Мои калифорнийские ночи

— Потому что не хочу.

— Дженнифер…

Она тяжело вздыхает. Нехотя отрывает голову от подушки, садится и обхватывает коленки руками. Смотрит на меня так, будто совсем не рада видеть.

А я стою и пялюсь на футболку, в которую она одета.

******ц!

Его футболку!

— Мне не нравится то, что происходит, — признаюсь я.

— Исайя, спасибо, что ты пришёл, — натянуто вежливо произносит она. — Благодарю за заботу, но тебе лучше уйти.

Проглатываю обиду. Просто смотрю на неё, одетую в его вещи. Тут даже слова излишни.

— Я видел вас на автовокзале, — зачем-то ставлю её в известность.

— Может это и к лучшему, — отвечает абсолютно безэмоциональным ровным голосом.

— Слушай, просто объясни мне: почему он? — не могу сдержаться я.

Резко поднимаюсь на ноги, иду к окну, доставая из кармана сигареты. Роняю зажигалку. Чувствую, как накатывает раздражение. Потому что снова вспомнил этот их поцелуй: страстный, горячий и откровенный. И то, как он прижимал её тело к себе.

— Вы же терпеть друг друга не могли, — недоумеваю я, бросая пачку на подоконник. — Как давно это началось?

— Исайя, пожалуйста, давай не будем, — просит она, сжимая пальцами виски.

— Ладно он — парень. Я бы тоже на его месте не устоял от соблазна, но ты, Джен! — затягиваюсь до боли в лёгких. — Мало он издевался над тобой? Оскорблял. Унижал. Втаптывал в грязь. Или ты забыла?

— Я ничего не забыла. Ты многого не знаешь, — горячо спорит она. — Но я не собираюсь обсуждать это с тобой!

Мои губы растягиваются в усмешке.

— Нет уж, будь так добра, объяснись! — требую я.

— Просто уходи, Исайя, — устало выдыхает.

Я выбрасываю окурок и подхожу к ней.

— Посмотри, что ты с собой делаешь! — довольно грубо хватаю её под локоть и тащу к зеркалу, не обращая внимания на жалкие попытки протеста. — Взгляни на себя, Дженнифер!

Толкаю её ближе к зеркальной створке шкафа. Она медленно поднимает глаза.

Её отражение и впрямь оставляет желать лучшего. Волосы спутались. Бледная, как смерть, под глазами мешки.

— Считаешь, что всё в порядке? — зло интересуюсь я, глядя на её исхудавшее тело. — Дженнифер, ты в больницу хочешь? Бен сказал, что будет вынужден положить тебя в клинику.

Она отрицательно мотает головой.

— Ты понимаешь, что творишь? — сжимаю её хрупкие плечи, пока она изучает своё отражение. — Разве он стоит того?

— Отпусти! — пытается вырваться.

— Ты со мной была ему назло? — прищуриваюсь я, дёргая её за запястье к себе.

— Перестань!

— Просто ответь, мне интересно.

Смотрим друг на друга не мигая.

— Честно, Дженнифер, неужели это так?

Она снова тяжело вздыхает. Отходит к стене, чтобы не смотреть в зеркало.

— Сначала да, но потом… я решила, что мы должны попробовать.

— И что же? — подхожу к ней почти вплотную, и она недовольно хмурится.

— Исайя…

— Прости за ту пощёчину, — искренне извиняюсь я. — Честно скажу, не хотел, чтобы ты успела к нему. Потому что посмотри, чем всегда это заканчивается…

Протягиваю руку и поглаживаю её скулу тыльной стороной ладони. Мы смотрим друг другу в глаза, и она начинает плакать.

— Разве плохо нам было, Джен? — спрашиваю я. В груди от досады нестерпимо болит.

— Нет, — шмыгает носом. — Но это совсем другое. Ты — отличный парень, Ричи. Просто мечта любой девчонки, но…

— Не твоя мечта, да? — заканчиваю за неё, с трудом сдерживая обиду.

— Я очень люблю тебя как друга, — защищается она.

— Совсем не то, что я хотел бы от тебя услышать…

— Прости, но я ведь никогда тебя не обманывала. Целовала потому что хотела, — обнимает себя за плечи. — Хотела чувствовать себя счастливой, но у меня ничего не вышло… Причина не в тебе, понимаешь?

— Знаешь, я давно заметил, что между вами что-то происходит. А в ту ночь, после того, как я сказал тебе при всех, что люблю, я возвращался на дачу.

Она широко распахивает глаза от удивления.

— Ты же не поехала тогда домой да? — горько замечаю я. — И дело не в посуде.

— Исайя…

Она, чёрт возьми, краснеет и стыдливо опускает глаза.

— Я слышал твой смех.

— И что с того? — раздражается вдруг, задирая нос.

Меня так разозлил её смех тогда! И не только он. Стоял под окнами, слушал и недоумевал. И да, когда в воскресенье утром родители искали их, я посоветовал Бену приехать на дачу. Без предупреждения.

Джен об этом знать необязательно. Тем более, я до сих пор не в курсе, чем дело кончилось.

Меня съедает ревность. А ещё её лицо так близко, что появляется только одно желание: поцеловать её. Чтобы выкинула всю эту дурь из головы.

Я мягко толкаю её к стене и, пока не успела понять, что к чему, целую её пересохшие губы. Сперва мягко и осторожно, а потом, когда начинает протестовать, всё более настойчиво и пылко.

Вскипевшая кровь ударяет в голову, и у меня сносит крышу от её близости. Ведь под этой его футболкой она почти голая…

Дженнифер сжимает губы, пытается отвернуться и оттолкнуть меня.

— Прекр… прекрати! — вырывается, но я только сильнее наваливаюсь на неё.

Глупая девчонка!

С жаром снова целую её, рука забирается под майку, и я рвано выдыхаю от ощущения её гладкой кожи.

Нет. Риду она не достанется. Обломится.

Вжимаю девчонку в стену, ласкаю губами шею и судорожно втягиваю запах её волос. Мысль о том, что мы с ней в доме одни только подливает масла в огонь. Я хочу её…

Моя ладонь сжимает её округлые ягодицы.

— Исайя, не надо! — просит она.

Я начинаю выходить из себя.

— Я тебя хочу, — жадно прикусываю тонкую вену на шее. Она снова упирается ладонями мне в грудь. Зажимаю запястья.

А потом происходит это. Она бьёт меня. И удовольствие резко сменяется болью.

Сучка.

Складываюсь пополам и качаю головой. Ладно, сам виноват.

— Зачем ты так себя ведёшь? — спрашивает, одёргивая майку. Дышит так часто, будто марафон пробежала. Глаза сверкают гневом и яростью. Но как же это меня заводит.