Миры Королева (Вся серия с 1-13 книги)

ему лады. "Тайлер", старый и простой, как заклепка, имеет любой флотский

офицер, более того - при желании его можно купить за деньги. В каждом порту

найдется пара-другая притонов, а в притонах - пара-другая жуков, готовых

сосватать вам запретный товарец. Но где, в каком притоне можно купить "морг",

который всего год назад появился на свет и имеют его лишь люди из Конторы: он,

собственно, для них и создавался.

 Хикки прекрасно понимал, что доверять он не может никому. Возможно - даже

вероятно, - что в экипаже есть немало людей, не имеющих понятия об истинном

характере перевозимого груза. Их наняли для того, чтобы забить дыры в штатном

расписании. Но кто есть кто?

 Времени на расследования у него не было. За шестисуточный переход

познакомиться с экипажем невозможно. Да и толку-то от этих знакомств?.. Прямо

так ему и скажут: "Давай-ка, брат шкипер, присоединяйся к нашей банде, а то без

тебя мы слезами изойдем да руки на себя наложим: тоска, понимаешь!" Что с ним

будет, Хикки тоже знал. Товар, лежавший в брюхе старой черепахи, тянул на такие

деньги, что с каким-то там шкипом церемониться никто не станет, глупо.

 И "Олдридж", безусловно, вряд ли вернется на родную Аврору.

 Сперва - после того как Хикки ознакомился с содержимым его трюмов - он

долго ломал себе голову, кому же мог предназначаться столь специфический товар.

Пиратам? Да нет, какая чушь... Многочасовые размышления едва не поставили

экс-полковника на грань паранойи, после чего он решил не морочить себе мозги и

действовать по обстоятельствам. В том, что эти обстоятельства сложатся отнюдь

не в его пользу, он не сомневался. Командир был нанят исключительно для того,

чтобы прикрыть строку в корабельных документах. Для работодателя из грязного

офиса не имела никакого значения ни квалификация, ни боевой опыт - к тому же он

спешил, фатально спешил, и это обстоятельство сыграло с ним недобрую шутку.

Спешка плюс изрядный дилетантизм - и на борту старенького камиона оказался

человек, десять лет жизни отдавший возне с самыми грязными махинациями,

совершавшимися вокруг всего того, "что летает", как принято было говорить в

Конторе.

 Ибо неугомонный Хикки имел дурную привычку совать свой нос в каждую дырку:

он был в курсе почти всех оперативных разработок, так или иначе связанных с

преступлениями, совершавшимися на коммерческих флотах. В качестве начальника

оперативного отдела Транспортной системы он лично планировал операции,

проводимые силами СБ против пиратов и особо зарвавшихся контрабандистов. Он в

лицо знал многих людей, хорошо известных на грузовых трассах, ему случалось

попивать виски в компании тех пиратских "баронов", которых СБ терпела благодаря

некоторым тайным услугам, - однако же даже Хикки не мог понять, кто, какая сила

могла провернуть дело с тем грузом, что покрывался сейчас пылью в трюмах его

корабля.

 Вернувшись в свою каюту, он не стал раздеваться - плюхнулся на диван в

холле, лишь только снял с себя пояс с оружием. Уснул почти мгновенно, но спал

плохо.

 Его снова мучили кошмары, только теперь это были не жабы. Полковнику

Махтхольфу снилось, что он обвинен в государственной измене первой степени и

приговорен к казни через повешение. При чем тут было повешение, сказать он не

мог - в Империи казнили совсем иначе, - но тем не менее, проснувшись, Хикки

несколько секунд судорожно глотал ртом воздух и бешено вращал глазами.

 - Виселица!
– сказал он, спуская ноги на пол.
– Виселица! Дьявольщина!

 Потирая шею, Хикки добрался до боевой рубки и схватил в руки свою любимую

бутылочку. Ее содержимого хватило лишь на один глоток. Хикки выругался и

заковылял к шкафу, где хранился запас алкоголя и коробки с лимонным печеньем.

 В этот момент в рубке ожил интерком. Махтхольф поспешно схватил непочатую

бутылочку виски, пачку печенья и бросился к пульту.

 - Командир, примите доклады ходовых постов, - произнес служебно-ровный

голос Ирэн.

 - Слушаю - командир...

 Только сейчас, хотя в этом уже не было никакого смысла, он поглядел на

хронометр. Табло показывало ровно девять.

 "Интересно, - все еще сонно подумал Хикки, - что они решат, когда я пойду

жрать на час позже экипажа?"

 Проклятые виселицы сыграли с ним в кегли: он проспал и подъем, и завтрак,

и утренние тесты. Так можно вообще проспать все на свете, включая собственную

задницу. Хикки раздраженно скрутил пробку, глотнул и полез в карман за складной

расческой.

 Когда доклады закончились, он объявил вахтам дежурную благодарность и

спрятался под душем, стремясь выветрить из головы кошмар веревки, которая едва

не захлестнулась вокруг его тощей шеи.

 После завтрака, который, как он и предполагал, прошел в полном

одиночестве, Хикки отправился не к себе, а в нос корабля, туда, где находилась

штурманская рубка. Джерри Ругач был на месте - Хикки уже успел узнать, что

почти все свое время юноша проводит на посту, коротая время за "беседами" с

бортовым "мозгом".

 - Я думал, что вы придете на завтрак, - простодушно заявил штурман, когда

узкая фигура командира просунулась в зеленую полутьму.

 Хикки уселся в свободное кресло и достал из кармана бутылку. Из другого

появилось неизменное печенье.

 - Мне что-то нездоровится, - объяснил он.
– Ночью у нас были неприятности

с двигателями - наверное, Бакли до сих пор возится в мотоотсеке. Говорит,

прогорел отражатель третьего маршевого.