Миры Королева (Вся серия с 1-13 книги)

вернуться на свой корабль - любым способом - и для этого используешь нас.

 - Ты тоже так считаешь?
– с горечью спросил Андрей.

 Ингр помолчал.

 - Я слишком хорошо тебя знаю, - сказал он, объезжая очередную яму. - В

тебе есть что-то... что-то такое, что отличает тебя от нас. Ты иначе

мыслишь, ты вообще живешь в каком-то своем мире, где правят другие понятия.

Я не знаю, хорошо ли это - быть таким добрым?

 На переднем сиденье тихо засмеялся Халеф. Удивленный, Ингр поглядел на

него и поинтересовался: - Ну, и что здесь смешного?

 - Ты не поймешь, - вяло отмахнулся тот.
– Он не добрый - так, как ты это

понимаешь... Да, у него огромное сердце, но пойми же - они старше нас, они

мудрее, им, наверное, нет необходимости быть злыдни и недоверчивыми. Они

побеждают не потому, что ненавидят, а, наоборот, потому что поднимают меч с

болью в своих больших сердцах. Такой человек не может не победить...

 - Очень поэтично, - покачал головой Ингр.
– Ну тогда скажи мне, поэт,

почему же ты, такой хороший и разумный, носишь на своей роже эту проклятую

татуировку? Почему же ты считаешь, что каждый, кто не придерживается твоей

веры, должен быть изгнан, унижен, ограблен, убит?.. Почему, Светлый?

 - Это не так, - спокойно ответил Халеф.
– Ты плохо обо мне думаешь, но

опять-таки не потому, что ты ненавидишь меня, а просто потому, что мы с

тобой незнакомы. Может быть, когда-то я и думал так, как ты говоришь, но ты

знаешь, с тех пор многое изменилось. Я очень хочу посмотреть на мир, в

котором живет Андрей: я хотел бы ощутить воздух той страны, в которой можно

всегда и везде быть самим собой, не лгать, не притворяться и не скрывать,

что у тебя тоже - большое сердце. Может быть, мне удастся уговорить его

капитана, и он возьмет меня с собой?..

 - Это вряд ли, - вздохнул Андрей.
–  Я же рассказывал: на поверхности

стоит военный звездолет, госпитально-спасательная машина, предназначенная

для того, чтобы подбирать в бою членов экипажей с пораженных кораблей. На

военные корабли чужих не берут, разве что в условиях совершенно уж

экстремальных. Я и сам офицер, хотя и не кадровый, а призванный на время

войны.

 - Я, кстати, так и не понял, в каком ты звании, - вмешался Ингр. - Вот

давай прикинем так: каким количеством людей ты мог бы командовать в пехоте?

 Андрей прикинул: в десанте майор, как правило, командует дивизионом -

если, конечно это не какое-нибудь элитное подразделение атмосферных машин

или бронетехники.

 - Шестьсот человек, - сказал он.
– Со всей техникой, разумеется. Только у

нас пехоты нет, у нас есть планетарно-десантные войска. Это когда их бросают

с орбиты в катерах и специальных капсулах или высаживают прямиком с севшего

корабля.

 - Ого, - нахмурился Ингр. - Шестьсот человек. Мне больше ста не

положено... наверное, ты давно служишь?

 - В молодости я три года провел на Флоте и выслужил две ступеньки

младшего офицера. Нынешний чин мне дали совсем недавно.

 - Слушай, а звездолет водить трудно?
– спросил Ингр с азартом в голосе.
–

Вот я, пилот, я смог бы?

 - Знаешь, я не смог бы вести твою машину, - засмеялся Андрей, - потому

что у нас органы управления гораздо проще, и они по-другому расположены.

Руль, например, у нас круглый, а обороты регулируются правой ногой, а не

рукояткой, как здесь у тебя. Мне было бы неудобно рулить и все время тянуть

на себя эту штуку. Наверное, я не смогу вести и ваш самолет. А ты, когда

окажешься в ходовой рубке "Парацельса", просто одуреешь от обилия приборов и

органов управления. Для управления большим кораблем нужны три человека

одновременно: два пилота и штурман, он работает с навигационными

вычислителями. А уж для того, чтобы вести на ходу бой, в моем корабле

задействуются более трехсот человек: инженеры, операторы разных систем,

стрелки в башнях. К тому же учти: чтобы стать классным пилотом, нужно

учиться восемь лет и начинать учебу следует в восемь-девять лет, чтобы

добиться нужной выработки рефлексов, - в тот период, когда ты из мальчика

превращаешься в мужчину. У пилота звездолета особое зрение, невероятно

быстрая реакция и специфически гибкое мышление. В каком-то смысле он похож

на вычислительную машину: его ошибка может погубить огромное количество

людей. По статистике, пилотом может стать каждый девяностый мальчик и каждая

сто сороковая девочка - ну, приблизительно.

 - А у вас что, женщины тоже летают?
– изумился Халеф.

 - Разумеется, На моем "Парацельсе" второй пилот - женщина. И отличный,

кстати, пилот. У нас женщины служат везде. Я хорошо знаю одну даму,

генерала, она командир элитного легиона бронемашин. И что, ты думаешь, она

сама похожа на танк? Ничего подобного - хрупкая светловолосая красавица,

никогда не скажешь, что ей уже крепко за пятьдесят.

 - Не хватало еще, чтобы женщины служили в армии, - пробурчал Халеф.

 - Ну, это ты так считаешь, - осклабился Ингр.
– Посмотри вон на Касси,

она на разведчике летает. И ничего, и не она одна такая.

 - Я все равно останусь при своем.

 - Да уж.

 - Доболтались!
– Остроглазый Андрей привстал и быстро повернул пулемет

вправо, загоняя в прицел выскочивший из придорожного леска грузовик. - Кто

это? Армейцы?

 Ингр резко затормозил, потянулся за автоматом; на несколько секунд все

замерли, ожидая, что будет дальше. Однако грузовик спокойно проехал мимо

них, из кабины приветственно взмахнула солдатская рука, и "Пес" неторопливо