Мир под лунами. Начало будущего

– Если будет кому вернуться! Бероэс же неуправляемый! Я боюсь, что кто-нибудь из вас погибнет из-за меня. Пожалуйста, не вешайте на меня эту тяжесть! Отдайте меня им!

– Ты глупая, Ксенья, - сказал Териваг, хрустя поджаренным крылышком.
– Если Бероэс заполучил Аэля, то ни я, ни даже ты ему уже не нужны. В любом случае, что бы ни произошло в будущем, ты ни при чем. Поела? Тогда нужно все тебе показать, потому что нам пора возвращаться.

Я быстро обглодала ножку и спустилась следом за Теривагом в подвал. Отец Анту был слишком слаб, чтобы идти с нами.

– Последний раз мы пользовались этим складом девяносто лет назад. Но вещей из натуральных материалов здесь почти нет, так что все должно было хорошо сохраниться.

Териваг прошел вглубь, раскидывая ногами тюки, поднимая крышки сундуков. Чихнул от поднявшейся пыли.

– Смотри, вот одежда, подберешь себе что-нибудь.

– Что я подберу? Аэль здоровый как лось!

– Лось? Что за слово?

– Ну, здоровый как ты.

– Так ведь он играл здесь в детстве, лет до тридцати. Осталась и одежда, и обувь. Тогда мы с ним и с Бероэсом были неразлучны, то путешествовали по горам, пустыням, морям, а то играли в войну. Старшие слегли бы, если б узнали, - добавил он, и по голосу я поняла, что он улыбается.
– В этом доме у нас с Аэлем был отлично оборудованный штаб. У Бероэса тоже был такой, в один прекрасный день мы его обнаружили и уничтожили. С тех пор Бероэс меня и не любит. Когда Аэль повзрослел, большую часть оборудования и вещей я увез, но гардероб остался.

Я подошла к стене, что служила арсеналом. Глаза разбежались. Ножи, от небольших, длиной с мою ладонь, до метровых тесаков. Зловещие топоры самых разных форм и размеров, окованные металлом дубинки, копья... И откуда только это все взялось? Аэлю не хватило бы времени в одиночку придумать и смастерить столько, а нанья давным-давно забыли о том, что можно биться врукопашную!

– Териваг, но это все холодное оружие. А где огнестрельное?

Он обернулся от очередного шкафа, еще раз чихнул, бросил на пол пару ботинок.

– Какое?

– Настоящее оружие! Поражающее на расстоянии! Оно должно здесь быть, я даже вижу, что вот тут оно лежало!

На стене остались полки, совсем не подходящие для ножей и копий.

– Я его давным-давно вывез, - сокрушенно сказал Териваг.
– Да великий Анту и не дал бы тебе его. Оно слишком опасно.

Сверху донесся гулкий голос:

– Получи ты что-то из нашего оружия - оставишь явные следы в лесу, да еще саму себя поранишь. Отсюда рукой подать до Морского дома, тебя могут обнаружить. Хватит с меня Аэля и двух убитых нанья!

Териваг показал встроенный шкаф в дальней холодной стене, от пола до потолка в несколько рядов уставленный герметично закрытыми банками. Я прочитала знаки на банках: мясо, птица, рыба, овощи, фрукты в меду.

– С голоду не умрешь. Ну, пойдем наверх.

Великий Анту уже стоял у двери. Я подошла, и он осторожно обнял меня.

– Прощай, Ксенья. Вряд ли мы с тобой еще встретимся. Но помни, что я не дал и не дам тебя в обиду. Ты самая прекрасная из моих сестер.

Я прошептала:

– Прощай, отец. Пусть у тебя все будет хорошо!

Отец Анту ушел. Териваг тем временем достал откуда-то мою тарелку. Она показала карту Европы, которая на глазах менялась, расширялась, приближалась. Териваг ткнул пальцем в точку на юго-западе Пиренейского полуострова, километрах в двухстах от Средиземного моря, вернее, того, что когда-то им станет.

– Мы находимся здесь. Видишь метку? Ею на карте отмечен этот дом.

– Бероэс не найдет меня тут?

– Я считаю, он и не станет тебя искать. Если Аэль достался ему, то ты просто не нужна. Расскажи он о тебе, и великий Амелу постарается всех нас услать на рудники в наказание, что столько времени молчали. Кто тогда будет помогать Бероэсу? Торговаться с Эркоем за тебя он тем более не решится, не дорос еще до таких игр. Так что он промолчит. Мы вернемся в Высокий дом, инсценировав перед этим твою гибель, узнаем, что произошло за время нашего отсутствия, и придумаем что-нибудь. Мы тебя не бросим, Ксенья. Одно плохо - мне давно пора уйти в сон, и откладывать дольше нельзя. Рассказать кому-либо о том, где ты, я не решусь. Поэтому ты пробудешь здесь как минимум месяца четыре.

Все это мне очень не нравилось. Если б мне дали несколько часов, я придумала бы план получше.

– А великий Анту? Он сможет забрать меня?

Териваг многозначительно помолчал. Видя, что я не понимаю, объяснил:

– Великий Анту скоро уйдет. Уже через несколько дней ему больше ни до чего не будет дела. Поэтому будь сильной. Дождись меня! На всякий случай скажу тебе еще кое-что, - под его взглядом экран показал еще одну метку, к северо-востоку от первой. Высветилась дата: семьдесят восьмой день от следующего весеннего равноденствия.

– Великий Анту хотел отправить тебя в другое место, поближе к Высокому дому. Но я настоял, что здесь безопаснее. А главное, Ксенья, отсюда недалеко до следующего тумана. Если твой был первым, то через полгода случится второй. Поэтому мы с тобой договоримся так. Ты остаешься совсем одна. На полгода, год - я не берусь предсказать, что будет дальше. Великий Анту вот-вот покинет нас, и Бероэс, возможно, поспешит от меня избавиться... Одним словом, если что-то здесь случится... Если я вернусь и не найду тебя здесь, то буду искать там, у точки тумана, - он еще раз коснулся пальцем метки.
– Даже если будет далеко до равноденствия. Даже если оно давно останется позади. Оставь мне знак, что ушла туда. Больше никто не будет об этом знать. Ты поняла?

Я кивнула, сглотнула слезы. Териваг положил тарелку на стол и долго молча смотрел на меня. Слезы потекли по моему лицу. Он протянул руки, прижал меня к себе так, что хрустнули ребра. Я что было силы обняла его, зашептала в подмышку:

– Не оставляй меня, не оставляй меня, пожалуйста! Мне страшно! Пожалуйста, останься! Умоляю, Териваг, лучший мой друг, не бросай меня одну!

Он оторвал меня от своей груди, стер слезы со щек.

– Прости меня, Ксенья. Я не могу остаться с тобой. Это в твоих же интересах. Но я вернусь.

Я не хотела, не могла отпустить его! Ему пришлось силой разжать мои пальцы.

– Здесь водятся большие и опасные звери, - вот что Териваг сказал мне на прощанье.
– Далеко от дома не отходи. Оружие всегда держи при себе. До новой встречи!

Стукнула дверь. Я едва не кинулась за ним следом, но руки сами вцепились в столешницу, заставили стоять на месте.

***

Одна в диком лесу, где водятся большие и опасные звери.

Я постаралась успокоиться. Териваг, наверное, уже вернулся в катер и вот-вот улетит. Пошла было к двери, остановилась. Если я выйду, а катера не будет... я не переживу! Они оставили меня одну! Одну в лесу, в котором, возможно, еще никогда не ступала нога человека! С дурацким оружием, которым я все равно не умею пользоваться, - а ведь на носу зима! Если они думают, что я смогу перезимовать в одиночестве, значит, они так ничего обо мне и не узнали за все это время!

Замерев посреди комнаты, закрыв лицо руками, я напряженно вслушивалась, стараясь уловить звуки из-за двери. Нет, Териваг не мог улететь! Он мой друг, он любит меня! Сейчас скрипнет дверь, и он войдет, большой, сильный, добрый, и все опять будет хорошо!

В ушах уже звенело от тишины. Эта тишина меня убивала, добивала, предавала, как предали нанья. Давно забытое отчаяние снова вползало в грудь, наполняло страхом перед будущим. Осень, зима, одиночество, высокие деревья, дикие звери, снег, ужас, смерть представились мне так отчетливо, что чуть не остановилось сердце. Я с криком метнулась к выходу, но так и не смогла открыть дверь. Теривага там нет, я умру, когда увижу, что его нет!

Никогда еще мне не было так жутко. Подобного леденящего ужаса я не испытывала даже год назад на мамонтовом болоте. Ведь тогда рядом были люди! Меня пугал этот пыльный холодный дом, молчаливый лес за окнами. Что-то застучало над головой, будто кто-то пробежал по крыше. Я прыгнула на полати, зарылась в пыльные, пахнущие плесенью одеяла и заревела так, как с детства не ревела. Колотила ногами в стену, громко звала маму, кричала: "Не хочу!"

До сих пор тоскливо становится, стоит только вспомнить, как мне было плохо тогда. Но нельзя же истерить часами. В конце концов я утомилась. Горло заболело от криков, а плечи от холода, затхлый запах одеял заставил меня чихать. Я вытянулась и долго лежала без движения, пока не почувствовала, что окончательно успокоилась. Делать нечего, Ксюша, сказала я себе. Теперь ты одна, привыкай. И все не так уж плохо. Этот дом строили нанья, так что он не развалится от первой же зимней метели. Он простоял здесь сто лет и еще столько же простоит.