Мои калифорнийские ночи

Минут через двадцать я всё равно оказываюсь на Вэст Коуст, стою у дома соседей, не подъезжая к своему и смотрю на окна второго этажа. Даже отсюда вижу, что там горит ночник.

Выкуриваю две сигареты подряд, но так и не захожу. Наверное, потому что знаю: если пойду туда, то миновать комнату Смит не получится. Обязательно ведь зайду, а сейчас это совершенно ни к чему.

Завожу мотор и уезжаю.

На пустынном, песчаном пляже ни души. Волны неистово бьются о берег, и луна такая дико огромная, что как-то даже не по себе. Странное чувство, я вроде и хочу уехать отсюда, но меня не покидает ощущение сюрреалистичности происходящего. Скажи мне кто-нибудь год назад, что я решу отправиться в армию, не поверил бы и покрутил пальцем у виска. Однако, вот пожалуйста, скоро рассвет, а я сижу в одиночестве на побережье и думаю о том, какой станет эта моя новая жизнь. А ещё о том, что из этой самой жизни я на несколько лет вперёд добровольно вычёркиваю тех, кто мне дорог: родителей, брата, сестру, друзей.

«Смит», — язвительно добавляет внутренний голос.

С ней вообще всё настолько сложно, что впору двинуться умом. Пора признаться самому себе, что меня неотвратимо тянет к этой девчонке. Сильнее, чем когда-либо, и это нездоровое влечение — не повод ли для своего рода побега? Потому что прекрасно понимаю: после всего того, что было между нами, говорить о каких-то отношениях просто смешно. А ещё учитывая грёбаные обстоятельства, так тем более…

Ладно, положа руку на сердце, мне плевать на то, что она сводная сестра, на должность матери, излияния сми и осуждение окружающих. Их мнение меня интересует меньше всего. Её связь с Ричи — вот что гнетёт, заставляя люто ненавидеть их обоих…

Ричи сказал, что любит её. И, судя по всему, так оно и есть. Честно говоря, он реально стал вести себя несколько иначе, ведь на самом деле сложно припомнить, когда рядом с ним была замечена другая девушка. Всё своё время он проводит только с Дженнифер. И да, то что раньше было лишь дружбой, теперь нечто совершенно иное. Веники, цацки, мишки, походы в кино-рестораны, заботливо накинутый плед. Исайя из кожи вон лезет дабы произвести впечатление.

Что ж… Она заслуживает того, чтобы за ней ухаживали. Отличная пара выйдет из этих двоих!

В памяти сразу всплывают картинки их ночного рандеву в кабинете. Пожалуй, самое мерзкое воспоминание за всю жизнь. Даже то, что происходило в моих взаимоотношениях с папашей так не пилило как это.

Жгучая ревность, разъедающая внутренности словно щёлочь. Просто от вида его пальцев на её коже.

Невозможно выбросить это из головы. И простить тоже не получится.

Была бы она со мной, если бы я захотел?

Полагаю, что знаю ответ. А потому считаю, что поступаю правильно. Мне надо уехать, и тогда всё наладится. Время и расстояние сделают своё дело, и позволят нам обоим забыть всё то, что по какой-то причине случилось.

Сидя там на берегу, вспоминаю прошедший год. Она натерпелась от меня достаточно. Ни к кому я не относился так отвратительно. Сара Браун из детского сада не в счёт…

Сара…

Она была похожа на ангела: тёмные волнистые волосы, карие глаза и милые ямочки на щеках. Кукла просто! Нравилась мне невероятно. А её интересовал только белобрысый Гарри. Ушлёпок со смазливой мордахой, редкостный нытик и никчёмный трус.

В мою сторону она смотрела с улыбкой. Ей нравилось, что я злюсь, ломаю игрушки и нападаю на несчастного Гарри. Сара находила всё это забавным. А я начинал её люто ненавидеть. И, в итоге, стал унижать. Морально. Настолько виртуозно насколько это мог делать шестилетний мальчик. Вошёл во вкус по полной что называется.

С тех пор столько времени прошло, а неприятный осадок всё равно остался. Не надо было издеваться над Браун, это было крайне глупо…

И чего вдруг вспомнил? Потом ведь нормально вёл себя по отношению к женскому полу. По крайней мере, желания унизить и задеть побольнее у меня не возникало.

До тех пор пока в моём доме не появилась Она.

Мелкая, упрямая и заносчивая сучка.

С этой своей копной мелькающих перед носом бешеных завитушек, необычным цветом глаз, горделивым взглядом и привычкой дерзить.

Довольно симпатичная, и с мозгами, как назло, всё ладно.

Оторва, каких поискать и душа любой мужской компании.

Даже не знаю, что из всего этого списка бесило больше.

Полагаю, что всё вместе…

Дженнифер Смит раздражала меня дико. С первого же дня. С того самого, когда я случайно увидел её в своей прежней комнате. Практически без одежды. Соблазнительную и такую горячую. Меня тогда на секунду прошиб холодный пот, настолько сильно впечатлила случайно открывшаяся глазу картинка.

Да уж, наше с ней знакомство выдалось весьма занятным. Говоря по правде, этот эпизод потом долгое время не давал мне покоя…

А затем понеслось: словесные перепалки, взаимные оскорбления и даже физическая расправа. Кажется, ни дня не проходило, чтобы мы так или иначе не цепляли друг друга.

Я смеюсь. В какой-то мере я даже ждал всего этого… А нормой такие вещи назвать нельзя. Особенно когда ты вроде как взрослый человек, осознающий это.

Тебе ведь уже не шесть в самом деле?

Всё-таки, как не хочется признавать, но причина моего скотского поведения была предельно проста: девчонка мне нравилась. Хотя я долго и упорно отрицал этот факт…

Первый тревожный звоночек прозвенел, когда я сжал её хрупкую шею, заставив опуститься перед собой на колени, а затем потащил в ледяной океан за слова, брошенные в адрес (цитирую) моей «дурной крови». Вот там, боюсь, и стёрлись все границы. После этого я слишком много стал позволять себе: та сцена в душе, драка из-за Акселя, закончившаяся разбитой плазмой и ремень…

Чуть позже раскрылась история с её отчимом, заставившая взглянуть на появление Дженнифер в нашем доме по-новому. Клянусь, убил бы его голыми руками, если бы эти мерзкие письма были от него…

Время шло, и болезненное влечение к девчонке только усиливалось.

А потом — поцелуй в моей комнате, от которого напрочь вышибло мозги. Она позволила этому случиться, и с тех пор меня понесло…

Да теперь уж неважно, чёрт возьми…

Я встаю, отряхивая шорты от песка. На часах почти шесть. Возвращаюсь на Риверсайд, готовлю себе кофе и на пару часов мы с моим шерстяным напарничком Джонни зависаем у телека.

В половину десятого еду домой, чтобы забрать кое-что из своих вещей. А навстречу мне — новенький порше Исайи Ричи. И Смит, которая почему-то не за рулём, а на пассажирском сиденье.

Надо же, Исайя научился просыпаться до обеда. Уму непостижимо!

Как бы то ни было, но я рад, что всё сложилось именно так, То, что мы с ней не пересеклись дома — это знак. Оно и к лучшему! Даже как-то спокойнее стало, потому что я не хотел ни говорить с ней, ни видеть её.

Мать разрыдалась, едва я пересёк порог нашего дома. Долго не могла успокоиться и просила подумать и взвесить всё еще раз. Предлагала альтернативу: учёбу в другом штате, поездку за границу и что-то там ещё…