Мои калифорнийские ночи

Каждое слово отзывается болью там, глубоко внутри.

Он молчит. Да мне и не нужно слышать его ответ. Всё итак предельно ясно.

Разжимаю пальцы, отпуская белоснежную футболку, в которую вцепилась намертво. Отступаю назад и снова в растерянности качаю головой.

Печально улыбаюсь. Поверить не могу, что стою перед ним на автовокзале и готова чуть ли не на колени упасть, лишь бы только он не наделал глупостей.

— Езжай домой, ладно? — произносит равнодушно. — Ну или где ты там была…

Его взгляд не выражает ровным счётом ничего. Но я прекрасно понимаю, что конкретно он имеет ввиду. Видел меня утром в машине Ричи.

— Я была с ним тебе назло! Разве это не очевидно? — сглатывая тугой комок в горле, спрашиваю я.

И тут, как по щелчку, всё меняется. Просто в одну единственную секунду. Его скулы напрягаются, по лицу ходят желваки. В серых глазах полыхает чёрная злость и такая знакомая мне ненависть.

— Лучше вообще не поднимай эту тему, Смит! — ледяным тоном произносит он.

— Мне жаль, ясно? — искренне признаюсь я. — Ты сделал мне больно, и я хотела, чтобы ты тоже почувствовал каково это… Я думала, что…

— Можешь не распаляться! — перебивает холодно. — Ты сделала правильный выбор, Смит.

Меня оглушает приступ неконтролируемого гнева.

Сделала выбор?

Клянусь, у меня даже руки трясутся. Я ненавижу его! Ненавижу!

— Иди давай, — снова нарочно грубит мне он.

Ожидаемо. Привычная защитная реакция. Даже сейчас.

Понимает ли он, что мы, возможно, больше никогда не увидимся?

— Почему избегал меня все эти дни? — игнорируя его повелительный тон, прямо интересуюсь я. — Где ты был?

И снова в ответ ничего. Тишина. Упрямо не желает со мной разговаривать.

— Я хотела быть с тобой, но ты решил всё за нас обоих! И сейчас поступаешь ровно так же! — надрывно шепчу я, охрипшим на нервной почве голосом. — Господи, да я ведь…

— На черта ты всё усложняешь? — снова перебивает меня, сверкая потемневшими глазами. Не даёт сказать такие важные и нужные слова.

К сожалению, я больше не могу сдерживать всё то, что накопилось.

Не могу прятаться под маской безразличия вот так мастерски, как это делает он…

Не могу делать вид, что меня не волнует происходящее.

Не хочу больше изображать, что счастлива с другим.

Бороться с собой и с тем чувством, что я испытываю к этому совершенно неидеальному парню — бесполезно. Вот даже сейчас я почти не дышу, просто оттого, что он стоит рядом. Нервы словно оголённые провода, голова кружится от его близости и вопреки всему, всё, чего я хочу: это чтобы он остался.

— Мне пора, — оглядывается назад. — Зря ты сюда приехала…

Удивительно, с какой лёгкостью сказаны эти слова. А может, действительно и нет больше ничего? Возможно, и тогда ничего не было? Короткое ничего не значащее для него помешательство?

— Похоже, и правда зря, — глотая хлынувшие потоком слёзы, тихо соглашаюсь я.

Изо всех сил пытаюсь успокоиться, но у меня, как обычно, ничего не выходит. Тело прошибает мелкая дрожь, нижняя губа предательски трясётся, и он однозначно видит это моё пограничное состояние.

Вскидываю голову и втягиваю носом душный воздух. Мне не стыдно, что я не могу сдержать эмоции. Я устала быть сильной. Улыбаться и делать вид, что у меня всё в порядке, когда моё сердце разбито вдребезги.

— Не выйдет у нас ничего, ты понимаешь? — его холодные ладони ложатся на мою шею.

Большой палец поглаживает подбородок, и от этого простого прикосновения моментально учащается пульс, а кожа покрывается мурашками.

Но произнесённые им слова глубоко ранят меня, и неожиданно для себя самой я начинаю злиться.

— Отпусти! — сбрасываю его ладони.

И ведь действительно, зачем я здесь? Исайя был прав: я не нужна ему… И то, что я здесь, для него ничего не значит.

Хочу уйти, но Рид вдруг резко хватает меня за руку.

— Пошёл ты, Брукс! — беспомощно плачу я, зажмуриваясь.

Не могу его видеть… Как же мне больно!

— Пусти меня! Пусти, слышишь! — пытаюсь оттолкнуть и высвободиться из его рук.

— Успокойся! — властным жестом притягивает к себе, не давая возможности отодвинуться.

И я перестаю бороться. Замираю и сдаюсь почти сразу. Беззвучно рыдаю, уткнувшись носом в его сильную шею. Его пальцы зарываются в мои волосы, и я с трудом сглатываю, сдерживая накатывающую истерику.

Горячее дыхание у виска, лёгкое касание губ… В области солнечного сплетения ноет.

Закрываю глаза, растворяясь в ощущениях.

Кажется, его зовут друзья, наблюдающие за нами издалека.

Нет. Пожалуйста, нет… Не оставляй меня. Не уходи.

Я цепляюсь за него, а он аккуратно за плечи пытается отодвинуть меня от себя. Несколько сантиметров от его тела сродни катастрофе. Тревога заполняет каждую клеточку, когда Рид дотрагивается до моей скулы и смотрит долгим, поджигающим внутренности взглядом.

Этот момент я буду помнить долгие годы… Ведь именно тогда, глядя друг другу в глаза, мы, наконец, обнажили наши измученные души…

И именно в тот миг я поняла.

Любить — это адски больно.

Это когда взлетаешь до невероятных высот, зная, что непременно упадёшь вниз и возможно, уже не встанешь.

Это когда вдруг понимаешь, что твоя жизнь действительно уже никогда не будет прежней.

Когда несмотря ни на что: ошибки, обиды, сожаления… всё, чего ты хочешь — это просто быть рядом с тем человеком, который тебе дорог.

И да, к сожалению, Любить — значит, отпустить, если нужно. Даже если твоё сердце объято пламенем.

Рид в одну секунду преодолевает расстояние между нами, и его мягкие, но требовательные губы накрывают мои… Я шумно выдыхаю. Всё так ярко, будоражаще, по-настоящему… Я как будто снова дышу полной грудью, очнувшись после глубокого сна. Слишком давно мы не целовались и слишком долго я этого хотела…

Его пальцы путаются в моих волосах, и я не могу сдержать приглушённый стон, когда он начинает жадно ласкать мой рот языком, углубляя поцелуй. Это почти физически больно, ведь я так сильно желала снова почувствовать его напор и сводящие с ума губы…