Мои неотразимые гадюки. Книга 3

Военный поход проходил тихо-мирно… И чудовищно скучно за отсутствием инициатив со стороны чудовищ. Утроба будто вымерла. Можно подумать, набеги грагов на людей исчерпали все ресурсы этого гадюшника, словно те бегают через перевал не людоедствовать, а в шоп туры. Не то, что увидеть – манипулятор с щупами ни разу не учуяли зверюги крупней всё тех же козлов. И быть бы родным бульдозерам голодными, кабы не девчонки. Если козёл не идёт к Троцкому, Троцкий идёт к тому месту, где рогатый мерзавец тупо пялится на него с недоступного склона. И опадает с него осенним листом, подстреленный в голову щупом. Так что голодать не пришлось.

Утром третьего дня окончательно разбежались с рекой в разные стороны и вошли в узкое ущелье. Высоченные стенки этого сооружения твёрдо обещали, что скрыться тут некуда. Ущелье длинное, и любая встреча здесь могла окончиться только дракой. На лицах армов сияла почти беспардонная надежда на многообещающую ситуацию. Да и девчонки втихаря мечтали хоть о каком-то разнообразии. Свои-то родненькие вообще скоро взбесятся. Всё идут, идут, идут – от самого Нуоба – и конца края не видать. Вроде бы цель вот она: перед носом. А приглядишься, впереди всё та же дорога. Предоставь сейчас бедным девчонкам инициативу, в одиночку рванут на базу, всех разгонят и заселятся.

Едва Дон одобрил победоносный настрой боевых подруг, как прекрасное замызганное лицо Лэйры вспыхнуло злодейской радостью. Граги – неуверенно оповестила «ищейка». Вроде бы… почти точно. «Эрудит» тотчас обосновал эту галиматью: щупы грагов как-то предчувствуют подкоркой, хотя реально пока на крючок не поймали. Блок слежения МСДАП лично их не зафиксировал, но провокационное поведение щупов имеет место быть. Имеет место – подтвердил Дон, заметив, как Лэти стрельнула глазками в Гнера. Тот на пару с Фуфом выворачивал из расселины в скале мумии корявых деревьев для костра. Гоб уже ломал одно такое на подходящем для бивака пятачке ровной земли. Тарьяс с дедом потрошили рюкзаки. А Руф с Паксаей сливали из фляг в кан воду для чая.

Хитрые гадюки не спешили оповещать систему о долгожданной опасности, по которой армы все глаза проглядели. Они хотели чаю, значит, война подождёт, как миленькая. Оттого и грагова семейка внезапно подозрительно оглохла: спокойны, как караси на сковородке. Обед прежде всего – поддержал девок Дон, когда «ищейка» уже уверенно доложила: граги, шесть голов. Тем более что дикие кабаны тоже заняты. Щупы улавливают мощную волну зашкаливавшей агрессии. Объявившихся неподалёку людей это не касается: у грагов там свои тёрки. Не нужно совать нос к соседям – это неприлично. Вот перекусим, тогда всех и прикончим – нетерпеливо следил Дон за разгорающимся костром. Жаль, тут воды нет, а то бы супчика он похлебал со всем своим удовольствием.

Вода в кане закипала вперегонки с грагами, устроившими неподалёку драку. Армы, естественно, вскоре услыхали прилетевшее издалека звуковое сопровождение стычки. Мужики моментально перехотели жрать и унеслись полюбопытствовать: не отломится ли им какой-нибудь разминочной битвы? А то ж вся кровь застоялась в жилах молодецких. Граги – едва щупы слезли с их мозгов – опознали источник визга и сбились в кучу. Насколько возможно в неё сбиться промеж сплошных завалов с такими обширными задницами. «Системник» взял под контроль их душевные порывы повизжать в ответ. И граги лишь нервно поквакивали, косясь на двуногих пофигистов.

– Нашли же время, – разворчался на скандалящих неподалёку соседей дед, принимая из рук внучки вчерашнюю отбивную и горсть сухарей. – Ни раньше, ни позже.

– Пожрать спокойно не дадут, – поддержал его Тарьяс, разочарованно обнюхивая тряпку, в которой ещё вчера водилась зелень.

Дикого лучка с чесночком, понятно, везде полно. Но как раз в этом ущелье такое богатство не произрастает. А подкрепиться, вишь ты, приспичило.

– Глянуть бы, чего они там, – весь извозился Руф, неотрывно пялясь в сторону звуков, обещающих приключение.

– Успеешь, – пообещал ему дед, нетерпеливо косясь на кан, в котором заваривался чаёк. – Они вот-вот сюда притащатся. Не скандалится им на одном месте. Драка простора требует.

– Ага, – уныло протянул Руф, сморщив моську. – Их там армы прикончат, а я тут жди-дожидайся. Как дурак последний, – страдальчески шмыгнул он носом. – До-он, можно я...

– Ешь, – прервала его сетования Паксая и сунула горемычному пасынку судьбы сухари с мясом: – Больше до вечера ни крошки не получишь.

Лэти с Гранкой сидели на высоком валуне и отстранённо точили сухари, следя за событиями на далёком ринге. Даслана их игнорировала, обсуждая с Паксаей проблемы питания в походе. А Лэйра так ими увлеклась, что даже жевать перестала. Руф просёк этот нюанс и разочарованно уточнил:

– Чего? Уже убивают?

– Граги продолжают драку, – пожалел страдальца Дон. – Значит, армы не вмешиваются. Так что мы с тобой ещё успеем порадоваться чужому горю. Жуй скорей, и двинем на представление, пока они там без нас друг друга не поубивали.

– А ты чего ж? – пихнул дед локтем задумчиво жующего Тарьяса. – Не желаешь обзавестись личным транспортом?

– Тот, что есть, бы обиходить, – поморщился мастер. – С ними-то куча мороки. А ты мне ещё одного на шею вздыбачить желаешь. Ты уж давай, не мудри. Доберемся до дома, там и посмотрим, кому чего занадобится.

– И то верно, – одобрил друга дед.

Они всё успели: и поесть, и полюбоваться на бои без правил. Они – это Дон с Руфом. А «подлинно интеллигентным» людям – по словам Лэйры – нечего делать там, где «царит разгул оголтелого свинства». Собственно, Дон и сам туда не особо рвался: визжат, воняют, пыль столбом. Однако для каждого руководителя рано или поздно наступает прискорбный момент, когда и ему приходится исполнять должностные обязанности. Подлость, конечно, стопудовая, но куда деваться? Армы и так терпели «безлошадное» состояние до самого Черногорья. Но уж тут им вынь да подложи под каждую задницу персональную свинью. От самого перевала ни одной подходящей скотины – будто граги как-то прознали, кто к ним наведался, и попрятались от греха подальше. А тут такая оказия подвернулась.

Оказия и впрямь ТАКАЯ – предупредил «барбос», что внутренняя безопасность манипулятора была и остаётся приоритетнейшей задачей манипулятора. Это когда они с Руфом добрались до стоявшей столбом пыли над ристалищем. Пацан обиделся на манипулятора за враньё: армы ещё как вмешались в мирный процесс выборов вожака стаи отмороженных холостяков. Пока жестоко обманутый ребёнок жевал холодное мясо, трое друзей-мясников, занялись выбором скакунов. Трое отбракованных уже валялись в разных местах обширного поля боя, отбросив копыта. А над троицей лидеров первого этапа кастинга продолжали изгаляться.

Манипулятор вырулил к рингу с той стороны, где неописуемо довольный Гоб торчал на макушке широкой скособоченной глыбины. Неподалёку испускал дух граг далеко не юношеских пропорций. Нормальный взрослый мужик размером не меньше Троцкого. Завидев парочку крадущихся штатских дистрофиков, арм хмыкнул и сделал рукой знак подгребать ближе. Он стёк на землю, и закинул Руфа на свой насест.

– Я себе выбрал, – похвастался Гоб, подсаживая манипулятора. – Серьёзная зверюга. Дон, ты давай, не тяни. Приведи его в порядок.