Мистер и Миссис

шевельнулась. Её полные губы немного приоткрыты, и я не могу остановить себя от

небольшого поцелуя. Её рот приоткрывается ещё шире, и я запускаю свой язык внутрь, тем

самым немного ослабляя напряжение в моем теле.

Когда я отстраняюсь, то слышу, как она бормочет: «Люблю тебя», таким же голосом,

который она использовала, когда я приходил после рабочего дня домой и занимался с ней

любовью до потери пульса. Это заставляет мое сердце сжиматься от желания. Я хочу

заставить её сказать это снова. Снова и снова, потому что я так соскучился по этому.

Я неохотно поднимаюсь с кровати и выхожу из палаты, чтобы сделать звонок,

которого я до чёртиков боялся. Это реальность, с которой мне придётся столкнуться, тем

более, что Молли ничего не помнит.

Я насчитываю тридцать пропущенных звонков на своём телефоне и уже собираюсь

набрать следователя, Карла, но замираю, когда услышу, как кто-то прочищает горло. Я

оборачиваюсь и вижу его, прислонившегося к стене в коридоре. Он выпрямляется, но я

поднимаю руку, чтобы увести его отсюда. Я хочу быть подальше от палаты Молли. Не хочу,

чтобы она услышала разговор.

– Чего тебе?

– То, что я раздобыл - это просто находка. В сумочке твоей жены не было ничего из

того, что могло бы подсказать, где она остановилась. Только связка ключей от непонятно

чего.

Я просто смотрю на него, ожидая, пока он дойдет до главной части.

– Когда ты добрался до места происшествия, возле неё крутился какой-то человек.

Рык вырывается из моей груди, и я чувствую, что уже делаю шаг в сторону Карла,

словно он был тем человеком, о котором идёт речь. Он поднимает руку, пытаясь меня

успокоить. Карл – здоровый мужик, бывший морской пехотинец, но не больше меня.

Мужчины нередко уступают моим параметрам.

– Это был пожилой мужчина, - отвечает он. Словно, блядь, я знаю, сколько ему может

быть лет. – Старый, женатый человек. Успокойся. Ты не о том думаешь

Я чувствую, что небольшое напряжение покидает моё тело, и я глубоко вздыхаю,

наклонив голову и опустив взгляд в пол, пытаясь успокоиться. Не помогает.

– Нет никакого другого мужчины. В действительности, там был только ты.

Это заставляет меня резко поднять голову.

– Старик кое-что рассказал. Казалось, он знал - кто ты и кто она. Еще он сказал, что

ему было интересно, когда ты придёшь за ней.

Чёрт. И, что это может значить.

– Ну, он показал, где она жила. Небольшая студия над типографией. Негде

развернуться, если честно. Ты даже не представляешь, какая там высокая арендная плата.

Скорее всего, она платила теми деньгами, которые сняла с карточки. Если только она не

продавала свои работы или что-то еще, хотя не думаю. Квартира полностью заставлена

картинами. Из других вещей были только парочка детских книг, немного одежды и кровать.

Даже холодильник был почти пустым.

Его слова не объясняют ту путаницу и не дают никаких ответов.

– Почему ты говоришь, что я там был? – спрашиваю. Это даёт мне искру надежды на

то, что, возможно, будет не так сложно, как я думал, вернуть свою жену, собрать по

кусочкам события последних месяцев.

– Потому что ты был на всех её картинах. Похоже, она не переставала тебя рисовать.

Я опираюсь рукой о стену, чтобы не упасть. Она рисовала меня? Молли не рисовала с

тех пор, как переехала в квартиру после того, как мы поженились. Я очень скучал по этому.

Я помню, как заехал за ней, чтобы прогуляться, но всё закончилось сеансом

обжиманий машине, как будто мы были школьниками. Я обнаружил несколько пятен краски

на её теле. Не знаю, почему, но каждый раз, когда я находил такие пятна, меня это чертовски

заводило. И я любил их искать.

Затем она ушла, сообщив, что будет ждать, пока мы не переберёмся на новое место и

не создадим студию мечты. Этого так и не произошло. Чёрт.

– Перевезите их все в Нью-Йорк. Я хочу, чтобы вы расставили их в квартире, словно

всё так и было. Все. Заберите все.

Он просто таращится на меня.

– Она ничего не помнит. Всё, что она знает, это то, что мы устроили небольшое

путешествие на пару дней. Она упала и ударилась головой. Теперь мы отправляемся домой,

где она провела эти чёртовы четыре месяца. – Кричу я последнюю часть. Как будто если я

скажу это достаточно резко и громко, это окажется правдой. Будто она никуда и не уходила.

– Хорошо, сэр.

– Разберись со всем этим. Делай то, что должен. Заплати, сколько нужно. Мне пофиг.

Он напряжённо кивает. – Всё будет сделано.

– Ты нашёл доктора, у которого она стояла на учёте?

Карл тянется в свой передний карман костюма и достаёт несколько сложенных бумаг.

Я забираю их и засовываю в свой задний карман брюк. Я первым делом найду ей доктора в

городе. Запишу её туда. Потяну за нужные ниточки, чтобы было похоже, будто у этого

доктора она все это время наблюдалась. Это подло и низко, но опять-таки, мне пофиг. Я

сдерживал себя слишком долго, и это не сработало. Теперь я собираюсь взять то, что

принадлежит мне.

– Что-нибудь ещё, сэр?
– спрашивает он.

Мне не нужно оправдывать себя, но всё же я это делаю. – Если бы твоя жена решила

уйти от тебя, как бы ты поступил, чтобы удержать её?

Улыбка озаряет его лицо, когда он понимает, о чём я. – Было бы чертовски забавно с

ее стороны думать, что она может уйти.

– Точно. Увидимся в городе.

Карл разворачивается и уходит, и я знаю, что всё улажено. Самой сложной частью

всего этого будет Синди, но я заставлю её понять меня.

Я должен заставить Молли влюбиться в меня, чтобы, когда она, наконец, вспомнит,

почему ушла от меня, то не смогла бы снова убежать. Я должен сопротивляться гневу,