Мир колонизаторов и магии

— Не хотите отвечать?

— Капитан, позвольте мне их разговорить, — подал голос мастер парусов.

— Дозволяю, — благосклонно кивнул головой Гасконец.

— Говори, щенок, — и Марсель, подойдя к мальчишке, схватил его за растрёпанные, торчащие во все стороны, волосы и с размаху приложил лицом к столу. Из разбитого носа тут же брызнула кровь, блеснули ненавистью глаза мальчишки, потемневшие от ярости, но он не издал ни стона, ни крика.

Только медленно капала кровь из расплющенного об стол носа.

— Филин, мерде! Говори!

В ответ лишь яростное молчание и полный взгляд тяжёлой, как металл, ненависти.

— Ладно! Молчишь? Тогда говори ты, падре! — и сильный удар кулаком в солнечное сплетение повалил старика на пол.

— Сволочи, скоты, мудаки! Вы только и умеете, что избивать безоружных и беспомощных! — сказал я тихим, сдавленным от ярости, голосом. Блин, что-то не то со мною творится. Раньше бы я даже не пытался отстаивать своё мнение, а сейчас готов биться до последнего.

— Что ты сказал, Филин? Безоружный и беспомощный! Это ты — то? Да твою ненависть можно вешать себе на шею и выбрасываться с нею за борт, чтобы сразу там утонуть! Кто убил Жана, отвечай?!

— Вы же сами и убили, а на нас спихиваете. Я слышал, как часовой, громко матерясь о том, что ему надоело постоянно смотреть за никчёмными пленниками, уходил наверх. И его довольно долго не было, а потом он вернулся, уже с бутылкой рома, и кричал, что эти каброны выпили весь ром, и теперь ему нечего пить, когда он выполняет столь ответственную вахту. И он над ними за это подшутил. А потом добавил: — Будут помнить ещё долго Мишеля из Анжона.

— Что? Мишель не любит пить, но с Жаном у него тёрки были, это факт, — подтвердил канонир, посмотрев при этом на всех остальных. В дело вмешался Пижон и, оттолкнув Марселя, подошёл ближе к Филину.

— Так ты утверждаешь, что это сделал из-за обиды Мишель?

Вот же, блин, ещё один Пинкертон на мою голову нашёлся! Одни Мегрэ, в пиратском обличье. Ну, давайте, а я вам дальше мозги запудрю.

— Как я это могу утверждать? Я ведь не видел этого. Но ваш брат пришёл оттуда, допил остаток рома из бутылки, а потом завалился спать. А чуть позже наверху загремело, но он спал.

— Мерде, я не верю этому мальчишке!

— Мы все ему не верим, — сказал Гасконец, но Жан мёртв, и его убил Андре. Кажется, больше всего об этом переживал ты, Марсель, он ведь был твоим другом.

— Не то, чтобы другом, так, больше товарищем, — проворчал Марсель, тем не менее, соглашаясь с этим утверждением.

— Вот и я о том же. Зато теперь есть человек, который заплатит компенсацию за Жана.

— А у него никого нет! — поведал всем канонир, — ни семьи, ни жены.

— Тогда, тем более! — вскричал Пьер Пижон. — А значит, его доля и компенсация за его убийство пойдёт в общий котёл, и будет поделена между всей командой. Кто-нибудь против?

Против, что естественно, никого не было, осталось лишь обсудить детали размера компенсации, но с этим разобрались быстро. Мнение самого кока никто не спрашивал, да тот и сам понимал, что виновен, хоть и без вины, и не препятствовал «следствию». Все уже собрались выходить, чтобы приступить к развлечению и посмотреть на казнь пленников, как неожиданно для всех Гасконец сказал.

— Филин, а ты не хочешь продемонстрировать всем здесь твою работу с картой. А то некоторые не верят, что ты это можешь, — и он выразительно посмотрел на Марселя.

— Да, и желательно, сделай это так, чтобы и другие увидели, что ты можешь, а что нет. Это облегчит ваши муки с падре. И возможно, мы уменьшим количество ваших мучений, пропуская тебя под килем и сбрасывая с реи падре.

Я стоял, весь осунувшись от происходящего. Сумев перевести стрелку на одного из пиратов, я всё равно чувствовал, что капитан думает, что это сделал я, и он только сделал вид, что мне поверил.

Поверил потому, что это ему было удобно и выгодно, а сейчас он явно ещё что-то от него хотел, но не мог открыто заткнуть рот своей команде. Я же знал, что капитана выбирает братство, но оно же может его и скинуть в любой момент. И это стоило учитывать любому из них. Вот они и учитывали это.

Подумав, я перевёл взгляд на падре.

— Я помогу тебе, Эрнандо, — еле слышно шепнул он.

Я умел читать карты, что и демонстрировал ранее, но вот вызывать те образы, которые были заложены в них, для окружающих, этого я не умел, к сожалению. Но падре явно знал, как это нужно делать и я очень надеялся на его помощь. Капитан намекнул, по неизвестным для меня причинам, что он может дать нам шанс, и его следовало использовать.

Шагнув к разложенным на столе портуланам, я внимательно осмотрел их и спросил.

— Что вы хотите увидеть?

— Что хотим? Мы многое хотим увидеть, Филин, а вот что ты сможешь нам показать?

— Остров?

— Вот давай, покажи нам необитаемый остров, на пути к Ямайке.

Снова посмотрев на морские карты, я вычленил ту, на которой был участок моря с островом Ямайка, и стал внимательно всматриваться в него, погружаясь в карту, что называется, с головой. Среди мельтешения тёплых течений, циркуляции воздушных потоков, медленно обнажавшихся мелей и скал, прятавших свои острые клыки, я увидел то, о чём меня просили пираты.

Относительно недалеко от Ямайки выделялось белое пятно, указывающее на крупный остров, больше похожий на серповидный атолл. Возле него всплыло и название — Бухо-Нуэво. Я снова взглянул на падре. Тот понял меня правильно и, положив на моё плечо руку, заставил меня перенаправить потоки внутренней энергии на карту.

Мы с ним уже несколько раз тренировали мои магические цепи, и с его помощью я уже знал, как это правильно делать. К сожалению, падре не мог задействовать свои, хоть и слабые, магические цепи. Они у него оказались разорваны от перенапряжения, когда его поймали, и он ничего не мог с этим поделать.

Магическое ядро откликнулось на мой запрос, и чистая энергия заструилась по моей руке, по каплям проникая в карту и заставляя её разворачивать в воздухе тот объект, который я держал своим взглядом.

Раз, два, три, и перед изумлёнными взглядами пиратов медленно возникла в воздухе проекция острова. Остров был небольшим, он состоял из двух внутренних лагун, защищённых с одной стороны узкой цепочкой суши, покрытой деревьями, а с другой — мелководьем, которое создали кораллы.

— Вау! Вот это да! — со всех сторон послышались восхищённые возгласы пиратов. Подержав проекцию в воздухе ещё некоторое время и покрутив в разных ракурсах, я убрал её обратно в карту. Этот остров был таким, каким его увидел неизвестный мне испанский или португальский картограф, который и составлял эту карту.