Мокрое сердце

— Что конкретно вы знаете о нанокрови?

— Немного, — призналась она. — Я знаю, что это какая-то регенеративная технология, способная восстанавливать повреждённые ткани на клеточном уровне. Я знаю, что она имеет побочные эффекты, особенно на нервную систему. И я знаю, что вы создаёте подпольную клинику на Фармзаводе № 6, чтобы продолжить исследования и лечение пациентов вне больницы.

Харистов замер, явно впечатлённый объёмом её знаний.

— Вы всегда так хорошо наблюдаете, Светлова?

— Всегда, — она кивнула. — И у меня фотографическая память. И интуитивное понимание медицинских процедур, которого не должно быть у простой медсестры без специального образования.

— Вундеркинд, — произнёс он, и это не был вопрос.

— Так меня называли в детстве, — она пожала плечами. — Пока не выяснилось, что мои родители не могут позволить себе оплатить настоящее медицинское образование. А стипендии и гранты достаются тем, у кого есть связи.

Харистов кивнул, словно это полностью соответствовало его представлениям о мире.

— И что вы предлагаете? — спросил он.

— Возьмите меня в свою команду, — прямо ответила Маргарита. — Я могу быть полезна. Я знаю больницу лучше кого бы то ни было — все ходы, все расписания, все процедуры. Я могу помогать с пациентами, с исследованиями, с чем угодно.

— Это опасно, — предупредил Харистов. — ГКМБ, Вельский — они не шутят. И если они узнают о вашей причастности…

— Я готова рискнуть, — её голос был тих, но тверд. — Потому что я видела девочку в педиатрии. Ксению. И я видела, как вы смотрели на неё сегодня — как человек, который не собирается позволить ей умереть.

Что-то дрогнуло в глазах Харистова. Маргарита затронула нерв — точный, болезненный.

— Вы правы, — сказал он после паузы. — Я действительно думаю о том, чтобы использовать нанокровь для Ксении. Но её случай сложный — лейкемия, ослабленный иммунитет, множественные органные поражения. Нам нужно точно рассчитать дозировку, метод введения…

— Я могу помочь, — Маргарита подалась вперёд. — Я изучала онкологические протоколы, хотя формально не должна была иметь к ним доступа. У меня есть идеи о том, как можно модифицировать стандартные процедуры.

Харистов смотрел на неё долго, оценивающе. Затем, словно приняв решение, он наклонился к ней и начал говорить — не как с медсестрой, а как с коллегой, равной.

— Нанокровь — это синтетическая кровезаменитель с наномашинами, способными регенерировать ткани на молекулярном уровне, — его голос был тих, но наполнен интенсивностью. — Технология изначально разрабатывалась для военных целей, но доктор Тайгаев перенаправил исследования на мирное применение. Мы модифицируем её, стабилизируем, исследуем возможности и ограничения.

Он рассказал ей всё — о проекте «Феникс», о своём «двойном сердце», о подпольной клинике, которую они создавали. О планах использовать нанокровь для спасения тех, кого система здравоохранения списала со счетов.

Маргарита слушала, не перебивая, её глаза расширялись по мере того, как раскрывался масштаб проекта. Это было больше, чем она могла представить — не просто экспериментальное лечение, а потенциальная революция в медицине. Новый подход, новая парадигма, новая эра.

— Вы понимаете теперь риски? — спросил Харистов, закончив. — То, во что вы просите вас вовлечь?

— Да, — она кивнула, ни секунды не колеблясь. — И я всё ещё хочу участвовать.

Он изучал её лицо, словно ища признаки сомнения или страха. Но Маргарита смотрела на него с той особой решимостью, которая рождается из глубокого внутреннего убеждения.

— Хорошо, — наконец сказал он. — Вы в команде, Светлова. Но с одним условием.

— Каким?

— Вы должны быть честны с нами. Полностью, абсолютно честны. Никаких недоговорок, никаких секретов. В том, что мы делаем, доверие — вопрос не просто этики, а выживания.

Маргарита кивнула, понимая всю серьёзность этого условия.

— Я клянусь.

— Тогда добро пожаловать в проект «Новое Сердце», — Харистов протянул ей руку для рукопожатия, и в этом простом жесте было больше торжественности, чем в любой официальной церемонии.

Когда их руки соединились, Маргарита почувствовала странное тепло, исходящее от его ладони — не обычный человеческий жар, а что-то иное, почти электрическое. Напоминание о том, что человек перед ней уже не был полностью человеком в традиционном понимании этого слова.

И я теперь часть этого, подумала она с смесью страха и восторга. Часть трансформации, которая может изменить всё.

— Когда мы начинаем? — спросила она, когда их руки разъединились.

— Уже начали, — Харистов подошёл к небольшому сейфу, скрытому за панелью, и извлёк металлический контейнер с мерцающей красной жидкостью. — Нам нужно спасти Ксению Белову. И нам понадобится вся помощь, которую мы можем получить.

Маргарита смотрела на контейнер, зачарованная пульсирующим красным светом. Нанокровь. Технология будущего, созданная в настоящем, где медицина находилась в упадке. Парадокс, воплощённый в мерцающей жидкости.

— Я готова, — сказала она, и эти слова были больше, чем согласие на конкретное задание.

Это было принятие судьбы. Выбор пути, с которого нет возврата. Решение стать частью команды, которая балансировала на грани между спасением человечества и его трансформацией в нечто иное.

Команда «Нового Сердца» обрела нового члена. И тонкая рыжеволосая девушка с веснушками, всегда остававшаяся в тени, сделала шаг к центру истории, которая только начинала разворачиваться.

Вселенная медицины — с её строгими иерархиями, протоколами и ограничениями — внезапно стала бескрайним полем возможностей. И Маргарита Светлова, вундеркинд без диплома, медсестра с талантом хирурга, готова была исследовать эти возможности до самых крайних пределов.

«Новое Сердце,» — повторила она про себя, и эти слова звучали как обещание лучшего будущего. Будущего, в создании которого она теперь будет участвовать не как наблюдатель, а как творец.

Глава 16: Подпольная лаборатория

Заброшенное крыло больницы дышало тишиной, как старая книга, забытая на полке времени. Трещины на стенах складывались в причудливые узоры — своеобразные письмена упадка, летопись медленного разрушения. Альберт Харистов шёл по коридору, а за ним, словно тени, следовали Елена, Маргарита и Саян Тайгаев. Их шаги отдавались приглушённым эхом, как будто само пространство не хотело выдавать их присутствие.