Миротворец 2

Между тем местные власти подсуетились и организовали конные экипажи, и через полчаса высокую делегацию встречал в воротах своего имения сам Лев Николаевич, заботливо предупрежденный заранее. Рядом с ним стояла его законная супруга, Софья Андреевна. Крестьян заранее отсекли от этой церемонии, но еще с десяток местных интеллигентов все же прорвались и теперь глазели во все глаза на такое невиданное зрелище. После непродолжительной церемонии знакомства Лев с Софьей проводили гостей в гостиную на первом этаже. Говорили все опять же на немецком — знаменитый писатель был полиглотом и свободно общался на 5 языках.

— Скромное у вас имение, — так начал разговор Франц-Иосиф, — для писателя с мировым именем… а если отбросить ложную скромность, так для самого великого писателя на данный момент.

— Ну что вы, что вы, — смущенно начал отбиваться Толстой, проявив заодно неплохое знание литературы, — до Чарльза Диккенса мне далеко… опять же взять Жюля Верна или Дюма-старшего, их издают гораздо большими тиражами, чем меня. А что до имения, так есть такая русская поговорка — мал золотник, да дорог…

Императоры некоторое время пытались понять смысл поговорки, но по глазам было видно, что так и не поняли, поэтому Вильгельм повернул беседу уже по новому направлению.

— Вы в курсе, что вашу Анну Каренину хотят снять кинематографическим способом?

— Конечно, ваше величество, — кивнул Толстой, — ко мне приезжал этот… Огюст Люмьер, и я подписал разрешение на экранизацию Карениной. Жаль, что Войну и мир не взяли для этого.

— Ну вы же сами понимаете, Лев Николаевич, — тут же отозвался Александр, — Война и мир это огромное произведение с большими батальными сценами — пока ее перенос в кино сильно затруднен. Может быть через пять-десять лет это и случится, но сейчас нереально… так же, как и ваши Севастопольские рассказы.

— Да я все понимаю, — вздохнул писатель и предложил гостям чаю.

Софья ушла хлопотать с угощением, а царь тихо осведомился у Льва Николаевича насчет отношений с супругой.

— Я же предлагал вам переехать в Болдино… — напомнил он предыдущий разговор.

— Нет необходимости, — кратко отвечал тот, — у нас все наладилось.

— Ну и отлично, — потер руки царь, — расскажите тогда, над чем вы сейчас работаете… такой, кажется, вопрос обычно задают всем творческим личностям?

— Охотно, охотно, — не стал упираться Толстой, разлив предварительно чай по фарфоровым чашкам, — пишу большой роман о современной России, черновое название у него «Воскресение».

— Воскресение в смысле день недели или это термин из Библии? — поинтересовался Франц-Иосиф.

— Игра слов, — ответил писатель, — каждый может понимать так, как захочет… это будет история падшей женщины, которая возрождается к новой жизни, если коротко…

— Вы же коротко писать не умеете, — усмехнулся Александр, — так что наверно объем будет не меньше, чем у Анны Карениной?

— Пока не знаю точно, но скорее всего вы правы, государь, — ответно усмехнулся Толстой. — Однако что это все про меня и про меня разговор, можно я вам тоже пару вопросов задам?

— Конечно, — Александр допил чай, отставил чашку в сторону и приготовился слушать.

— Вы ведь не просто так встретились втроем, — начал подводку к своему вопросу писатель, — о чем-то, наверно, договорились при этом, так?

— Ну знаете, Лев Николаевич, — окончательно развеселился царь, — вообще-то у нас была сугубо конфиденциальная встреча, и результаты ее оглашению не подежат.

— Это я понимаю, — кивнул Толстой, — что она конфиденциальная, поэтому никаких деталей не прошу рассказывать. Просто общий смысл… будет в ближайшем времени война или нет?

— Будет мир, Лев Николаевич, — твердо пообещал царь, — знаете же, наверно, как меня в народе зовут?

— Знаю, — ответил тот, — Миротворцем зовут.

— Вот-вот — поэтому я сделаю все, чтобы никаких войн, по крайней мере на территории России, не случилось…

— А за пределами России? — не унимался Толстой.

— Там уже моя власть заканчивается, дорогой Лев Николаевич, — с некоторой задержкой ответил Александр, — но кое-какие действия по предотвращению войн и там можно предпринять.

— А испанцев с американцами намечается какая-то заварушка, — напомнил Толстой.

— Правильно, — подтвердил царь, — и еще у англичан с бурами. Мы работаем в этом направлении…

Глава 16

А тут подтянулся один из братьев Люмьеров со своим киноаппаратом, и он немедленно начал распоряжаться, устанавливая снимаемых лиц в правильные позиции. Сначала в гостиной, а затем и в саду, в беседке, увитой плющом. Через полчаса он, наконец, успокоился, тогда Александр высказал ему такую мысль.

— Хорошо бы, если б запись шла со звуком — голос Льва Толстого неплохо было бы сохранить для истории.

— Меня уже как-то раз записывали на граммофонную пластинку, — вспомнил писатель, — но потом они куда-то пропали, эти записыватели.

— Вот-вот, технология записи звука уже имеется, — наставительно заметил царь, — осталось только привязать ее к записи изображения, получится полноценный художественный фильм.

— Надо подумать над этой темой, — подал голос Люмьер, — я передам эту мысль Луи, может, мы что-то и придумаем в ближайшее время.

— Как там Дума работает? — задал последний вопрос перед расставанием Толстой.

— Работает как-то… — задумался Александр, — от вас до нее, кстати, ехать всего сотню километров — заехали бы, речь какую-нибудь сказали… я почему-то уверен, что к вам прислушаются.

— Спасибо, государь, — призадумался Толстой, — я подумаю…

Поволжская республика

Слегка отдохнув от путешествий и встреч в верхах, император решил разобраться с крестьянским вопросом и вызвал к себе Николая, назначенного старшим по этим делам.

— Рассказывай, Ники, как у тебя дела с сельским хозяйством, — предложил он ему, одновременно разливая по бокалам янтарную жидкость.

— Да как будто неплохо, папа, — отвечал Ники, пригубив коньяк, — программа переселения в Сибирь и на Дальний Восток запущена, первые десять тысяч поселенцев отправились в путь, в основном пока в Омск и Красноярск. Два банка подключены к выдаче льготных кредитов, лимит у них установлен по 5 миллионов рублей… это на первых порах. Диверсификация посевного материала также стартовала — выпускаем печатные материалы о необходимости разнообразить посевы, не только пшеницу и рожь сеять, но еще и лен, подсолнечник и рапс.