Миротворец

Смотря на наш отряд, вижу, мы дышим в унисон. Каждый знает свою роль, каждый чувствует дыхание напарника, словно мы не люди, а единый боевой механизм. Долгие тренировки и совместные операции не прошли даром.

Тай прикрывает Эрис своим телом под Ионным барьером, пока она создаёт дезориентирующие волны ароматов. Когда враг прорывается слишком близко, Шелкопряд мгновенно возникает из теней за его спиной, а Гидеон запирает противника в огненной клетке. Девора координирует наши действия через Ментальную связь, пока её мех методично расстреливает любого, кто пытается зайти во фланг.

Ваалис защищает Квазом изо всех сил и попутно создаёт пространственные разломы, через которые они ведут прицельный огонь. Соловей прикрывает Шерхана, пока тот готовит особо мощный залп. Когда кто-то из наших получает ранение, остальные мгновенно смыкают ряды, не давая врагу развить успех.

Напротив — хаос. Кселари дерутся каждый сам за себя, азартно соревнуясь в жажде личной славы. Раз за разом они пытаются навязать нам одиночные поединки, но мы не ведёмся на эти уловки. Стоит одному из них броситься вперёд за лёгкой добычей, как тут же попадает под перекрёстный огонь. Их гордыня не позволяет действовать сообща — каждый норовит добить врага первым, урвать свою порцию триумфа.

Их разрозненность — наше преимущество, и я это чётко понимаю. Мы — одно целое, спаянное кровью боевое братство. Они — лоскутное одеяло с торчащими нитками амбиций, где каждый мечтает лишь о собственном возвышении.

Выжившие кселари пытаются контратаковать, но Шерхан уже вскидывает свой верный гранатомёт и выпускает Апокалиптический шквал по навесной траектории прямо в толпу чужаков. Взрывы прошивают пространство, распыляя тела врагов в кровавую взвесь.

Шелкопряд, воспользовавшись отвлекающим фактором, восстаёт из мрака в окружении целой Армии теней. Он рвёт и терзает обезумевших врагов вместе со своими двойниками, и те исчезают во тьме без остатка.

Кровь, крики, безумие… Охота продолжается.

Девора в сверхтяжёлом боевом мехе принимает многочисленные атаки на себя, прикрывая наших Квазов, но один из противников, худощавый шустрый кселари, пробегает сквозь её колоссальную фигуру, став нематериальным и с ходу по рукоять вбивает два коротких цепных клинка в грудную клетку Шерхана. Тот вздрагивает, и его глаза расширяются, но не от боли — от осознания.

Рыча лезвия торчат из спины пакистанца, выбрасывая фонтаны алой крови.

Подскочившая Хва-ён обрушивает на убийцу град ударов. Возникший следом из разрыва клинок Драганы вынуждает противника отступить, вновь став бесплотной, но на прощание, тот выдёргивает клинки через плечи Мустафы, и его правая рука со шлепком летит на камни. Левая держится на каких-то нитках мышц и кожи.

Шерхан резко отшатывается, его доспех раскурочен, пропитавшись алым. Я вижу, как из уголков его рта начинает сочиться кровавая пена — верный признак повреждения лёгких.

— Дальше… вы… сами, — хрипит он, поймав мой взгляд. — Удачи, командир!.. ВААЛИС! — его голос на долю секунды возвращает себе непреклонные нотки.

Во взгляде пакистанца угасающее сознание и железная воля. Портал Осьминожка затягивает Шерхана, выбрасывая того в гущу врагов. Я понимаю его план за мгновение до взрыва. Мощнейшая детонация сотрясает поле боя, разбрасывая изуродованные тела яйцеголовых тварей.

Внутри меня что-то обрывается, но времени для скорби нет.

Нужды живых превосходят нужды мёртвых…

Тем временем боевая двойка Тая и Гидеона приводит в действие собственную заготовку. Амиш скалится и вскидывает руки, призывая своё верное пламя.

Между ладоней Гидеона разгорается пылающая сфера.

Инферно! — звучит в моей голове хвастливый голос Мэтта.

Не удивлюсь, если изнутри этот шар раскалён до температур, царящих в недрах звезды.

Николай активирует собственную способность, и пространство заполняет вода, больше напоминающая ртуть. Она закручивается в водоворот, ширясь и ускоряясь с каждой секундой.

Оппоненты пытаются отступить, но уже поздно. Бездонный водоворот не упустит свою жертву.

В момент, когда две способности смыкаются, мир содрогается на долю секунды. Вода вскипает мгновенно, превращаясь в яростный смерч, режущий острее бритвы. Внутри этой чудовищной воронки действительность становится адом — потоки перегретого пара сдирают плоть до костей, а бешеное течение перемалывает кости в крошево.

Попавшие в западню враги превращаются в кровавый суп прямо на моих глазах.

Когда смертоносный тандем развеивается, от врагов остаются лишь ошмётки кожи и осколки костей.

Воцаряется тишина, нарушаемая лишь слабым потрескиванием догорающей брони. Зал, ещё минуту назад заполненный яростным боем, теперь напоминает морг — десятки изломанных тел в доспехах и экзоскелетах устилают пол, а воздух пропитан тяжёлым запахом озона, крови и сгоревшей плоти.

Сквозь багровый туман боя до меня доносятся обрывки слов из динамиков меха Деворы:

No fears or sorrows underneath these bones

Just blood, sweat, and tears

Is all I know

Наше предназначение. То, ради чего мы столько прошли и потеряли. Потрошить этих тварей, пока Сопряжение не рухнет, погребая под своими обломками и кукловодов, и марионеток.

Медленно хромая и пошатываясь, ко мне стягиваются выжившие. Мои друзья и товарищи, пострадавшие, покалеченные, но ещё живые.

Карающая длань человечества, представленная полудюжиной безумцев.

Сегодня космос услышит наш клич.

Кровь, пот и слёзы — вот всё, что мы знаем.

Один за другим щёлкают шприцы Регенеративных инъекторов.

— Хороший… Хороший бой, — выдыхаю я, касаясь распоротой грудины. — Пять минут на восстановление сил, после чего идём дальше.

Сквозь дымку, заволакивающую воздух, доносится низкий смешок Кар’Танара:

— Бой действительно достойный, не спорю. Похоже моя охрана разленилась за прошедшие века, утратила свою хищную стать. Вас даже стоит поблагодарить, что смогли убрать с моего порога этот бесполезный мусор. Однако, пожалуй, стоит немного поднять ставки…