Мир Печатей. Аристократ по обмену

— Как же Мелория со своим расизмом согласилась…

— Он был очень бедным эльфом. А старик Хармес был всегда дальновидным, умным и расчётливым. Он понял, что иначе никак не пристроит дочь. А тут кровь эльфов как-никак дарует роду процветание. Вы не заметили, что среди аристократов этого мира весьма распространены союзы с эльфами?

Я задумался и понял, что он прав. Вот с орками союзов почему-то не наблюдалось.

— Орки воины. К чему изнеженной знати иметь в своей крови воинствующие гены? Они ленны и праздны. И имеют столько богатств, что им просто необходимо продлевать жизнь. Чтобы успеть как можно дольше насладиться ими.

То, с какой брезгливостью Ставрос говорил о человеческой аристократии, не ускользнуло от меня. Но я решил оставить этот вопрос на потом. Гораздо больше меня интересовало, чего ему надо от меня. И этот вопрос я тоже озвучил без тени смущения.

Ставрос замолчал. То от не ожидал от меня такой наглости, то ли не знал, что ответить. Какое то время он молчал. Потом, издав глубокий вдох, заговорил:

— Видишь ли… Печать, над которой работал старый лорд, которую украл и активировал Аарон, которую скопировал ты — я вынашивал в голове десятки лет. Я дошёл до Великой Пустыни, чтобы найти Скартана. Уговорить его поделиться своим даром с мерзким конкистадором. Я довёл Эллиаса до банкротства, а потом сделал все, чтобы старик Хармес выбрал его в качестве жеребца для Мелории. Я наступал себе на гордость всякий раз, подкидывая Дэниэлю мысли, мои мысли, о Печати, которая сможет открыть дверь между мирами. Я расшибался, чтобы Мелория заприметила Саяну. И решила, что она прекрасная партия для Аарона. Я изворачивался, чтобы свести Аарона с любовницей Фио. И когда я был в полушаге от успеха, этот крашеный сопляк украл Печать. Активировал её. И оставил на память о себе тебя. Сказать, что я расстроен — ничего не сказать, понимаешь?

Я присвистнул от такой паутины хитросплетений.

— Я понимаю всё, кроме двух вещей. Для чего козе баян, и причём тут я?

— Какой козе? Какой баян? — нахмурился Ставрос.

Я потёр лоб рукой, отошёл от окна и снова уселся в кресло.

— Ради чего столько стараний?

— Месть, — бросил Ставрос. И от его тона по спине пробежалась толпа мурашек.

— Ну а я чем могу помочь? — я решил пока что сосредоточиться на главном для меня вопросе.

— Эффект двойников. Если активировать Печать смог Аарон, сможешь и ты.

— Хорошо. Закатывай рукав. Хоть сейчас активирую.

Я достал из Тайника образ Печати и чернила с кистью.

— Не для меня, милейший, — сухо улыбнулся мне Ставрос. И я снова вспомнил про удава и кролика.

— А для кого же? — сглотнул я, подозревая, что знаю ответ на этот вопрос.

— Для Фиоре.

Я медленно убрал назад в Тайник Печать и краску. Какое-то время рассматривал свои руки, собираясь с мыслями. И, наконец, решился на вопрос:

— А мне это к чему? Напугаете смертью? Честно говоря, может это станет лучшим выходом для меня. Обещаете счастливую беззаботную жизнь? Не поверю. Так зачем мне в это ввязываться, если исход будет один?

Ставрос одарил меня тяжёлым взглядом.

— Чего ты хочешь?

— Правды! — не раздумывая, ответил я.

Ставрос кивнул и вышел из библиотеки.

Глава 33 Эльфийская рукопись

Дверь за Ставросом захлопнулась, и я остался один в библиотеке. Запах палёной шерсти въелся в нос. Я снова подошёл к окну, распахнул его как можно шире и полной грудью вдохнул морозный воздух. Не столько, чтобы перебить запах гари, сколько для того, чтобы проветрить голову. Разогнать ненужные мысли. Оставить только хладнокровие и здравый смысл. Не знаю, сколько времени я стоял и дышал.

Началась метель. Хлопья снега то и дело врезались в лицо. Таяли. Превращались в капли и стекали вниз. А я дышал, дышал, чувствуя, как какая-то часть меня покрывается коркой льда. И в этой части остаются сомнения, никому не нужные принципы, сожаления. Человек человеку волк. Кажется, как-то так говорили древние. А волк не должен сомневаться, стоит ли ему есть ягнёнка. Начнёт сомневаться — останется голодным. Станет слабым. И погибнет. Так и я — буду носиться со своей воспитанной самим же собой принципиальностью — помру в какой-нибудь местной канаве. Пришла пора взрослеть. Принимать решения и нести ответственность. Перестать быть страусом. Вынуть голову из песка. Стать… Я осмотрел себя с головы до ног. И в мыслях сразу же возник образ паулина — расфуфыренной эльфийской птицы. Я усмехнулся. Да уж. Не гордый орёл, конечно. Зато жить можно дорого-богато. Что тоже неплохо.

Приободрённый, я решил вернуться в спальню и доспать. Подошёл к столу, взял в руки поднос с нетронутым ужином и собрался идти к себе.

Но не успел сделать и шага, как стол вспыхнул. Я отшатнулся, увидев перед собой стену огня. Пара рогаликов упала с подноса на ковёр. Но всё моё внимание приковал столп огня. Неужели очередное возгорание? Что-то мне в последнее время везёт на пожары. Но пламя оказалось магическим. Тут же погасло, оставив после себя свиток, скреплённый сургучной печатью. Я с сомнением посмотрел на послание. Кто это? Опять Скартан нарисовался? Тот вроде бы шлёт записки на салфетках. Но если не Скартан, то кто? За время пребывания в этом мире я усвоил одно правило, которое работало практически без исключений. Вся магия сосредотачивалась в Печатях и Знаках. А Скартан как раз и относился к тем самым исключениям. Которые распространялись только на жителей Великой Пустыни.

Я не без опаски протянул руку и взял свиток. Сургуч был ещё тёплым. Видимо, некто решил мне его отправить прямо со стола. Монограмма на печати отсутствовала. Я посмотрел на поднос в одной руке, на свиток в другой. Бросил взгляд на открытое окно и потухший камин. И решил всё-таки идти к себе. Мысленно послав запрос во Вселенную — предоставить мне пустую спальню без полуголых служанок в моей кровати.

Не знаю, то ли Вселенная меня услышала, то ли у служанок сегодня было не игривое настроение. Спальня встретила меня теплом и тишиной. Я поставил поднос на стол, настроил свет и уселся в кресло, надламывая сургуч.

Я так понимаю, в письменном виде тебе проще воспринимать информацию. Поэтому отправляю тебе, господин пришелец, это послание. Надеюсь, ты поймёшь всё, написанное ниже. А ежели нет — значит, твой уровень развития ещё не дошёл до моего. Как бы там ни было, я не жду от тебя ни понимания, ни поддержки. Всё, что мне нужно — довести начатое до конца, а потом уйти в Чертоги Света законным правителем своего народа.

Я нахмурился, покрутил свиток в руках, но так пока и не понял, от кого это письмо пришло. Посмотрел на текст сквозь призму интерфейса, но вроде не обнаружил никаких признаков Печатей и Знаков, направленных на меня. После всего, что со мной приключилось — я вроде бы стал умнее. По крайней мере, мне хотелось в это верить.

Я вернулся к письму.

Я был рождён в час чёрной луны. Когда тьма поглотила этот мир и выплюнула, раздался мой первый крик в Доме Финэ. В богатейшем и древнейшем Доме, да будет он процветать от сотворения времён до их заката. И глянул оракул в черные воды Чаши Судеб. И изрёк — дарован мне высший дар, открыть грань миров, раздвинуть её, указать новый путь, стать ключом к вратам. И принял старейшина это Слово. И нарёк меня Sae Thoroth.

Но никто не увидел, как в миг моего первого крика раздвоилась тень луны, рождая двойника. Тёмного близнеца в бедном Доме Фио. И изрёк его предсказатель — дарован младенцу тёмный дар. Дар змеиной изворотливости и хитрости. И сказано было — пойдёт он по тайным тропам и приведёт род Фи к бездне и тьме. И имя даровано было — Идущий во Тьму — Fir Ahasar.

Но никто не обратил внимания на младенца из бедствующего Дома. Весь взор рода и Домов был устремлён к тому, кто со временем возглавит Совет старейшин. Кто поведёт племена дальше.

Я тряхнул головой, с трудом соображая, что написано на бумаге. Все эти высокопарные вывороты порядком усложняли чтение. Вот как это все понимать, а?

Система среагировала.

В тексте идёт речь о двух эльфийских домах одного рода, связанных единым предсказанием. Которое никто не разгадал и не обратил внимание. Желаете продолжить чтение в режиме автоперевода?