Миры Королева (Вся серия с 1-13 книги)

займу ли - это большой вопрос. Открытая политика меня совершенно не

привлекает, тем более перспектива вытирать задницу всему Содружеству...

Правда, это будет еще очень не скоро и мое мнение может сто раз измениться.
–

Вы часто меняете свое мнение?
– Иногда - по десять раз на дню. Я человек

многоликий: с одной стороны это хорошо, с другой - плохо. Когда как, но

всегда сложно.
– А мне начинает казаться, что всю свою жизнь я жила совсем не

так, как следовало... Рядом с вами я пережила драму, но, странное дело,

сейчас она кажется мне страшно далекой. Ариф поднял на нее глаза и мягко

улыбнулся. От разъяренной тигрицы, которой она была в первые дни после

похищения, не осталось и следа. На него смотрела прелестная молодая женщина,

измученная нелегким для нее переосмыслением, сломавшим давно устоявшиеся

понятия и традиции, в которых она родилась и выросла. Опытный аналитик, она

сумела понять, что мир стоит на пороге новой фазы больших переделов, и сейчас

испытывала чисто женскую тревогу, тоску и болезненное одиночество. "Когда-то

мы спорили с Роббо, может ли симпатия мужчины к женщине вырасти из банальной

жалости, - подумал Ариф.
– Тогда мы, мальчишки, просто не понимали, что

жалость - такая жалость может быть совсем не банальна. Находясь во власти

штампованных представлений о природе эмоций вообще, мы не могли представить

себе, насколько сложными и запутанными бывают чувства взрослого, многое

пережившего мужчины. Насколько странно иногда выглядят события, подтолкнувшие

их". - Солгите мне, - тихо произнесла Коринна, пряча глаза, - солгите мне,

что я вам нравлюсь. Ну же, прошу вас!
– Но мне не нужно лгать, - ответил

Ариф, - это действительно так. Я прилетел с Эндерби в совершенно разломанном

состоянии - вы пытаетесь собрать меня по кусочкам. Если вам от этого

станет... - он помедлил, улыбаясь, - проще, то я к вашим услугам. - Вы

 откровенны, - прошептала леди Андерсон. Над морем прошумели

двигатели снижающегося коптера. Прищурившись от солнца, Ариф узнал белую

машину Кэтрин и поднялся.
– Встретимся за ужином, - сказал он извиняющимся

тоном, - прилетела мэм Раш, мне необходимо с ней побеседовать. Простите...

 Глава 4

 В проеме полураскрытой двери мелькнула знакомая долговязая фигура, и

Торвард поморщился: в последнее время привычка лорда-канцлера просачиваться в

его резиденцию без доклада стала его раздражать. Ровольт бесцеремонно прошел

через кабинет и плюхнулся в кресло напротив письменного стола. В его крепких

лошадиных зубах тлела намертво прикушенная сигара.
– Доброе утро, - сказал

он, прокатив ее в угол рта.
– Привет, - усмехнулся лорд-владетель. - Что

скажешь? - Нацеди мне стаканчик, - невозмутимо попросил Ровольт, - мерзкая

погода, как ты считаешь? Торвард бросил короткий взгляд за окно, где моросил

нудный осенний дождь, и наклонился, чтобы вытащить из правой тумбы своего

стола дежурную бутылку.

– Держи, - он поставил на стол изящную темнокрасную

рюмку и наклонился вновь, чтобы налить и себе.
–  У них опять кончилась

жратва, - сообщил лорд-канцлер, не обременяя себя предисловиями, и они опять

требуют встречи на Грехэме.
– Я не могу сейчас лететь на Грехэм, - возразил

Торвард.
– Ты же знаешь.
– Я знаю, - кивнул Ровольт.
– Но на этот раз, как я

понял, им хватит и меня. Послушай, Тор, их требования с каждым разом

становятся все категоричнее - ты заметил? Этак они договорятся до

ультиматума, тебе не кажется?
– Барт, этот разговор не совсем уместен.

Особенно сейчас.
– Нет, Тор, именно сейчас-то он и уместен. Именно сейчас,

когда ты еле наскреб денег на запуск второй серии "Торхаммеров" и мы

закончили год с невыполненным бюджетом. Следующий год мы просто провалим, ты

понимаешь? Мы его провалим! Я не виноват, что весь Бифорт висит на волосине

бесконечных кредитов... Лорд-владетель выбрался из-за стола и подошел к

высокому стрельчатому окну. Дворец, выстроенный на окраине столицы, утопал в

бесконечных садах, но сейчас, прибитые серым дождем, они казались несчастными

и печальными. Торварду было тяжело: очередной спор с лордом-канцлером вызвал

у него тягучую головную боль.
– Барт, - сказал он, не поворачиваясь от окна,

–  у нас нет выхода. Рано или поздно, но нам придется принять их требования.

Все требования, Барт, в полном объеме, и мы никуда от них не денемся! Ровольт

вынул изо рта сигару и глотнул виски. Лицо его оставалось бесстрастным. - Я

не хочу об этом слышать. Да! У нас есть силы, чтобы вести войну, у нас есть

силы, чтобы добиться в ней победы. Но сколько лет нам понадобится на то,

чтобы вылезти из последующего кризиса? И, скажи мне на милость, старина, -

устроит тебя роль комнатной собачки под рукой этих свихнувшихся кретинов, по-

прежнему считающих себя частью Империи?
– Все будет совсем не так, Барт.

Процесс интеграции займет столетия. Но я знаю точно кое-что другое: править

будет тот, чья рука первой спустит курок. Ахерон не претендует на ведущие

роли, ему нужно другое - пространство, хотя бы на сто лет чистое от внешних

оппонентов, и наше понимание необходимости возрождения исконных интересов

расы.
– Это слова, Тор, - криво ухмыльнулся Ровольт.
– Это слова, а я, знаешь

ли, хорошо представляю себе дело. Мы без содрогания разнесем Обединенные

Миры, но как ты представляешь себе присоединение Авроры, с которой мы

завязаны мертвым узлом экономики? Как ты вообще представляешь себе реакцию

Авроры на старт твоих легионов?
– "Представляешь, представляешь", - перебил

его Торвард с неожиданным раздражением, - ни черта я себе не представляю. Я