Миры и Судьбы. Книга вторая

– Ты не знаешь. Ты не понимаешь …

– Да знаю я все, а вот понять не могу. Почему ты все держишь в себе? Почему никому не расскажешь? Почему не попросишь помощи?

– У кого просить? Бабушка и дед погибли в прошлом году, а мать не хочет меня ни понимать, ни просто слышать.

– Регина, а люди вокруг? Неужели в целом мире нет человека, которому ты могла бы довериться?

Регина замолчала, словно обдумывая слова Ангела, потом, словно решившись, сказала:

– Я не верю людям. Я их боюсь …

– Да чего же ты боишься?!

– Боюсь, что не поймут, высмеют, осудят …

Ангел захлопал крыльями от возмущения:

– Она таки вдолбила тебе в голову этот бред! Да какая разница, кто что подумает, кто что скажет?! Никто не знает тебя лучше тебя самой. Вот ты считаешь себя хорошим человеком?

– Наверное, хорошим … я не знаю …

Ангел горестно вздыхал и обмахивал крыльями багровые плечи девушки …

Прошло какое-то время, и снова Регина поняла, что пора уходить.

– До встречи, – она улыбнулась Ангелу и спрыгнула с тропы в перламутровый туман …

***

Старый кореец и несколько женщин хлопотали над Региной, брызгая в лицо водой и обмахивая газетами. Почти сразу звякнул колокол, возвещая окончание обеда. Регина попыталась подняться, но Старый кореец сказал:

– Тут сиди.

Взял ее тяпочку и пошел допалывать ее рядки.

Уже вечером, когда все сидели в посадке, ждали автобус и плату за труд, к Регине подошел Старый кореец, протянул ей десять рублей:

– Не приезжай завтра, ты не сможешь.

– Смогу, мне деньги нужны.

– Ну сама смотри. Только завтра дома полежи и плечи сметаной намажь, а там – как знаешь.

Вечером Регина положила первые заработанные деньги на стол, за которым собирались ужинать Анна и Толик.

Анна удивленно смотрела на дочь:

– Что это? Откуда?

– На еду. Лук у корейцев полола.

Девушка ушла в дом и мгновенно уснула. Не было сил даже смыть пыль, и уже не слышала она, как продолжал бубнеть отчим:

– Полольщица, блин. Посмотрим на сколько тебя хватит. И неизвестно, что ты там «полола», может у корейца в штанах …

– Заткнись, – прошипела Анна:

– Опять тебе не так? Чего еще ты от нее хочешь?

Толик встал из-за стола и поплёлся в сарай, где похрюкивал недавно купленный кабанчик, продолжая бухтеть, надеясь, что Анна его слышит:

– Защищай-защищай доченьку. Вот принесет в подоле корейчонка – наплачешься …

***

Глаза Старого корейца округлились, когда на следующее утро он увидел обряженную в длинную юбку, блузку с рукавами, умотанную по самый нос в белый платок, выходящую вместе со всеми из автобуса Регину …

Глава пятая

Работа на луковой плантации скоро стала для Регины привычной. Буквально через неделю перестала ныть и разламываться спина, руки и ноги уже не сводило по ночам судорогой от перенапряжения. Корейцы хорошо кормили своих работников, а потому скоро руки-палочки девушки обросли бицепсами, налились силой икры, на щеках от работы на воздухе и хорошего питания заиграл румянец, даже появились намеки на грудь.

Хозяин был доволен девушкой. Если в основном женщины видели в работе на его поле всего лишь приработок, эдакую быструю возможность подзаработать, Регина приезжала постоянно.

На смену прополке, когда лук зазеленел уже подросшим высоким пером, пришло прореживание. Нужно было аккуратно вырывать лишние растения, быстро связывать в пучки и каждый час относить в тень посадки, чтобы нежное перо не увяло под палящим солнцем.

 После прореживания снова прополка. Сорняк рос вместе с луком, иногда даже быстрее, а вся сила земли должна достаться будущему урожаю, а не какому-то бурьяну.

И снова проредить, вырывая уже более молодые растения, взошедшие и выросшие попозже, те, что еще не ушли в стрелки, оставляя более крупные луковицы, ботва которых начинала желтеть и усыхать.

И в заключение, уже в середине августа, последнее удаление немногочисленных сорняков.

Лук дозревал. Скоро его начнут выкапывать, подсушат и развезут по рынкам.

Лук, выращенный корейцами, из привезенных ими же семян, был нарасхват. Огромные, как два кулака, сочные и сладковатые плоды пользовались спросом на всех рынках и у всех хозяек.

В начале августа Регина предупредила Анну, что станет отдавать не все деньги.

– Это почему?– поинтересовался Толик, слышавший разговор.

– Скоро в школу, хочу себе купить кое-что, – ответила девушка.

– Что купить? Отдай деньги матери, она купит, что тебе надо.

– Мама не знает, что мне надо.

Регина, как обычно, повернулась к отчиму спиной и, считая разговор законченным, ушла в дом.

– Умная сильно? Самостоятельная? Управы на тебя нет? Так я найду! – орал ей вслед отчим.

– Не трогай ее, пусть купит, что там ей хочется, – Анна устало пыталась урезонить мужа.

Когда работы на луковом поле закончились, хозяева попрощались со своими работниками, пригласили приезжать в следующем году.

Старый кореец подошел к Регине:

– Я когда тебя в первый раз увидел, подумал, что сбежишь еще в этот день. Не выдержишь. Работа у нас тяжелая, сам знаю, посильнее тебя бабы больше двух-трех раз не приезжают. А ты молодец, выдюжила. Приезжай в следующем году.

– Нет, в следующем году мне в институт поступать надо, некогда будет.

– Ну, тогда прощай, девочка. Вот, возьми, купи себе что захочешь, -

Старый кореец протянул ей пятидесятирублёвую купюру.

 ( Регина обмерла: это же ее недельный заработок! Почему он дает мне эти деньги? Что ему надо? Нет, я не должна их брать.)

– Нет, я не возьму, не надо, – Регина попыталась оттолкнуть руку мужчины.

– Возьми, глупая, не обижай старика. Да и заработала ты эти деньги. Возьми.

Старый кореец положил купюру в подол юбки девушки и ушел. Регина смотрела на оставленные деньги и не знала, как поступить.