Мистер и Мистер Поттер

Переступив порог, я вошёл в дом и посмотрел на результат своих трудов. Паркинсон лежала на полу у лестницы без сознания.

– Локомотор Паркинсон, – её тело поднялось над землёй и поплыло управляемое движениями палочки. Наверное, это было грубое перемещение, но меня как-то не заботила сохранность моего груза. Я обернулся и запечатал дверь заклинанием.

Намучавшись на неудобной лестнице с бессознательной девушкой, я-таки нашёл открытую дверь на втором этаже и зашёл в комнату, продолжая левитировать тело. Эта комната, судя по интерьеру, была спальней хозяйки дома.

В глубине комнаты я увидел кровать и решил избавиться от ноши, небрежно сгрузив Паркинсон на матрас. Наверное, поступать так было немного по-свински, но… Я был так зол на неё. Нет. Злость — это слишком мало. Я был в ярости.

Позади себя я обнаружил уютное на вид кресло. Присев, я подумал о том, что мне делать дальше. Какого гипогриффа я сюда припёрся? Отомстить, блин! Без плана. Хотя нет. План у меня был, и какой план. Но сейчас я смотрел на беспомощную Паркинсон и понимал, что что-то не так. Не так, как я хотел. Не так, как мечтал все эти годы. Заранее разработанный план чем-то расстроился, и мне уже не хотелось заколдовывать эту стерву к чертовой бабушке.

Так, что же мне делать? Инстинкт аврора подсказывал, что сначала нужно осмотреться. Что я и сделал, окинув комнату заинтересованным взглядом.

Шкафчик. Бежевый. Расписанный чёрными цветочными узорами на одной створке. И туалетный столик в тон. Мое внимание сразу привлекла её волшебная палочка, валяющаяся на этом самом туалетном столике рядом с разнообразными флакончиками с кремами, духами и прочей дрянью. Вот идиотка, забыла её на самом видном месте. Хотя она, наверное, даже представить себе не могла, что я вообще найду её, и не сильно переживала по поводу защитных мер. Хаха, а я оказывается скотина!

Ладно, косметика мало о чём может сказать. Что тут дальше? Комод. Открываю верхний ящик. Юбки, кофты, блузки, джинсы и много всяческой бабской фигатени, которая мне неинтересна. Тьфу ты! Совсем никакого компромата. Такое ощущение, будто бы она и не живет вовсе.

Я обернулся к Паркинсон и взглянул на неё с глубоким разочарованием. Я ожидал от неё большего, учитывая её выходку, разрушившую мою жизнь. Кстати… Если она очнётся, то непременно попытается сбежать. Взмах, Incarcerous parva, и Паркинсон привязана к кровати. Так, мне что-то не нравится такой вид, хотя распята она хорошо. Вот если б ей ещё колышки забить в нужные места? Тьфу! Ну это уже слишком, Гарри! Ты же не палач.

Продолжаю обыск на предмет компромата. Выдвигаю средний ящик комода, а там… Хм… А вот это уже интереснее. Здесь целая куча её белья. А это вообще прилично копаться в чужом белье? Ну, вот к примеру, ничего так лифчик, только просвечивает малость. Так, отложим, а это…

– Поттер, мать твою за… Какого дементора ты роешься в моём белье?! Извращенец!!! Быстро меня развязал, – крик очнувшейся Паркинсон оторвал меня от рассматривания её красных кружевных трусиков. Ну вот! Опять она начала мне портить душевное моё состояние, а я ведь только восстановился.

– Положи на место всё, извращенец, и развяжи меня. Помогите, спасите… – всё, точно, её крики капают мне на мозги.

– Поттер уймись уже, наконец! Можешь просто оставить меня в покое? Или ты до того стал таким козлом, что… Ааа! Или тебе своего белья не хватает, чтобы Малфою нравилось? А? – выкинув трусики обратно в ящик, я подошёл к ней ближе.

– Смотри, что у меня здесь, Паркинсон! – вытащил из кармана изрядно помятый конверт с надписью «Мистеру и мистеру Поттеру». Да, я носил его с собой все эти годы, представляя, как заставляю эту стерву есть пергамент кусочек за кусочком, всё письмо. Но сейчас… Я просто вытащил его и, скомкав в шар, засунул ей прямо в рот.

Пару секунд девушка не могла пошевелиться от приличного шока, и со стороны это выглядело забавно. Но потом она всё испортила… Неистовый гнев исказил черты её лица и она попыталась выплюнуть бумажный ком. Но я не позволил. Зажав её рот своей ладонью, я медленно прошипел ей на ухо:

– Не смей. Выплюнешь – тебе крышка.

Она дрожала то ли от ярости, то ли от страха. Но попыток воспротивиться моей воле уже не предпринимала. Я отстранился от неё и вновь подошёл к комоду. Она внимательно следила за моими действиями.

На этот раз я выудил из недр ящика с бельем красный шёлковый корсет. «Ей, наверное, очень идёт красный», – подумал я, между прочим, рассматривая вещицу. А вот синенькие трусики… Очень даже ничего. И меня озарило…

Я опять посмотрел на девушку. А что? Отличная идея запечатлеть тут всё и… Я, даже не выпуская из ладони её трусики, аппарировал в обыкновенный магазин видео техники. Магглы хорошо придумали записывать видео, да и какое. Взрослое видео.

– С вас 50. – Произнёс продавец.

Я просто сунул в его руку новое изобретение гоблинов, которое, по-моему, они также стянули у магглов, небольшая пластиковая универсальная карточка, которая с лёгкостью могла сойти за те, что использовались магглами.

– Спасибо, сэр. Вот ваши покупки, – долговязый паренёк за прилавком протянул мне пакет с фирменным логотипом, в который упаковал все необходимые мне вещи. Я схватил пакет, выбежал из магазина и, быстро дойдя до ближайшего безлюдного уголка, аппарировал прямо в комнату к Паркинсон.

Как я и ожидал, она рвала и метала. Выплюнутый бумажный шарик валялся на постели неподалёку от неё. Я даже слегка ухмыльнулся. Она опять кричала и раздражала меня своими воплями. Поэтому я просто бросил пакет на пол и, склонившись над ней, на этот раз засунул ей в рот её синенькие трусики.

– Заткнись, сучка. – О, надо было видеть её свирепый взгляд, которым она впилась в мои глаза.

Убедившись, что орать она не будет, я встал и установил штатив рядом с туалетным столиком. К нему прикрепил камеру. Она наблюдала за каждый моим шагом – напряжённо и с ненавистью. Ага, а вот и кнопка включения. А здесь записи. А вроде ничего так, нормально снимает. Снимем всё вокруг. Вот так. Отлично.

Панси (да, почему-то сейчас хотелось называть её по имени) лежала, не двигаясь. Я нажал на кнопочку «Пауза» и медленно приблизился к кровати. Она замерла, не отрывая от меня зелёных глаз, в глубине которых застыл вопрос «Что ты собираешься делать?».

Я сел на край кровати. Панси посмотрела на меня, а затем на камеру. Хоть она и пыталась скрыть свой страх за завесой ярости, меня ей трудно было обмануть. Она боялась. Это её и смущало, и заставляло злиться одновременно. Она бы, наверное, орала на меня сейчас, если бы не эти долбанные трусики, торчащие у неё изо рта. Да, по её взгляду было видно, что она уже узнала, что это камера, но ей до сих пор было непонятно, зачем она мне?