Многоточие сборки

Все это было очень неприятно, и после спектаклей я несколько раз была вынуждена просить Володьку Бойкова, чтобы тот говорил Андрею, будто я обязана остаться и помочь с декорациями.

Однажды, во время разговора в садике у «Эльфа» Андрей особенно стал приставать, чтобы я рассказала ему о моих отношениях с сайгоновцами. Ну что-нибудь этакое. Я и сама хотела было рассказать ему какую-то веселую историю.Но осеклась, заметив странный интерес, , после чего произошло нечто странное. Андрей резко развернул меня к себе и стал требовать пояснений, заставляя, смотреть ему в глаза, . Где проходят лекции? У кого на квартире? Адрес? Хозяин? Как найти? Как постучать?

Перепуганная, я быстро поднялась с лавочки и, приметив возле «Эльфа» знакомых музыкантов, пошла к ним, стараясь не оглядываться на неприятного типа.

Взять ту же историю о том, как снимался фильм «Йя-ХХа [34] » (второе название «Камчатка»). Режиссер привел на съемки потрясающе красивую девушку и вместо того, чтобы снимать Кинчева и Цоя, занимался ею. Не просто снимал, а потом еще и заставил зачем-то ее лечь в Иркину постель. Лечь вместе с Фрэнком, как будто они муж и жена.

34

Короткометражка Рашида Нугманова, известная тем, что в ней снялись «отцы» русского рока. Фильм совершенно бессюжетный, не игровой, скорее документальный, чем художественный – вольные зарисовки тех лет и тех славных мест – «Камчатка», питерский рок-клуб...

Сама Ирка в это время курила на кухне.

Странный эпизод. В принципе, ничего не значащий. Но Андрей прицепился к нему как клещ, требуя, чтобы я сообщила имя режиссера.

Сама я человек откровенный и о себе могу болтать все что угодно. Другое дело, что, болтая о себе, я неизменно буду говорить что-то и о своих друзьях. А вот что будет делать с этой информацией следователь?

Как научиться фильтровать, что можно говорить, а что нет, я не понимала, поэтому решила по возможности вообще воздерживаться от общения с этим человеком

Иногда Андрей приносил пиво и угощал всех наших. Впрочем, он ни разу не ходил с нами в «Сайгон», всякий раз отговариваясь неотложными делами. В общем, с Андреем была связана какая-то тайна, причем из разряда таких, которые раскрыть хоть и нужно, но раскрывший неизменно запачкается по самые уши.

Но он был плохим актером и не мог долго скрывать своих истинных намерений. Однажды я встретила Андрея недалеко от ДК «Мир», где мы репетировали. По всему было видно, что он идет из студии. Лицо его перекашивала дикая злоба, тонкие губы шевелились.

– Привет, – я кивнула и хотела пройти мимо, когда Андрей вдруг схватил меня за рукав, да так сильно, что ткань треснула.

– Не ходи сегодня в ваш б…ский «Сайгон», поняла? Вообще туда не ходи! – процедил он сквозь зубы.

– А в чем дело? – я попыталась вырваться, но куда там.

– Ирка, Фрэнк, Наумов... – наркоманская кодла! Сколько ваши спектакли смотрел, сразу видно, кто есть кто. Впрочем, может, и ты?

Он резко отдернул рукав моей блузки, поднес близорукие глаза к запястью, затем, не обращая внимания на мои протесты, проверил второе.

– Не колешься, а с наркоманьем тусуешься. Скоро их всех повяжут. Вот где у меня ваш «Сайгон», – он резко провел ребром ладони по горлу. – Днями и его закроют, и Фрэнка этого вашего… и остальных…

Я вырвалась и побежала в сторону ДК.

– Только вздумай предупредить, сама сядешь! В одной камере будешь с активными лесбиянками сидеть, враз поумнеешь! – бились в спину угрозы.

Разумеется, я тут же всё рассказала Ирке, и она через сарафанное радио передала друзьям.

А «Сайгон» на следующий день действительно закрыли.

То, чего мы не знаем, но с чем каждый день сталкиваемся

Танец – древнейший язык общения с духами и богами. Живопись, музыка – все это универсальные способы общения, передачи чувственной, эмоциональной информации, разработанные древними людьми и утратившие на сегодняшний день свое первоначальное значение.

Володя Бойков любил повторять, что когда-то человек использовал слово как мантру, он мог сказать слово и укрыться им. Вот какая была силища. Теперь же все болтают словами, жестами, музыкальными фразами, рисунками, не задумываясь о подлинном значении, о магии того, что вступает в жизнь вместе с незамысловатым стихотворением или графическим этюдом.

Кирилл Миллер [35] как-то рассказывал о своих опытах в боди-арте: очень часто, во время подготовки модели к перформансу, люди, которых он красил, незамысловато падали в обморок. Причем, не только нежные, впечатлительные девушки, для которых высшая форма эротики – движение мокрой кисти по обнаженному телу; нередко теряли сознание и здоровые мужики.

Почему?

Сам Кирилл говорил о неизвестных мандалах, которые он невольно воспроизводил на человеческом теле, соединяя линией биоактивные точки.

35

Кирилл Семёнович Миллер (4 апреля 1959 году, Ленинград) – российский художник, сценограф, модельер, организатор и куратор Галереи им. Сальвадора Дали в петербургском культурном центре «Пушкинская, 10».

– Я-то рисую, скажем, ветку дерева. У меня есть задача. Я ее решаю. А моя кисточка при этом скользит по ноге модели, поднимаясь все выше и выше, и невольно задействует энергетические центры. Включается древняя магия, постичь которую я не в состоянии, но магия эта сильна и весьма опасна…

Не случайно в исламе запрещено изображать человека, а эзотерические школы остерегают срисовывать след человека, фотографироваться или рисовать портреты, наступать на тень… Все это так или иначе связано с душой, которую можно пленить и поработить одним из вышеперечисленных способов.

Однажды что-то подобное коснулось и меня. Ни с того ни с сего навалилось какое-то странное состояние полной изолированности и закрытости от людей, от природы, от окружающего мира. Я не ощущала холода, голодала тридцать дней и не похудела ни на грамм. Все, что я делала в этот период, жило только во мне или вокруг меня.

Я не могла ни влюбиться, ни подружиться, ни вообще общаться с кем-либо…

Такое ощущение, будто сверху на меня кто-то поставил стакан, заключив меня под его прозрачную оболочку. Знаете, так бывает: видишь, понимаешь, осознаешь, а достать не можешь. Ну, вообще ничего не можешь.

И денег вроде как, слава богу, хватает, и не нужно ничего, а тоска сердце разъедает, и одиночество, хоть волком вой.

Иногда, резко подняв глаза на небо, я буквально видела над собой стеклянную сферу, из-за которой не могла дышать.

Прошло полгода, и вдруг я натолкнулась на старое объявление о выставке в Манеже, произошедшей недели за две до того, как я попала «под стакан». На этой самой выставке была устроена инсталляция, представлявшая собой алхимическую лабораторию: колбы, банки, разноцветные прозрачные шланги, циркулирующая в замкнутом пространстве вода. И во всех этих колбах – мои портреты.