Мир теней

например, и то, как я поладила с Максом, собакой Аккерманов, – и его откровенно забавляли

постоянные уверения Энди, что балки в переходах придется менять из-за вреда, который

наносят ласточки и их помет.

268, 269, 270. Я не спеша шла по переходу, рассматривая номера на дверках

шкафчиков, выкрашенных в бежевый цвет. В отличие от подобных шкафчиков в моей старой

школе в Бруклине, эти не были обезображены граффити и на них не было заметно вмятин

или афиш с группами, играющими хэви-метал. Наверное, здесь, на Западном побережье,

ученики больше заботятся о внешнем виде школы, чем мы, янки.

271, 272. Запнувшись, я застыла на месте.

Перед шкафчиком номер 273 стояло привидение.

И это был не Джесс. Это была девушка, одетая очень похоже на меня, только с

длинными светлыми волосами, а не каштановыми, как у меня. Девушка с крайне

неприятным выражением лица.

– Чего уставилась? – заявила она мне. И, обратившись к кому-то за моей спиной,

добавила: - Так воткого они взяли на мое место? Ктобы сомневался.

Ладно, признаю. Ее появление меня ошеломило. Обернувшись назад, я обнаружила,

что смотрю прямо на отца Доминика, который, прищурившись, с интересом меня

разглядывал.

– А, так я и думал!
– сказал он, увидев мое лицо.

Глава 6

Я переводила взгляд с отца Доминика на девушку-призрака и обратно. Наконец мне

удалось выдавить:

– Вы можете ее видеть?

Святой отец кивнул:

– Да. Я впервые начал подозревать, что ты одна из нас, услышав от твоей мамы о

твоих… проблемахв предыдущей школе, Сюзанна. Но я, само собой, не был до конца

уверен, поэтому промолчал. Хотя тебе, конечно же, известно, что на иврите имя Саймон

означает «внимательный слушатель», каковым ты, как коллега-медиатор, разумеется, и

должна быть…

Я с трудом воспринимала его слова. Никак не могла прийти в себя от мысли, что

после всех этих лет наконец встретила другого медиатора.

– Так вотпочему здесь нет никаких индейских духов! – едва не заорала я. – Выо них

позаботились. Черт, а я-то голову сломала, что с ними всеми случилось. Думала, встречу тут

сотни…

Отец Доминик скромно склонил голову:

– Ну, положим, не сотни, но когда я попал сюда впервые, их было довольно много.

Право же, это пустяки. Ведь я всего лишь выполнил свой долг, воспользовавшись

священным даром, которым меня наградил Господь.

Я скорчила рожицу:

– Так воткто в этом виноват?

– Ну конечно же, наш дар от Бога. – Отец Доминик взглянул на меня сверху вниз с тем

особым выражением сочувствия, с каким святые взирают на нас, несчастных, вызывающих

сострадание созданий, погрязших в сомнениях. – Откуда же еще, по-твоему, он мог взяться?

– Не знаю. Мне всегда хотелось перекинуться парочкой слов с тем парнем, который за

все в ответе, понимаете? Потому что, если бы мне позволили выбирать, я бы предпочла не

быть благословленной столь редким даром.

– Но почему же нет, Сюзанна? – кажется, изумился святой отец.

– Он не принес мне ничего, кроме неприятностей. Вы хотя бы представляете себе,

сколько часов я провела в кабинетах психиатров? Мамуля убеждена, что я совершенно

чокнутая.

– Да, - задумчиво кивнул падре. – Я понимаю, почему чудесный дар, подобный

нашему, может быть воспринят мирянами как… скажем, необычный.

– Необычный? Вы прикалываетесь?

– Полагаю, здесь, в миссии, я довольно хорошо защищен, - признался отец Доминик .–

Мне никогда не приходило в голову, как, должно быть, отчаянно трудно приходится тем из

нас, кто, гм, пребывает, так сказать, без реальной церковной поддержки…

– Тем из нас? – Мои брови поползли вверх. – Вы имеете в виду, что есть еще кто-то,

кроме нас с вами?

Отец Доминик выглядел удивленным.

– Ну, просто я предположил… разумеется, должен найтись кто-то еще. Не может этого

быть, чтобы мы оказались последними представителями нашего вида. Нет, нет, я уверен,

есть и другие.

– Прошу прощения. – Девушка-призрак смотрела на нас с откровенной издевкой во

взгляде. – Но, может, вы объясните мне, что здесь происходит? Кто эта сучка? Это она

приперлась на мое место?

– Эй! Придержи язык. – Я одарила ее неодобрительным взглядом. – Этот парень –

священник, знаешь ли.

Девица презрительно мне усмехнулась:

– Ха, тоже мне новость! Я знаю, что он священник. Вот только всю неделю он пытался

от меня избавиться.

Я удивленно взглянула на отца Доминика, и тот смущенно пояснил:

– Понимаешь, Хизер слегка своевольна…

– Если думаешь, - заявила девица капризным тоненьким голоском, - что я собираюсь

просто стоять и смотреть, как ты отдаешь этой сучке мой шкафчик…

– Еще раз назовешь меня сучкой, мисси, - предупредила я, - и я позабочусь о том,

чтобы ты провела остаток вечности внутриэтого твоего шкафчика.

Хизер взглянула на меня, на ее лице не отразилось ни малейшего испуга.

– Су-у-учка-а-а, - повторила она, старательно растягивая гласные.

Я врезала ей так стремительно, что она даже не успела заметить приближение моего

кулака. Удар оказался сильным, достаточно сильным, чтобы призрак впечатался в ряд

шкафчиков, оставив на них длинную вмятину, повторяющую очертания тела. Хизер тяжело

приземлилась на каменный пол, но секундой позже вновь вскочила на ноги. Я думала, что

девица накинется на меня с кулаками, но вместо этого она выпрямилась и, всхлипывая,

сломя голову помчалась прочь по коридору.

– Ха!
– буркнула я вполголоса. – Трусишка.

Она, конечно же, вернется. Я лишь напугала ее. Хизер вернется. Но, надеюсь, она