Мировая жила

– Конечно, - ответил Вася, не задумываясь, - Я теперь и сам помню прошлую жизнь.

– На Старшей Сестре?

– Ага.

– А это точно не выдумка?

– Точно, - заверил Вася, - Не может, чтобы тысячи людей выдумали одно и тоже. Хотя… странностей тоже хватает.

– Это каких?

– Ну, к примеру, все выходцы со Старшей Сестры помнят последним один и тот же день. Семнадцатое декабря. А почему?.. я не знаю.

– Может семнадцатого декабря открылся какой-нибудь проход с того мира в этот, - предположила Ольха.

– Может и так.

– Вась.

– Что?

– А мы? Мы с тобой встретимся в следующей жизни?

– У меня нет такой уверенности как у Акима. Но я буду тебя искать.

– Тогда я буду тебя ждать, - Она выдохнула облегченно. Васин ответ будто унял задавленную, но все равно мучившую ее тревогу.

– Если ты будешь меня ждать, мне будет намного легче тебя найти.

Ольха кивнула. Она и сама ощущала не звериным, а именно женским, чутьем, ее ожидание – как маяк. Чем неколебимей будет сила ее ожидания, тем ярче будет для ищущего свет маяка.

– Вась.

– Что?

– Я вроде слышу голоса. Аким с кем-то разговаривает.

– Он пытается выиграть для нас время.

– А что нам нужно делать?

Вася пожал плечами. Он не знал, что делать. Просто стоял и смотрел на нифриловую жилу. Потом, будто вспомнив, пошарил в кармане и достал копеечную монету, оплетенную шнурком.

– Что это?

– Обережная копейка, - ответил Вася, показывая монетку, - Отец сунул мне в руку, когда мы прощались… а, ты знаешь, я ее помню… она в нашей избе висела… и шнурок этот помню.

– А зачем он тебе ее отдал?

– Ну не знаю. Как память, наверное. Он мне ее три года назад тоже отдал, но меня Лисы поймали, и я эту монетку оставил на делянке. Не стал с собой забирать. Боялся, что Лисы отберут. А теперь она вот опять ко мне вернулась.

– Обережная копейка, - повторила Ольха, - Может она нас как-то убережет?

– Это вряд ли.

– Вась.

– Что?

– А зачем он в тот раз тебе ее отдал?

– Ну, в тот раз он попросил меня развести огонь.

– Никогда не умела ставить такое заклятие.

– Это не заклятие. Обычный приказ на нифриле, - Вася увидел свет лукавого любопытства в ее глазах, будто бы она раньше не видела, как нифрилом разжигают огонь, - Ладно, сейчас покажу.

Он положил копейку прямо на нифриловую жилу и заговорил, припоминая слова своей детской приказки:

– Копеечка, копеечка. Дай мне искорку, покормлю тебя хлебушком.

Копейка начал набирать свет, а достигнув предела свечения, стала стягивать этот свет в середке, когда свет собрался в одну крошечную точку, то из зеленого стал белым и таким ярким, что глаза стало резать, а потом выбросил эту ослепительную каплю света на нифриловую жилу. Один из кристаллов жилы засветился ярче, а потом точно так же стал собирать свет в одну точку, а достигнув предела, перебросил свечение на следующий кристалл.

Потом горячий свет перекинулся на все соседние кристалы, а потом пошел передавать приказ вглубь жилы. С каждым разом времени на срабатывание приказа уходило все меньше, а глубина распространения нарастала.

– Цепная реакция, - негромко проговорил Вася, - Ускорение и дальность распространения повышаются в геометрической прогрессии.

– О чем ты, Вась?

– Неважно. У нас осталось совсем мало времени, - Вася мягко обхватил ладонями ее голову и приблизил свой лоб к ее лбу.

– Вась, что ты делаешь?

– Я хочу запомнить свет твоих глаз. Так запомнить, чтобы узнать потом безошибочно… в любом мире… в любом теле.

Ольха его поняла. Они прижались, будто приклеились, лбами и смотрели друг другу в глаза, чтоб насытиться, чтоб выжечь в самой глубине, может быть прямо на телах своих душ этот особый слепок, чтобы не утерять эту память даже после смерти. Весь остальной мир перестал иметь для них значение. Даже когда в пещеру ворвались штурмовики… даже когда бригадный командор стал что-то кричать. Для них это уже не имело значения…

Распространение приказа по нифриловой жиле пошло с немыслимым ускорением, а преодолев скорость звука, через мгновение преодолело и скорость света. Мировая жила, протянутая через целую планету вспыхнула разом. Высвободилось столько жара, что тряхануло всю землю. По пещере, в которой стояли Вася и Ольха, прокатился огненный вал, он сжег их в один миг, а заодно и бригадного командора штурмовиков, пытавшегося их остановить, а затем ворвался в тоннель и сжег всю его штурмовую бригаду.

Великую гору Белрогу потрясло как куст, случайно задетый проходящим мимо лосем. С вершины скатилось сразу несколько снежных лавин. Десять штурмовых дирижаблей попали в поднятый вихрь, закрутились, потеряв управление, и разбились о горные скалы. А ведь в недрах Белроги толщина жилы составляла меньше метра, на южном континенте разрушения оказались так велики, что навсегда изменили его очертания.

Имперская столица Сидень целиком провалилась под землю. Многие города империи развалило землетрясением, южный континент накрыла огромная морская волна, поглотив под собой многие километры побережья. А кроме прочего запущенный Васей огненный приказ на своем пике охватил вообще весь нифрил мира Ниферии. Весь, вплоть до последней молекулы, в один миг он выгорел в серую пыль. Если имелись хоть какие-то крупицы нифрила на околоземной орбите, то сгорели и они.

***

Когда потрясло мир, и обсыпалась лавинами как куча сухого песка вечная и незыблемая гора Белрога, князь Верес стоял на стене северградской крепости. Он почувствовал, как ожгло ему грудь припекающей резкой болью. «Неужто сердце?» – подумал князь первой мыслью. Он засунул руку за пазуху и нащупал неожиданно горячую коробочку с большим нифриловым камнем, который использовал для переговоров. Открыл и хмыкнул, крупный камень полностью выгорел. Коробочка изнутри обуглилась до черноты. «Вот чем меня ожгло», - догадался Верес.

К нему на стену уже спешили другие правители альянса. Лица тревожные, даже перепуганные. Затравлено оглядывались, не зная, что подумать, какое еще невиданное оружие применил Костяной принц, что гора чуть не обвалилась.

– Что там, Верес? – первой крикнула королева Карина, не пытаясь скрыть тревоги в голосе, - Штурм начался?

Верес предупредительно подал ей руку, помогая преодолеть последние пару ступеней, ведущие на смотровую площадку. Прежде чем заговорить, он дал время союзникам осмотреться и убедиться, что ни о каком штурме и речи нет.

– Скажите, королева, - осторожно, боясь спугнуть сумасшедшую догадку, полюбопытствовал князь, - У вас есть с собой нифрил?

– Вроде была пара монет, - королева установилась на князя с недоумением, - Достать?

– Окажите такую любезность, - князь сопроводил просьбу вежливым кивком.

– Странно, - Королева сняла с пояса кожаный кошель и потрясла, показывая князю, что он пуст. Выражение недоумения на ее лице только усилилось, - Когда это он успел прохудиться?

– Позвольте взглянуть, - попросил Верес, принял из рук королевы кошель и осмотрел, - А ведь дно кошелька прогорело…