Мировой кризис: Общая теория глобализации

Соответственно, фраза «кошелек или жизнь» не является актом терроризма (отсутствует элемент воздействия на управляющую систему), а взятие заложника неудачливым грабителем с требованием выпустить его из кольца полицейских - является.

Акты геноцида не являются террором, если не направлены на принуждение управляющей системы или общества в целом к тому или иному действию. В то же время даже локальные «превентивные удары» по объектам на территории чужого государства и даже простая угроза их нанесения, если они проводятся в нарушение международных правил, не могут быть квалифицированы иначе.

Существенна разница между угрозой якобы уже подготовленным актом насилия и угрозой, из контекста которой следует необходимость предварительной подготовки этого акта. Для понимания разницы достаточно сравнить заявления, сделанные при помощи анонимного телефонного звонка, о том, что тот или иной объект уже заминирован и о том, что он будет заминирован при несоблюдении определенных требований. Первое, безусловно, является актом террора, второе в принципе может быть признано шантажом, как и любая угроза действием, не являющимся прямым насилием (например, угроза предоставления тех или иных компрометирующих материалов).

Однако возросшая эффективность и безопасность делает «терроризм в прямом эфире» более доступным и массовым, превращая его, в конечном счете, в инструмент глобальной конкуренции. Как ни прискорбно, он применяется почти на всех ее уровнях, в том числе и на уровне конкуренции между цивилизациями, что превращает его в новый фактор глобальной нестабильности.

Ключевую роль в его распространении играет не только растущая склонность к замене финансовых инструментов воздействия на конкурентов более «доходчивыми» и универсальными - военными (см. параграф …), но и ужесточение глобальной конкуренции, лишающее возможности развития все большую часть человечества.

Как было показано выше (см.параграфы…), технологический прогресс, усиливая на этапе глобализации рыночную конкуренцию до невыносимого для основной массы человечества уровня, подрывает само развитие человечества и делает его невосприимчивым к своим же собственным достижениям. Тем самым технологический прогресс ограничивает себя только развитыми странами, причем обострение конкуренции в перспективе сужает круг этих стран, а ограниченность рынков сбыта дорогой высокотехнологичной продукции, производимой благополучными странами, уже сейчас начинает тормозить технологический прогресс в них самих.

Наибольшие трудности испытывают в связи с этим экономически слабые общества, лишающиеся приемлемых для себя перспектив. В то же самое время глобальные СМИ, деятельность которых во многом направлена на ликвидацию культурных барьеров на пути информационных технологий (подробней см. параграф…), обеспечивают повсеместное распространение высоких стандартов жизни, характерных для развитых стран. Это порождает в неразвитых обществах глубокую и безысходную неудовлетворенность.

Население этих обществ, отставание которых от развитых стран стремительно нарастает, оказывается в целом враждебно этим странам и их ценностям потому, что, все более полно (в силу формирования единого информационного пространства) знакомясь с этими ценностями, все более остро сознает их недоступность для себя и своих детей. Связанное с этим отчаяние закономерно переходит в озлобление и враждебность к развитым странам и в первую очередь к их лидеру и символу, - США.

По мере того, как цивилизованные методы протеста против столь очевидной несправедливости доказывают свою несостоятельность, возрастает склонность представителей неразвитых стран (как на уровне частных лиц, так и представителей корпораций и даже государств) к варварским, грубым и единственно создающим иллюзию эффективности террористическим мерам.

При этом террористы, разумеется, сознают и используют эту тенденцию, стремясь предстать в глазах основной части человечества в качестве не преступников, но революционеров, борющихся за неотъемлемые права каждого человека, жертвующие или по крайней мере рискующие своими жизнями «за себя и за того парня» - хотя, возможно, и не всегда приемлемыми и взвешенными методами.

Подобное развитие событий, к сожалению, закономерно.

Пример 24.

Может ли богач выражать интересы и чаяния бедняка?

Порождение переживаемого в последние годы усиления международного терроризма осознанием населением неразвитых стран безысходности своего положения категорически отрицается целым рядом респектабельных и уважаемых в развитых странах людей.

Выдвигаемый ими аргумент поистине сногсшибателен в своем лицемерии и лживости: оказывается, терракт 11 сентября 2001 года не может быть связан с относительным ухудшением положения населения неразвитых стран просто потому, что якобы спланировавший эту атаку Усама бен Ладен является лично богатым человеком!

А богатые, как прекрасно знает про себя большинство «либеральных фундаменталистов», не выносят бедных, особенно собственной страны, и искренне считают их недочеловеками, уродливым быдлом, лишь мешающим нормальным (то есть богатым) людям наслаждаться жизнью и потому недостойным права на существование. Один из российских нуворишей, сделавших состояние в ходе чубайсовской приватизации, за счет участия в превращении своих сограждан в безысходно бедных людей и лишения их всяких жизненных перспектив, с глубокой и очень искренней печалью вздохнул по этому поводу: «Какой прекрасной была бы наша жизнь без этого народа!»

Однако столь выраженный классовый подход устаревает и лишь ограниченно применим в условиях глобальной конкуренции, которая все больше ведется не между классами одного и того же общества, а между самими обществами и даже цивилизациями. В этой цивилизационной конкуренции богатые и бедные, причем в первую очередь именно богатые, осознают свою принадлежность к одному и тому же обществу и понимают, что их положение и перспективы в решающей степени определяются положением в глобальной конкуренции всего этого общества.

Глобальная конкуренция привела к тому, что общества, занимающие разное положение в технологической пирамиде, становятся совокупными носителями классовых функций. Наиболее развитые выступают в роли «капиталистов» - владельцев и организаторов производства, наименее - в роли «пролетариата», являющегося частичной и нежизнеспособной без «капиталиста» рабочей силой, а более трети человечества, которая систематически голодает, представляет собой «люмпенов», - маргиналов, которые не имеют устойчивой работы и, соответственно, сколь-нибудь надежных источников существования.

Осознание связанной с этим национальной, а теперь все более цивилизационной солидарности уже длительное время эффективно гасит остроту классовых конфликтов.

Ненависть же «либеральных фундаменталистов» неразвитых стран к бедным своего собственного общества столь экстремальна и бесчеловечна во многом потому, что ее классовый характер усиливается цивилизационным. Ведь «либеральные фундаменталисты» в силу своей идеологии осознают себя представителями и, более того, миссионерами именно западной цивилизации. Принадлежность к собственному народу, приверженность к его типу мировоззрения и системе ценностей у них в значительной степени вытравлена как внешними обстоятельствами, так и собственными, действительно титаническими усилиями. Естественно, что они искренне не понимают своих сограждан, отождествляющих себя с «этой страной», а не с получением «гринкарты» или на худой конец западных грантов. А цивилизационное непонимание при взаимодействии в едином финансовом и культурно-информационном поле, естественно, рождает сильнейшую враждебность.