Мир Дому. Трилогия
Шрифт:
– Один – Точке. Живой?..
Молчание.
– Один – Точке! – снова запросил Стас. Неужели в отрубе? Тогда и план сорвется… – Как слышишь?!
– На связи… паршиво… держусь пока…
– Миха, мы к тебе! Щас поможем! Но надо одного отработать! – зачастил Стас. – Ты в глубине, тебя не всекли! Не видят! Мы через галерею рванем, на себя вытянем – а ты бей. Как понял?!
– Держу сектор… жду… – отозвался снайпер. Голос был слаб – похоже, он держался на одной только воле. – Быстрее…
Он сказал что-то еще – Стас не уловил: от противника пришло длинно и крупно, двенадцатым. Аж прилечь пришлось. Завизжало по кромке ребра, посыпалась окалина, ошметки свинца… М-мать!.. Тут и без
– Хэнк! Щас светимся – и сразу рвем через галерею! Под огнем! Как понял?!.. – заорал Один. Оглянулся… Леха, выпав из-за ребра, лежал в проходе – шлем расколот, кровища на полу… Стас зажмурился – всего на мгновение, гоня от себя отчаяние. Не для него очередь. Для Хенкеля. Вот так оно бывает. Раз – и нет бойца.
Ладно. Слова, мысли – все потом. Подхватив пулемет, Стас рванул с низкого, бешено работая ногами. Вот уже середина… вот и ребра правой стены, рукой подать… тройка двенадцатого, пришедшая слева, подбила его почти у цели. Первая в подреберье, взорвав желудок; вторая – через позвоночник, дробя в клочья. Третью он уже не чувствовал – как не чувствовал и жесткого удара о бетон: боль, вспыхнув в самом центре организма, мгновенно сменилась блаженной легкостью… А потом наступила тьма.
– Держу сектор… жду… Быстрее!.. – ткнув кнопку гарнитуры, прохрипел Миха. – Давайте разом, чтоб они точно вылезли…
Последние слова опоздали – из-за валуна длинно ударило крупным, и шлем Хенкеля, сидящего сзади Одина, взорвался брызгами. Миха вздрогнул, чувствуя иглу там, где должно быть сердце… и продолжал лежать, выжидая цель. Эмоции долой. В ящик и крышкой закрыть. Сейчас они только мешают. Здесь и без них вряд-вряд справиться…
Ранение вышло очень уж неудачным – залетело под наплечник, в подмышку, наверняка зацепив и артерию. Левая рука быстро немела – и Точка понимал, что без помощи не обойдется. Ни подлезть, ни перетянуть. Ну да ладно, сейчас Стас подойдет, поможет… Мутило – но пока еще он был в сознании. И с такого расстояния – до валуна было чуть больше сотки – вполне способен отработать. Да и невозможно подвести! И когда Один стартовал слева направо через галерею – он буквально с головой ушел в прицел, в зеленое пятно на другом конце ствола.
«Норма Магнум» – калибр убийственный. Без особой сложности сняв двух нерасторопных кадавров в этой новой броне, Миха имел о нем сплошь положительные впечатления. Да что там положительные – восторженные! По связи он слышал пацанов, что семерка пробивает только по околонулевой нормали – но ему самому было грех жаловаться. Практически любое попадание – и туловище летит в утиль. Огневая – что-то с чем-то! А при том, что винтовка полуавтомат – так и вовсе! До недавнего времени он и не знал, что такие в природе существуют – попробуй совмести автоматику и высокоточность. А вот поди ж ты…
Он ждал кадавра – но под выстрел по верхнему уровню, куда и торчал стволом, вылез механизм. На одно короткое мгновение Точка почувствовал испуг – а ну как не сможет взять и Стас подставился зря?!.. – но прицел уже встал перекрестием на триплекс и палец давил спуск. Приклад ударил в плечо одновременно с короткой очередью бармалея… и башня взорвалась искрами. Есть! Правда, результата он не увидел – снизу, у самого основания валуна, зашевелилось зеленью округлое и Миха, снайперским своим чутьем опознав кадавра, рванул ствол вниз. Плюс полуавтомата – после выстрела новый патрон уже на месте, целую секунду на рывок затвора не тратишь. Накрыв перекрестием шлем, он сразу, почти не целясь, выстрелил. Снова брызнуло – но уже не искрами. Кровью. Вторая цель долой. Точка
устало улыбнулся – дуэль отняла последние силы, кружилась от потери крови голова и перед глазами расцветали загадочные желтые круги – и поднял голову от винтовки, надеясь высмотреть помощь… 'Oдин лежал справа, почти у самого ребра. Тело порвано надвое, крови – лужа. Не успел. Командир продолжал копаться с научником – временами его шлем то выныривал над ребром, а то снова исчезал – и надежды на него было мало. Хотя, может, и успеет еще. Да пропади оно все пропадом, подумал Миха. Прилягу немного… Самую малость. Подожду. Совсем немного подожду. А там и помощь подойдет. И, устало выдохнув, он прислонился лобовой пластиной шлема к винтовке.Наконец он ее нашел. Среди месива из мяса, жил, грязи, тряпья и осколков кости – он сумел-таки нащупать проклятую артерию! Кровь же и помогла – сердце продолжало толкать ее наружу, и место выхода набухло особенно сильно. Словно указывая: копать – здесь. Зарылся – и нашел.
Правда, пришлось повозиться, пока наружу вытягивал – стенки артерии рвались, оставаясь в зажиме кусками, и он все никак не мог надежно ее зацепить. Пришлось и ножом поработать, расширяя проход, отрезая лишнее. Наконец, удалось – и, ухватив поосновательнее, он вытянул тонкую кишку наружу. Зажим в замок, осторожно перевязать… Всё. Минуты три-четыре ушло – а казалось, вечность.
Знайка все так же валялся в забытьи. И слава богу. Не мешал себя латать. И не орал, как резаный, при виде обрубка. Больше Серега делать ничего не стал, разве что наскоро омыл водой и сыпанул стрептоцидом. Дорезать, дочистить, забинтовать – все потом. Непосредственная опасность миновала, и теперь нужно вытягивать пацанов. Что-то они притихли… Подхватив СКАР, он развернулся, осматриваясь – пока занимался мелким, ни до чего было, весь с головой ушел… и зарычал, чувствуя, как нутро дерет раскаленными когтями. Обоймы больше не существовало.
Неподалеку, разорванное почти пополам, лежало тело Одина. У противоположной стены – Хенкель в луже крови. Не отзывался и Точка – и когда Серега выглянул, пытаясь разглядеть его сзади – увидел снайпера, уткнувшегося в свою новую винтовку. В транзитной стояла оглушительная тишина. Всё еще крутилась в воздухе пыль и воняло гарью – но ни единого звука, кроме его шагов и дыхания. Завал тоже был мертв. И два тела – огромное, машины, и мелкое на ее фоне, кадавра – говорили о том, что и там шуметь некому. Уделали все-таки…
И, стоя посреди галереи, в этой абсолютно мертвой, безжизненной тишине, Серега почувствовал, как его начинает разламывать пополам. Надвое, словно трещиной по сердцу. Пока бой – все чувства загнаны внутрь. Загнаны – и забиты пробкой. Мешают они в бою. Но теперь…
Теперь их осталось двое. Пропал с той стороны завала Злодей с пацанами и Тундра. Легли под завалом Маньяк и Гоблин. Где-то на шлюзовых горизонтах остались Немой и Дровосек. Еще ниже – Ставр и Мудрый. Тринадцатый. Бурый с Ажуром… Джунгли присосались к обойме, вцепились, как клещ-кровосос – и сосали, сосали, сосали… По одному. По двое. По трое… До тех пор, пока не высосали до капли.
Рванув шлем, Серега стащил его с головы – не хватало воздуха. Тело не слушалось – как-то разом ослабев, словно выдернули осевой стержень из позвоночника, он где стоял, там и сполз задницей на бетон. Грохнуло, покатился в сторону стальной купол с личиной-черепом, упал СКАР… Да и плевать. И на УПЗО, и на коллиматор. На все плевать. Ухватившись обеими руками за голову, он зарычал – адреналин уходил, а вместе с ним приходило осознание. Обойма была мертва, и все было кончено. Навсегда. И не было спасения от боли, разрывающей душу, и не было спасения от смерти.