обычные люди. Человеки те ещё твари, но твари знакомые, понятные. Логика которых ясна как день, и думающему человеку из двадцать первого века, изучавшему историю, да банально смотревшему новости и читавшему политическую аналитику, можно барахтаться сред них, как рыба в воде.

Но всё, кино кончилось. Впереди настоящий Враг. Враг с большой группы. Такой, с каким до сей поры не встречался, а что в книжках читал… Что стоят наши книжки с нашей фэнтезнёй в сравнении с реальным, непридуманным миром?

Не знаю, что от этого врага ждать. Не знаю, насколько он силён. И самое главное, не знаю, насколько умён. Умного, но слабого победить сложнее, чем сильного, но глупого. То, что орки сильны, сильнее человека в несколько раз — проверенный факт. И организованы. Но до сих пор несмотря на преимущества нас не смели, пусть мы защищаемся из последних сил.

Королевство собирает налог на то, чтобы держать на границе со Степью крупный воинский контингент, и не было ещё ни одного случая, чтобы наёмникам на Лимесе задержали оплату. Да, мне, в смысле графам Пуэбло, король может эти деньги привезти с задержкой, но пока привозил всегда. А ещё у него отработан механизм оперативного перекредитования графов Пуэбло у богатых вассалов — у нас под боком аж три города-коммуны, и все при деньгах, ни разу не жиливших деньги на выплаты наёмникам. И даже то, что он задерживает платежи, заставляя брать кредит с процентами не повод роптать — ибо наёмникам на границе платит не КОРОЛЬ, это важно. А ГРАФ Пуэбло. Это теоретически МОИ воины Лимес охраняют, а не воины короля, или королевства.

Графство Пуэбло — самое сильное, самое мощное не просто в королевстве, а, похоже, на континенте. И именно это, боязнь ещё большего усиления, послужило спуском с цепи процессов отторжения от графства «лишних» территорий. А именно — удобных портов и единственного на Юге города, добывающего железо. Да нас просто боятся в Альмерии!

Я прошёлся по Картагенике с двумя сотнями, которых считал «личной дружиной», не арьербаном даже. Арьербана только баронских дружин могу выставить две с половиной тысячи. Плюс городовые полки Ории, Витории и Терра-Бланки. Это — регулярные войска, в смысле имеющиеся в королевстве всегда, которые можно сдёрнуть в любой момент. Без пехотинцев, охраняющих объекты и города. Без охраны крупных деревень — многим большим поселениям, имеющим крепкий тын, придаются отряды, типа самообороны, которых кормят общины. Не на баронских землях, на моих, у меня всё же более двух десятков округов, не порезанных в удел баронам. У каждого префекта округа минимум два десятка воинов — иначе какая он власть? Как он будет ловить и карать преступников, а опыт нахождения здесь показал, что криминал никуда не делся — и тут себя прекрасно чувствует. Да та же банальная бытовуха — сосед соседа приревновал и колуном зарубил, кто его арестует, отведёт в суд и на каторгу отправит? Преторианские, то бишь ментовские войска были и будут, везде. И в боевой поход их не уведёшь, хотя они считаются легкоконными.

А вот выставит ли Картагеника, которая раз в пять более многолюдна и раз в десять более богата (я от балды цифры говорю, точной информацией не владею) две тысячи мобильной почти регулярной конницы? Даже вместе со всеми городами, коих там два десятка, а не три? Не знаю.

Пуэбло богато. Пуэбло позволяют иметь то, чего нет и не будет ни у кого. Пуэбло — самое крутое графство… Но плата за это — необходимость отражать набеги своей кровью.

Да, экзамен. Не первый, очередной, но самый сложный. И от того, сдам ли его, зависит ВСЁ. Просто ВСЁ.

Там за третьим перекрестком И оттуда строго к югу Всадник с золотою саблей В травы густо сеет звезды. Слышишь, гроздьями роняет небо Из прорех зерно стальное, Горные лихие тропы Покрывая пеленою…

Настроение лирическое. Солнышко, ляпота. Рядом едут сказочные эльфы — как напоминание, чтоб не расслаблялся. Сказка то она сказка, но в этой сказке ты присутствуешь не незримо, воспаряя над героями, лишь наблюдая со стороны, что они делают. В этой сказке тебя проткнут острым железным предметом, выпустят кишки, и ты умрёшь. Скидок не будет. Да, кто-то там напрягся, перетаскивая сюда именно меня. Но этот некто посчитал, что я МОГУ справиться. А значит нужно бдить, рвать жилы, барахтаться, ибо кроме изначального рояля, более помощи в этой сказке не предусмотрено.

Лукавый, смирись — Мы все равно тебя сильней…

Да, мы сильней. Потому, что если припрёт, если надо, мы СМОЖЕМ. Мы всегда можем, если припрёт. На то мы и люди. Надеюсь, Илона тоже сможет, не зря в неё поверил…

— …Приказание выполнили? — ехидно скалясь, спросил Сигизмунда.

— Да. Все трезвы, как стёклышко. — Отрок был недоволен — слабо сказано. — И граф, это, никто не ропщет, но… — Вздохнул. — Ты должен дать парням понять, почему так приказал.