Мои друзья скандинавы

— Дайте ключи!

Парни отвечали, что у них ключей нет. Полицейские обыскали их, но, разумеется, ничего в карманах не нашли.

— Тогда эти дурни принялись отыскивать ключи, — смеялся Хитвер, — на рельсах. И на это ушло немало времени.

Рабочий день уже кончался, и люди шли домой. Они останавливались на мосту и смотрели вниз, на окутанный облаками пара недвижный паровоз, остановленный эшелон с оружием, любопытствовали, в чем дело. Наконец, полицейские догадались, что можно камнями разбить замки наручников, и, сделав это, стянули с рельсов юношей и повезли в участок.

Ребята мечтали, что их будут судить и тогда на суде они развернут антивоенную программу и объяснят мотивы, которые привели их на рельсы. Но дело кончилось лишь тем, что полиция наложила на них штраф по сорок девять крон с каждого за нарушение общественного порядка.

— Почему сорок девять, а не пятьдесят?

— Да потому, что это наивысший штраф, который можно наложить административно. Чтобы оштрафовать на пятьдесят крон, требуется уже постановление суда, а следовательно, и процесс, до которого полиция сочла невыгодным доводить дело.

Так акт отчаяния тогда ни к чему не привел.

Да, времена изменились. Теперь, чтобы посетить людей, которые весной и летом этого года ложились поперек дороги Ютландии, чтобы помешать перевозке и учению войск бундесвера, пришлось бы потратить не час, как тогда, на беседу с тремя юношами — их стало тысячи и тысячи, и действия их — не только демонстрация, но и прямая, трудно преодолимая помеха.

Когда в марте 1965 года сорок восемь бронетранспортеров с немецкими солдатами, так же как и двадцать пять лет назад, пересекли границу Дании, чтобы на этот раз в качестве войск НАТО принять участие в военных учениях на трансютландском шоссе на пути в Раннерс, им пришлось застопорить машины.

Тысячи датчан сидели почти вплотную на шоссе, перегораживая дорогу. Полицейские стаскивали людей с дороги, но они отходили подальше и снова садились и ложились на шоссе.

Все шоссе было уставлено самодельными дорожными знаками, запрещающими движение.

Мне показывали снимок, на котором известный борец против войны, пастор Сэби, выпрямившись, стоит перед бронетранспортером, упираясь рукой в его капот…

С трудом, несколько часов растаскивая сидящих на шоссе, полицейским удалось немного продвинуть колонну немецких транспортеров до первой боковой, далеко не магистральной дороги, куда она и свернула.

Кортеж должен был проследовать через Орхус, где также несколько тысяч человек своими телами собирались преградить путь немецкому подразделению.

На митинге с горячим призывом противодействовать немецким реваншистам обратилась к избирателям депутат в парламенте от Орхуса социал-демократка Боструп-Франдсен, прозванная народом за свою неутомимую пропаганду против атомного вооружения «Атомная Лиза».

Но в Орхусе бронетранспортеры, вопреки заранее объявленному маршруту, так и не появились.

Под охраной датских полицейских вкруговую, по неудобным проселкам, объезжая населенные пункты, крадучись как преступники, они вместо трех-четырех часов, отведенных на путь, прибыли к месту назначения поздно вечером.

Но и в Раннерсе их ожидала подобная же встреча.

Вокруг казарм, отведенных для немецкой саперной роты, стояли пикетчики. Две тысячи демонстрантов наутро окружили здание казармы, не давая солдатам выйти оттуда.

Произошла жаркая схватка с полицейскими, подоспевшими на выручку немцам.

Среди арестованных оказался и Карл Шарнберг, выдающийся оратор, школьный учитель в одном из городков Ютландии, талантливый писатель, ставший вожаком широкого антимилитаристского движения молодежи.

— Вы знаете Шарнберга? — спросил меня мой спутник.

— Да, в дни Всемирного конгресса мира в Москве он за жаркой беседой однажды просидел у меня далеко за полночь, расспрашивая о нашей жизни, рассказывая о возглавляемом им движении молодежи. Общение с советскими людьми было ему необходимо, чтобы по-настоящему ощутить, что наше стремление к миру не ограничивается лишь декларациями, а пронизывает сверху донизу всю жизнь советского народа… У меня же он впервые встретился с исландскими товарищами, борющимися за ликвидацию американских баз у себя на острове. Оказывается, датчанам и исландцам надо приехать в Москву, чтобы познакомиться друг с другом, шутили они.

…В несколько ином виде подобные же события повторились в мае на западном «Железном» побережье Ютландии, в Яммербуге — Заливе Бедствий, изобилующем отмелями.

Тщетно в течение десятилетий настаивали ютландские рыбаки, чтобы здесь был построен порт с удобными причалами, — каждый выход на берег даже для легких суденышек здесь не только труден, но и смертельно опасен.

И вот на этом-то побережье союзники по НАТО задумали провести в мае небольшую операцию, без успеха которой нечего было и думать о возможной высадке десанта. Предстояло выгрузить с судов для нужд «армии» тысячу тонн горючего.

До сих пор немецкие войска неоднократно вторгались в Данию по суше, приходили с юга. Теперь с благословения местных властей разыгрывались подготовительные операции другого варианта вторжения, не с юга по суше, а высадки с моря, с запада, вдалеке от городских центров, в малонаселенных местах, где постоянные ветры с запада перегоняют с места на место песчаные дюны…

И все же в назначенное время на ближайшем к месту «операции» шоссе по призыву антивоенных организаций появились колонны автомобилей, совершавшие стокилометровый марш к югу от самой северной точки Дании — Скагена.

На автомобилях были номерные знаки разных городов Дании и ютландских, столичные копенгагенские и с острова Фюна, из Оденсе и с самого южного острова Фальстера, и из датского «Дальнего Востока» — острова Борнхольма…

Сама колонна машин занимала два километра, и на каждом автомобиле был транспарант: «Немецким войскам в Дании — нет!», «Остановить немецко-датских милитаристов!» и т. д., и т. п.

На песчаный берег, где поджидался немецкий груз, машины сойти не могли — сразу же увязли бы в песке по ступицу, остановившись на шоссе, они раздирали пелену глухого дождя протяжным воем своих клаксонов…

Ветер накатывал на берег высокие волны, разыгралась буря.

Побережье оправдало свое старое название «Железного» — в намеченные для операции три дня немцам удалось сгрузить здесь, в Заливе Бедствий, всего лишь сто шестьдесят тонн горючего.

«Природа пришла на помощь народу», — говорили датчане, и, может быть, хорошо, что раньше здесь не выстроили порт?..

Но еще лучше было бы отказаться от такого двусмысленного союза, отказаться от того, чтобы «безопасность» Дании оберегали именно те, кто всегда приходил сюда с оружием.