Мир истории: Русские земли в XIII-XV веках

Усиление Польши за счет Литвы не могло не вызвать тревоги в Орде. Надо полагать, что Орда не склонна была в этот момент ослаблять Москву. Юрьевичи не нашли поддержки в Орде. Потеря всякой внешней опоры заставила их просить на княжение Василия Васильевича. Взамен они выторговали увеличение своих уделов.

Так заканчивалась первая фаза усобицы в роде Ивана Калиты, у внуков Дмитрия Донского.

Собственно говоря, смертью Юрия Дмитриевича всякие тяжбы в роде Калиты за великокняжеский стол должны бы и закончиться. Ни по старине, ни по «Ярославову праву», ни по новому порядку дети Юрия Дмитриевича не имели никаких оснований претендовать на великое княжение. Не имели и силы, чтобы преступить право, не могли надеяться на какую-либо опору в городах Владимирского княжения. Оставалась надежда только на влияние извне. Литва молчала, надобно было бы искать опоры в Орде.

Василий Косой бежал из Москвы в Новгород Великий. Не случайно в Новгород. Там он надеялся получить поддержку, но расчеты его оказались тщетными. Новгородцам как раз в это время нужно было с Москвой замирение, ибо Ливонский орден не оставлял своих притязаний на новгородские земли, а ослабленная внутренними распрями Литовская Русь не вселяла больших надежд. Новгородцы не приняли Косого. Он вышел из Новгорода и двинулся берегами Меты, Бежецким верхом и Заволочьем к Костроме. По пути пожег волости и к 1435 году успел собрать войско из любителей пограбить.

Василий Васильевич настиг его на берегу Которосли и разбил. Косой бежал с остатками своих сил, внезапно наскочил на Вологду, ограбил город и позвал на подмогу давних союзников отца. Василий Васильевич опять настиг его под Костромой.

На этот раз до битвы не дошло. Косой запросил мира и признал Василия старшим братом, обязался не брать великого княжения, если ему будет давать его Орда, и вернуть казну, увезенную из Москвы. Но едва отошел от войска Василия Васильевича, он, просидев на новом своем уделе Дмитрове месяц, вновь побежал в Кострому скликать вятичей.

Из Костромы послал великому князю разметные грамоты и пошел к Дмитрию Шемяке в Галич, оттуда ударил на Устюг, обманом овладел городом, убил московского воеводу князя Оболенского, многих устюжан перебил и перевешал.

Междоусобная война всегда носила характер разбоя, действия Косого к тому же были и бессмысленно жестоки. Имя его стало ненавистным во всех русских городах.

О чем он держал совет с братом Дмитрием Шемякой в Галиче, неизвестно. Позиция Дмитрия Шемяки во время разбоя в Устюге не ясна. Известно лишь, что он приехал из Галича в Москву звать Василия Васильевича на свадьбу. Воображение может подсказать, не было ли это попыткой заманить великого князя в западню. В ответ на приглашение Василий Васильевич велел схватить Шемяку и крепко сторожить в Коломне до окончания военных действий с Косым.

Под Ростовом опять сошлись на битву Косой и Василий Васильевич. Косой был разбит, взят в плен и доставлен в Москву. Великий князь приказал ослепить Косого.

Так закончилась вторая фаза борьбы между внуками Дмитрия Донского.

Шемяка был отпущен из Коломны на свой удел, казалось бы, вражде должен был наступить конец. Но тишины на Русской земле не хотела Орда. Видя, что власть Василия Васильевича утверждается неоспоримо, что один за другим его враги сошли со сцены, хан Улуг-Мухаммед предпринял набег на Москву, дабы заново разжечь междоусобицу. Москва была осаждена в 1439 году. До нас дошел договор великого князя Василия с Шемякой от 1440 года, где есть такие слова, обращенные в его адрес: «Также и теперь, что вы взяли на Москве нынешним приходом у меня, и у моей матери, и у моих князей, у бояр моих и детей боярских, и что будет у вас, то все вы должны отдать».

Эта статья договора наводит на мысль, что хан Улуг-Мухаммед действовал против Москвы в союзе с Шемякой, и не вместе ли они грабили московские волости? Хан ушел, не взяв Москвы, Шемяка замирился с великим князем, не уповая теперь и на ордынскую силу, отхлынувшую от Москвы, исподволь готовясь к решающей схватке.

Шпоры.

Так завязался узел вражды для новой, третьей фазы борьбы внуков Дмитрия Донского. Теперь в их противоборство решительно вмешиваются ордынские силы, несмотря на внутреннюю ордынскую междоусобицу. Здесь важно заметить: стоял ли во главе один хан или Орда распадалась на несколько ханских улусов, каждый хан считал себя единственным властителем Орды. Поэтому, сколько бы ханов ни было, каждый из них, даже когда искал поддержку Москвы, не изменял выработанной издавна политике «разделяй и властвуй», ибо только во взаимной вражде русских князей ордынские политики видели залог своего господства над Русью. Если мы хотя бы на мгновение упустим из виду это соображение, очень многие события невозможно будет объяснить, ибо источники не всегда раскрывают подоплеку события, изложив его сюжет.

Итак, мы уже говорили о том, что один из ханов, Улуг-Мухаммед, подступал к Москве, по всей вероятности, при участии Дмитрия Шемяки, разорил ее волости, на обратном пути сжег Коломну и удалился в свои степи. В 1445 году он вновь появился в русских пределах. Ордынская усобица выбила его из Орды, он пришел в Нижний Новгород и засел там, распуская по ближним местам свои отряды на грабеж.

Великий князь Василий Васильевич собрал все свои силы, призвал своих союзников Ивана Андреевича можайского, Михаила Андреевича верейского, Василия Ярославича тверского, Дмитрия Шемяку и под Муромом настиг хана. Улуг-Мухаммед не принял боя, бежал в Нижний, передовые московские полки разбили ордынские отряды по дороге в Нижний.

Что-то остановило Василия Васильевича, он не стал брать Нижний Новгород, вернулся назад. Надо полагать, что он уже тогда угадывал какой-то разлад и неустойчивость среди своих союзников. Несомненно, что Улуг-Мухаммед искал у Шемяки поддержки, обещая ему помощь в получении великого княжения. И хотя мы не имеем прямых указаний в источниках о таком сговоре, дальнейшие события целиком подтверждают это предположение.

Весной в Москву пришло известие, что из Нижнего Новгорода двинулись ордынские войска под началом сыновей Улуг-Мухаммеда. Московское войско во главе с Василием Васильевичем вышло навстречу и встало на реке Каменке неподалеку от Суздаля. 6 июля появились ордынцы. Московское войско изготовилось к бою, но ордынцы исчезли. Видимо, Василий Васильевич принял их за передовые разведывательные отряды и допустил оплошность. Он дал отбой, сам сел ужинать с князем и воеводами.

На рассвете пришло известие, что ордынцы появились во всей своей силе. Великий князь велел трубить тревогу, обрядился в доспехи и выступил в поле. Но войско к бою не изготовилось. Союзные князья Андреевичи и тверской князь не успели собрать свои полки, не явился и Шемяка. Явно Шемяка действовал по сговору с ханом. Московский полк был разбит, Василий Васильевич ранен и попал в плен, был ранен и пленен Михаил Андреевич верейский. Ивана Андреевича можайского сбили с коня, он сумел переменить коня и едва успел спастись бегством.

Где же в это время был Шемяка?

14 июля, уже после известия о поражении великого князя, загорелась и выгорела дотла Москва. Софья Витовтовна и Марья, жена Василия Васильевича, бежали из города в Тверь. Жители Москвы сели в осаду. По дороге в Тверь на семейство великого князя напали люди Шемяки, великие княгини кинулись будто бы в Ростов. По другим сведениям, повернули в Москву.

Улуг-Мухаммед, ограбив города и волости, засел в Курмыше и отправил оттуда посла к Шемяке. Шемяка, в свою очередь, послал своего дьяка к Улуг-Мухаммеду «со всем лихом на великого князя».

Посол Шемяки просил у хана не пускать пленного Василия Васильевича на великое княжение, но ордынские политики не собирались расчищать путь Шемяке на великокняжеский стол. Им нужно было держать борющиеся стороны в равновесии. Поразорив московские волости, назначив огромный выкуп за Василия Васильевича, Улуг-Мухаммед отпустил его в Москву в сопровождении свиты ордынских вельмож и всадников.

Василий Васильевич ослаблен, Шемяка усилен, борьба продолжается.

Не получив прямой поддержки от хана, Шемяка искал союзников среди московского боярства, на плечи которого лег выкуп Василия Васильевича. Найдя поддержку в Москве, решился наконец обманом и силой захватить великокняжеский стол. Вступил с ним в союз и Иван Андреевич можайский в надежде получить из рук Шемяки новые уделы.