Моё Пламя

— Прогуляешься со мной к озеру? Я хочу показать тебе сады Волантеса. Деревья таранео, которые ещё зовут звездными, уже зацветают. Соглашайся, моя Огненная ведьма, — шепчет он, склоняясь ближе.

Да, черт возьми, я знаю, что в полночь карета превратится в тыкву, а платье в лохмотья. Но ведь так хочется, чтобы принц все же нашел тебя по сброшенной туфельке…

Потому и забываюсь, когда его руки забирают из моих уже пустую емкость, отставляя ее на пол. Он подается вперед, обнимая и притягивая к себе, накрывая губы в поцелуе.

Да провались всё в тартарары! Пусть катится в бездну весь этот прогнивший уродливый мирок, я хочу забыться в его объятиях. Хотя бы сегодня.

Притвориться, что все иначе, чтобы хоть раз почувствовать себя женщиной, что встретила своего желанного мужчину.

— Да, — отвечаю я единственному в двух мирах.

Глава 32

Сегодня снова, как и в пару предыдущих дней, Волантес погружен в суету. Словно в выверенную веками жизнь огромного муравейника плеснули кипятком, и верные солдаты, рабочие и даже муравьи-няньки, покорные королеве, носятся, как угорелые, вновь восстанавливая стены и спасая пожитки.

В реальности всё, конечно, не так глобально и сурово, но всё же перемена разительна.

И причина ясна и понятна любому жителю долины: всего лишь Предел Огня готовится к празднованию Возвращения, а его Великая Госпожа не желает ударить в грязь лицом перед гостями.

Похоже, даже стены замка помыли и отскребли каждый стык.

Из окна гостиной я наблюдаю, как по мосту Соло Модум со стороны Изайлума продвигаются бесконечные подводы с провиантом и прочими закупленными товарами. А скоро, буквально завтра, по камням над пылающей бездной и водами озера поскачут всадники и покатятся кареты с приглашенными на одно из главных торжеств года.

В воздухе буквально разлито предвкушение. Ещё бы — празднуют возвращение тепла в горы. Для горцев это своеобразный рубеж, ведь жизнь в теплое время года и с приходом снегов совершенно разная. Это лишь в этом году весна ранняя, а вообще, говорят, в это время порой едва появляются первые листочки.

Слуги буквально летают взад вперед, с вытаращенными глазами и высунутыми языками по поручениям, а саму Эрану можно увидеть чуть ли ни в каждом уголке немаленького замка.

Притом по ощущениям, везде одновременно. По крайней мере, такие сплетни мне регулярно выдает Рея.

Ну да, весна всё больше вступает в свои права, жизнь продолжается и даже бьет ключом, несмотря на опасность со стороны Ангеи и всё учащающиеся стычки на границе.

Но праздник — это же святое! И нет, это не пир во время чумы, а ТРАДИЦИИ!

Что б их всех…

— Госпожа Вивьен, ну, пожалуйста, вернитесь, мы ещё не закончили, — канючит голос за спиной. Помощница модистки носится за мной с портновским метром и подушечкой с булавками. А значит, снова примерки и подгонки совершенно ненужного и не радующего меня очередного наряда.

Как же вы мне все надоели! Не хочу ничего…

Нет, я пока просто не готова. Ещё немного поиграю в прятки. У меня это неплохо выходит. Хотя бы до завтра.

Вот оно как бывает, когда отпускаешь себя. Оказывается, что собрать как было, уже не получится. И даже создать из того, что осталось нечто способное быть стойким, адекватным и тому подобное, весьма непросто. Если вообще возможно.

Но придется, куда я денусь…

Потому что мозг Маши Искровой, почти неделю назад помахал ручкой своей хозяйке. Нет, он сначала честно пытался махать этой самой гипотетической конечностью перед глазами, щелкать пальцами и всяческими иными способами привлекать внимание, но был безжалостно заткнут расшалившимися гормонами и послан… Ну да, на отдых, куда же ещё?

Чем усиленно и занят по сию минуту.

Ни капельки не мешая этому телу помнить всё, что с ним творилось в эти дни.

А творилось с ним нечто феерическое. И не надо опять растягивать губы в томной улыбке, Машенька. И так уже весь Волантес в курсе, чем ты и их драгоценный Владеющий занимались большую часть времени.

Догадываетесь о чем я?

Ну да, именно этим. Жарко, жадно и совершенно не оглядываясь на происходящее вокруг. По крайней мере, я-то точно.

В тот вечер, после незабываемого во всех смыслах обеда и феерического десерта, мы все же покинули замок. Каким-то чудом Игнис разорвал наш затянувшийся поцелуй, поймав при этом мой разочарованный вздох и, улыбаясь по мужски самодовольно, повел гулять по заранее означенному маршруту. А когда мы спустились вниз, вечер окончательно поглотил долину Тандем, что не мешало наслаждаться открывшимся зрелищем сада, который располагался в непосредственной близости к берегу озера Тае.

Сад был старым и абсолютно безлюдным. Ухоженным, но так, чтобы не мешать природе показывать своё истинное лицо. Здесь не было пышных клумб, да и беседок нам не встретилось, зато некоторые деревья, судя по ширине их стволов, могли помнить чуть ли не первых колдов, что пришли в этот предел.

Меня вели за руку по дорожкам из белого песка, рассказывая историю постройки Волантеса и Изайлума. А точнее, легенду, ведь толком уже никто и не помнил с чего всё началось.

Игнис говорил о своих далеких предках, пришедших из-за моря и основавших четыре Предела, в каждом из которых есть своё место силы — то, где Стихия особенно близка и готова услышать своих детей.

— Уже никто не знает, что двигало первыми колдами, но они нашли эти точки на континенте населенном людьми, и основали первые рода магов. — Его голос бархатом гладил мой слух, а я смотрела по сторонам, впитывая в себя удивительную красоту ночи. Игнис оказался отличным рассказчиком, чего я раньше и заподозрить не могла от сдержанного на слова Владеющего. Сейчас он был расслаблен, а по губам то и дело проскальзывала улыбка. И я не стесняясь любовалась им, видя, что и ему гораздо больше интересна моя персона, чем собственный рассказ. Но все же он продолжал, — Об этом пишут наши хроники, но умалчивают о причинах. Позже, кровь первых, тех кто прибыл на Обитель с далекой Таиры, сильно разбавилась, смешавшись с обычными людьми. Стихия теперь редко просыпается в потомках, даря Империи магов!

Мы остановились, потому что от открывающейся картины в груди замерло сердце, позабыв от восторга, как надо биться. Ближе к озеру, там, почти у самой кромки воды, протягивая к ней могучие ветви, переливались огоньками нежные цветы на кронах деревьев, похожих очертаниями на ивы. Эти волшебные цветы напоминали новогодние гирлянды. Или звезды.

Такие же яркие, как сейчас сияли в глазах мужчины, что неотрывно глядел на меня, любуясь тем восхищением, что читалось на моем лице.

— Это деревья таранео, Марша, — слегка хрипловатый голос над самым ухом пускает волну по позвоночнику, каждый звук задевает и без того взбудораженные нервные окончания. — Говорят, саженцы привезли с самой Таиры. Им тысячи лет, но они не желают расти нигде, кроме этих центров силы — мест облюбованных самими Стихиями.

Его руки притягивают меня спиной к себе, обнимая за талию и кладя подбородок аккуратно на мою макушку. А я любуюсь игрой света, что отражается в зеркале спокойного нынче озера.

Даже хорошо, что над горами сегодня висят тучи, потому что сейчас мне кажется, что небосвод упал к нашим ногам, сияя созвездиями. Здесь, на земле.

— Как же это прекрасно, — шепчу, не в силах сдерживать в себе эмоции.

Меня внезапно разворачивают, продолжая обнимать одной рукой за талию, нежно поглаживая длинными пальцами по позвонкам, а вторая ладонь ложится мне на скулу, лаская кожу и ведя большим пальцем по нижней губе.