Мне есть что вам сказать
Шрифт:
Тори выиграли бы выборы! Трижды горе. «Если бы тори не перешли дорогу аль-Файеду, свирепому торговцу из Александрии, – стонет хор, – тори избежали бы мести фараона и трагедию можно было бы предупредить». Такова контрфактуальная (альтернативная) история последних нескольких лет. И все же достаточно изложить ее таким образом, чтобы почувствовать беспокойство.
Допустим, что великая трагедия тори не была предопределена. Даже если вернуться обратно во времени, умиротворить аль-Файеда, уничтожить компромат, разве стало бы лучше? Проблема альтернативной истории – несмотря на прекрасную новую книгу моего бывшего коллеги Найла Фергюсона – в том, что она слишком часто лишает события формы, пропорции и симметрии.
Отмена гнева аль-Файеда была бы обманом, фальсификацией того, что в ретроспективе можно рассматривать как законченный исторический цикл. В истории с Эйткеном и, конечно, тори есть
Это сюжет, в котором есть все: блестящие, располагающие к себе выпускники Итона; экзотические югославские наследницы, нелегальный экспорт оружия; телевизионные станции; красные чемоданчики министров. Разве что картину слегка портит потеря Эйткеном избирательного округа Тэнет-Саут на последних выборах. И все это летит к черту в старомодном стиле XIX века, а затем следует бегство из страны в духе лорда Луканеска на борту частного самолета, похоже, с целью обмануть таблоиды, но инспектор Нэкер [262] из Скотленд-Ярда уже идет по следу. Последнее, что мы слышим о бывшем главном секретаре министерства финансов, что он где-то в «Америках». Перед глазами встает картина, как репортеры, изо всех сил работая веслами, плывут в лодке по реке Ориноко или пристрастно допрашивают разговорчивого повара в забегаловке в Сан-Диего, Калифорния. И вот появляется новость, принесенная, возможно, маленьким аборигеном из жаркого штата Мату-Гросу [263] , что Эйткен подал в отставку из Тайного совета. И мы киваем. По-другому и быть не могло. По-другому и не должно было быть.
262
Британский сатирический журнал Private Eye часто называет старших чинов полиции «инспектор Нэкер».
263
Мату-Гросу – штат на западе Бразилии.
Этот человек, и ниже об этом еще будет сказано, хотел привести в суд свою невинную дочь-подростка, чтобы она оговорила себя и тем самым поставила под угрозу собственную свободу. Мы не можем считать его «жалким типом», как предлагает редактор The Guardian. Но в нем есть что-то от Дариуса Гуппи [264] или, если взять пример из моего поколения, от Уолтера Митти [265] , не желающего смотреть в лицо жизни и отличать хорошее от дурного. Давайте как можно точнее воспроизведем события в парижском отеле Ritz в пятницу 17 сентября 1993 года.
264
Дариус Гуппи – британский коммерсант-мошенник.
265
Персонаж рассказа Дж. Тербера [Thurber, James Grover] из сборника «Тайная жизнь Уолтера Митти» [The Secret Life of Walter Mitty] (1939). Неловкий, робкий человек, находящийся под каблуком своей жены. Убогость своей повседневной жизни он скрашивает фантазиями о рискованных приключениях, в которых он настоящий мужчина и герой. Имя его стало нарицательным.
Самое подходящее объяснение такое: отель был под контролем секретной службы Ее Величества. Это делалось – ну, вы же понимаете – в национальных интересах. Министру обороны надо было остаться наедине с парнями в фесках, чтобы создать соответствующую атмосферу, что, вероятно, шокировало его личного секретаря в министерстве обороны. Г-н Эйткен, очевидно, так все и объяснит, когда вернется, если вернется. Но такой аргумент не проходит. По меньшей мере это было нарушением министерских инструкций, не говоря уже о попытках поставить проституток из числа добропорядочных леди из Кинтбери, а также о том, что именно он знал или не знал об экспорте оружия Bmarc в неспокойные регионы Ближнего Востока.
Как и все трагические персонажи, Эйткен сам был автором собственного падения, и, как у большинства трагических персонажей, у него изначально была жажда величия, если не героизма. Эйткен, возможно, и не был особо выдающимся главным секретарем министерства финансов. Но у него были значительные достижения. Он написал книгу о Никсоне – достаточно пухлую, чтобы заткнуть ею сломанную кроватную пружину. Он владел несколькими шикарными домами на Лорд-Норд-Стрит и в Кенте. Вместе со статусом пришло высокомерие.
Он настолько был уверен в
себе, что готов был сунуть голову в пасть льва под названием «иск о клевете против The Guardian». Это был акт безумия, ослепления, ниспосылаемого на тех, кого боги хотят уничтожить. Как сказал доктор Робин Кирк, директор отеля-водолечебницы в Инглвуде: «Думаю, он слегка свихнулся. Он не следует нормам поведения обычных людей, таких как мы с вами».Затем последовала неизбежная перипетия, или смена фортуны. Момент крушения, когда он читает подготовленное дознавателем компании British Airways Венди Хэррисом досье, из которого следует, что его жена была в другом городе, подобен моменту, когда Эдип понимает то, что он все время знал: он женат на своей матери. А потом возмездие, полет, крах, вся страна поддакивает, поедая корнфлекс, ощущение, что воля богов свершилась, страх и жалость при виде такого сокрушительного падения. «Согнута ветвь, которая могла расти прямо, – шепчем мы про себя. – Усохла лавровая ветвь Аполлона» – тут мы откладываем газету в сторону и просим жену передать мармелад.
И что это за чувство, что за легкое самодовольное удовлетворение? Это катарсис: чувство очищения, искупления, правоты, меньшая версия той же эмоции, которую многие из нас в этой стране, кажется, испытывали в конце 18-летнего периода правления тори. После героических свершений первых лет пришла чванливость от слишком долгого пребывания у власти, промахи, «нечистоплотность». В результате даже у тех, кто умом понимал, что тори имеют наибольшие основания быть у власти, наступило сильное желание, чтобы они оставили сцену. И в ночь на 1 мая грубые силы демократии так вмазали тори, что даже сторонники лейбористов прониклись сочувствием к Джону Мейджору. Утром наступило чувство удовлетворения, известное как катарсис.
Вот основная драма политики. Политика – это постоянный повтор циклов разной длины, одного из самых старых мифов в человеческой культуре. Мифа о том, как мы делаем королей для наших обществ и через какое-то время убиваем их, чтобы достичь своего рода возрождения – как сформулировал бы это Тони Блэр – новой жизни для Британии. Некоторые короли – невинны; действительно, некоторые из них берут на себя грехи мира. Некоторые – менее невинны, как господин Эйткен. По существу это не имеет значения. Они должны умереть.
Моменты морального выбора
Вы находитесь в автомобиле со своей секретаршей после званого вечера и, с трудом лавируя, пытаетесь выехать с парковки, когда, черт подери, бьете автомобиль спереди. На детском сиденье зажат какой-то французский отпрыск, его отец негодует. Вы – бывший министр правительства тори и предвидите все неприятности, связанные с проверкой на алкоголь, и вдруг оказываетесь в ситуации, хотя и не осознаете это, когда важно не промахнуться.
В мгновение ока нужно принять решение, разумнее ли остаться на месте и ждать последствий или, что, может, не очень предусмотрительно, поскольку вы видите, что с ребенком ничего не случилось, взять и уехать. В это мгновение должны проявиться глубинные черты вашего характера. От вашего поведения зависит, не окажется ли ваша добропорядочность, взращиваемая на протяжении всей жизни, ложной.
Впоследствии, со стыдом оглядываясь назад на такие моменты морального апокалипсиса, каждый может определить, что следовало тогда делать. Если все вернуть назад, мы бы не колебались. Счастливчики те, кто умеет вовремя угадать мяч, сразу определить, какую сторону морального выбора принять, левую или правую, сказать «да» или «нет», чтобы не читать потом в газетах: «Вы – лжец! Вы – трус!» Счастливчики мгновенно соображают, что скрыть правду не удастся.
Чтобы распознавать такие моменты, требуется опыт, так как решения в такой ситуации необходимо принимать срочно. Трудно сохранять ясность ума, когда среди ночи съезжаешь с моста в Чаппакуиддике [266] , над твоей головой смыкается вода, а ты должен определиться в приоритетах: спасаться самому или спасать свою спутницу – хорошенькую блондинку. Затем следует решить, то ли отрицать все, что знаешь о Мэри-Джо Копечне, в надежде спасти свою политическую карьеру, то ли поступить правильно и сказать всю правду.
266
Инцидент, случившийся 20 июля 1969 г. с сенатором Эдвардом Кеннеди. Автомобиль Кеннеди упал с моста на острове Чаппакуиддик, сенатор выплыл, оставив умирать в машине свою любовницу и помощницу.