Мистики, розенкрейцеры, тамплиеры в Советской России

каменщики” в качестве самостоятельной орденской организации в Англии и Шотландии

XIV века, поскольку официальное зарождение масонства в его нынешнем виде обычно

относят к концу XVII века.<12>

Однако насколько корректно поставлены эти вопросы? Исследование М.Морамарко

“Масонство в прошлом и настоящем”, ставшее недавно доступным для русского

читателя<13>, утверждает непрерывность существования “строительных братств” (то есть

непрерывность передачи строительных секретов и ритуалов) на протяжении всей истории

Европы. Другими словами, оставив в стороне вопрос о компетентности автора и

идентичности перевода исходному тексту, возможно перевести вопрос в другую

плоскость, попытавшись выяснить не то, в какой форме продолжала жить традиция, а кто

был заинтересован в ее поддержании.

С этой стороны, как мне представляется, не было недостатка в приверженцах

восточной и древнехристианской мистики, связанной с ересями, алхимией, каббалой,

астрологией и настойчивыми попытками проникнуть в мир духов и стихийных сил, чтобы

подчинить его себе. Об этом свидетельствует как развитие опытной и теоретической

науки на протяжении XIV-XVII веков, так и многочисленные инквизиционные процессы

этого периода, с помощью которых Церковь продолжала бороться с пытливостью ума

последователей тайных тамплиеров.<14>

Но, кроме общих рассуждений, в пользу такого предположения есть и прямые

свидетельства, заставляющие подозревать московских анархо-мистиков XX века в

преемственной связи с масонством, как его изображает М.Морамарко.

Начать следует с того, что в масонстве уже первый шаг на пути посвящения в первую

ступень “ученика” определяется его “стремлением к Свету”. Символикой Божественного

Света проникнуто все масонство, поэтому наши “рыцари Света” уже на основе одного

этого факта могут быть восприняты в качестве одного из ответвлений всемирного

братства, чьи идеи выражались в тех же требованиях “свободы, братства,

справедливости”. Столь же показателен и пиетет, проявляемый обеими сторонами к

Евангелию от Иоанна, наиболее мистическому из четырех, к Апокалипсису и к памяти

Иоанна Крестителя, день которого для всех масонов является главным праздником,

отмечаемым торжественными собраниями и процессиями в тех странах, где масонство

легализовано и уважаемо.

Кроме того, в Древнем Шотландском обряде, разделенном на 33 степени или “градуса”,

17-й градус - Рыцарь Востока и Запада - отмечен “почетным знаком восьмиугольника”,

заставляющим сразу же вспомнить “голубую восьмиконечную звезду”, которая, по

показаниям некоторых арестованных, фигурировала при посвящении “рыцарей” Ордена

Света. На лицевой стороне этого восьмиугольника изображен был Агнец с Книгой Семи

Печатей, которая ассоциируется, с одной стороны, с Апокалипсисом, а с другой - с

90

“печатями мистического молчания”, фигурирующими в орденских легендах анархо-

мистиков.

Как пишет (довольно кратко) об этой ступени посвящения Морамарко, главным в

раскрытии ее содержания является призыв к возможно большему синкретизму,

соединению духовных учений Востока с рыцарскими идеалами Запада, т.е. то самое, что

мы обнаружили как у тайных тамплиеров средневековья (см. “Книгу утешенных”), так и у

анархо-мистиков XX века. С этой степенью связано и мистическое значение числа “7”,

проходящего лейтмотивом в Апокалипсисе, а у московских тамплиеров отраженное

“семью степенями посвящения” по свидетельству некоторых арестованных.

Столь же любопытен для сравнения оказывается и 18-й градус масонства, вводящий

посвященного в степень “Князя Розенкрейцера”. Согласно масонской легенде, после

разрушения своего орденского Храма рыцари Востока и Запада (т.е. тамплиеры 17-го

градуса) скитались в горах и лесах, скрываясь от гонений, пока их не приняли в свои ряды

розенкрейцеры. Истолковать это можно как сообщение о синтезе гностицизма раннего

христианства с миропостижением посредством оккультных знаний и опытных

исследований, над которым возвышается фигура исторического Христа и его

гностического двойника Христа-Эона (Логоса). Вместе с тем, как сообщает Морамарко,

“обязанностью масона, посвященного в степень розенкрейцера, по крайней мере в

итальянской традиции, было вести работу в больницах, общественных и частных

организациях, занимающихся благотворительностью, во всех учреждениях, как сказано в

уставе, созданных для того, чтобы облегчить страдания человека”<15>, - то есть

деятельность эта оказывается никак не связанной с мистическим содержанием самой

степени.

Как совместить и объяснить такое противоречие, М.Морамарко не говорит, и здесь мы

остаемся в неведении, что же на самом деле превалирует: вытесненное из жизни

воспоминание о действительно происшедшем некогда слиянии ветвей тайного

тамплиерства и взраставшего под его непосредственным влиянием розенкрейцерства,

сыгравшего значительную роль в последующие века до выступления на историческую

сцену масонства, или же собственно благотворительная деятельность, воспринятая

масонством в качестве закономерного претворения в жизнь их собственных идей и как

продолжение деятельности собственно рыцарско-монашеских орденов средневековья с их

госпиталями, больницами, приютами и т.п.

Между тем, все это мы находим и у московских тамплиеров с их разнообразными

благотворительными лекциями, вечерами, концертами, с “Черным Крестом”, формально

обслуживающим анархистов, а еще больше - в анонимной деятельности “Братства

Милосердия”, поставившего своей задачей такую же заботу о больных и нуждающихся, -