Мир Гаора

– Не смей мне указывать, сын рабыни, - с угрожающим спокойствием ответил Фрегор.

– Вам надо поужинать, - Мажордом, казалось, не заметил сказанного.

Жестом приказав горничным накрыть, он встал так, чтобы видеть происходящее в кабинете. Вид занятого разбором и раскладыванием бумаг Рыжего явно обескуражил его. Краем глаза заметив это, Гаор невольно усмехнулся. Что, не ожидал? То-то.

– Ты это куда нос суёшь, дерьмо клеймёное?
– в голосе Фрегора заклокотала настоящая злоба.
– Рыжий, закрой дверь. С той стороны.

– Да, хозяин.

Гаор подошёл к двери и закрыл её.

И сам себе не поверил, что остался один, наедине с бумагами. Он несколько раз быстро вдохнул и выдохнул, приводя в порядок сразу разбежавшиеся мысли. Прийти в себя помогла доносящаяся из-за двери визгливая ругань. Фрегор распекал Мажордома. И Гаор заставил себя вернуться к работе. Хотя... хотя письменный стол и сваленные на нём бумаги были так заманчивы. Но если его застукают, то получит он не плетей, а пулю. И будет счастлив, что ему дали такую смерть, быструю и относительно безболезненную. "О смерти как о милости молить будешь", - сказал тогда Ворон. И если вспомнить рассуждения Фрегора о том, что бы такое сделать с... кем-нибудь, то Ворон прав не на сто, а на тысячу процентов. А жить хочется. И самому по себе, и ещё потому, что вместе с ним умрут, так и не вырвавшись на газетный лист, замученные "галчата" и всё остальное, виденное им. Нет. Ему надо жить. Через силу, через "не хочу". Надо! Так что смотри, читай, раз уж представилась такая возможность, раскладывай вдоль схемы и запоминай.

– Рыжий!
– взвизгнули за дверью.

Шёпотом чертыхнувшись, Гаор распахнул дверь.

– Да, хозяин.

В гостиной Фрегор за накрытым столом, рядом обе горничные на коленях, а посередине с распухшим покрасневшим лицом Мажордом, тоже на коленях.

– Рыжий, какие рабы подлежат утилизации?
– почти ласково спросил Фрегор.

"Ах ты сволочь!"- мгновенно поняв его замысел, задохнулся от бессильного гнева Гаор. Но надо отвечать. Не тот случай для неповиновения. И спокойным, даже скучным, чтобы не дать прорваться наружу клокотавшей внутри ненависти, монотонным голосом Гаор стал перечислять. Категории по возрасту, по здоровью, за неповиновение, за невозможностью использования...

Фрегор благосклонно кивал.

– И ещё одно забыл, - сказал он, когда Гаор замолчал.
– По воле хозяина. По его желанию. Понял, Старина?
– весело обратился он к Мажордому.
– Захочу, будет такое мое желание, и отправлю, и плевать мне на твой возраст, здоровье и повиновение. А там... А ну-ка, Рыжий, перечисли полную утилизацию. Помнишь?

– Да, хозяин, - глухо ответил Гаор.

Но ответить он не успел. Щёлкнул селектор в углу, и голос Фордангайра сказал:

– Фрегор, Старина у тебя? Он мне нужен.

– Ну и забирай!
– рявкнул Фрегор.

Селектор, щёлкнув, отключился, и Фрегор махнул вилкой Мажордому.

– Пшёл вон, в другой раз послушаешь.

Мажордом тяжело поднялся с колен, не глядя на Гаора, поклонился Фрегору и вышел. Фрегор рассмеялся ему в спину и поглядел на горничных.

– Обе тоже вон, не нужны!

А когда они убежали, гордо посмотрел на Гаора.

– Видел, как я его, а?! Пусть знает. Там ещё много?

– Не очень, хозяин, - осторожно ответил Гаор.

Ему очень не понравилось лицо Фрегора, когда тот смотрел на Мажордома, явно наслаждаясь его страхом. Такой вариант садизма, когда сами не бьют, а любуются видом чужих страданий, причиняемых кем-то другим, был ему знаком. Случалось видеть и на фронте, и на "губе". Да и в училище был такой. Сам не бил, а заставлял других и получал двойное удовольствие: и от криков жертвы, и от того, что сделал палачом другого.

Фрегор кивнул.

– Сейчас поем и закончим.

– Да, хозяин, - бездумно ответил Гаор.

– И поставь что-нибудь повеселее, маршевое...
– распорядился Фрегор.

Ответив положенной формулой, Гаор подошёл к музыкальному центру. Огонь Великий, разумеется, он знал и приёмники, и магнитофоны, и проигрыватели, но чтоб вот так, всё вместе и так сделано... Нет, о таком он и не мечтал, это ж... не то что сержанту, далеко не всякому офицеру по карману. В Орртене такого не было, это точно. Во всяком случае... он не помнит.

Разобрался Гаор достаточно быстро, выбрав и поставив пластинку старинных маршей. Бравурные фанфары и мерный рокот барабанов удовлетворили Фрегора.

– Правильно, Рыжий!

Фрегор вытер губы салфеткой и бросил её на развороченные блюда. Действительно - вспомнил Гаор Мажордома - поковырял и бросил.

– Рыжий, если хочешь, доешь, - Фрегор встал из-за стола, - а нет, тогда вызови шлюх, чтоб убрали, и продолжим.

Доедать за другим... нет, этого он себе и в училище не позволял. Гаор подошёл к двери на рабскую половину и распахнул ее. Ждавшие сигнала горничные сразу впорхнули в гостиную и стали убирать, чирикая, щебеча и крутясь вокруг Фрегора.

– Кыш, - достаточно беззлобно отмахнулся он от них.

Горничные исчезли, и продолжилась работа. Раскладывание и пересчёт отчётов, сверка их между собой, выписывание на листы где чего не хватает. К удивлению Гаора, в этом, Фрегор, похоже, действительно разбирался, был въедлив, ничего не упускал и каждую стадию, каждый пункт отрабатывал до конца. Однако, псих он, может, и псих - что все Ардинайлы "не в себе", Гаор давно для себя решил - но дело знает.

– Ну вот, - Фрегор удовлетворённо перебрал исписанные листы.
– Уже что-то на что-то похоже. Теперь всё это убери прямо по конвертам, а я прикину дальнейший график. До праздника надо развязаться с Амроксом.

Праздник?
– тупо удивился Гаор, раскладывая пачки бумаг по пронумерованным конвертам. И тут же вспомнил: чёрт, летний солнцеворот. И опять травля?! Сволочи, это вот так они Небесный Огонь чтят?!

– Думаешь, не успеем?
– озабоченно спросил Фрегор, заметив его помрачневшее лицо.
– А может, ты и прав. Там столько всякого интересного, что спешить не стоит. Это ты хорошо придумал. Хвалю.

– Спасибо, хозяин, - бормотнул Гаор уставную фразу.

А когда-то он бодро рявкал: "Служу радостно!". Ну, и какая разница? А никакой. Что тогда ему было накласть на начальственные похвалы и выговоры, так и теперь на хозяйские. Нарываться на наказания не надо, себе же дороже, отказываться от наград и поощрений тем более, но рвать жилы, гореть и стараться... да пошли они все - решил он для себя ещё в училище. Да нет, даже раньше, пожалуй, с Сержантом.

Когда Фрегор закончил, наконец, возиться с бумагами и отпустил его, было далеко за полночь, пожалуй, уже к рассвету ближе.