Мокрое сердце

Альберт обернулся. Игорь Строгов стоял в конце коридора, без оружия, без сопровождения. Просто человек в дорогом костюме, с усталым лицом и холодными глазами.

— Ты проиграл, Строгов, — ответил Альберт. — Мы уходим. С пациентами и образцами.

— Уверен? — Строгов сделал шаг вперед. — Ты действительно думаешь, что можешь просто уйти? Что вся мощь государственной машины не найдет тебя, где бы ты ни скрылся?

— Я не собираюсь скрываться, — твердо сказал Альберт. — Я собираюсь продолжать свою работу. Лечить людей, которых система списала со счетов.

Строгов покачал головой, словно слушая наивного ребенка.

— Ты не понимаешь, с чем играешь, Харистов. Нанокровь — это не просто лекарство. Это эволюционный переключатель. Способ создать новый вид человека. Ты правда думаешь, что такая мощь должна быть у одиночки, действующего по своему усмотрению?

— А у кого она должна быть? — парировал Альберт. — У ГКМБ? У правительства, которое держит обычных людей на грани выживания, пока элита наслаждается всеми благами? Или у Вельского, который видит в ней лишь источник прибыли?

Он сделал шаг назад, ближе к шахте.

— Нанокровь должна спасать жизни. Всех. Не только избранных.

— Благородно, — признал Строгов. — Но наивно. Ты создал технологию, которая может изменить саму человеческую природу. Ты хоть представляешь последствия, если она попадет не в те руки?

— Ты имеешь в виду — в твои руки? — Альберт усмехнулся. — Я видел последствия. Лавров, Ксения, Елена… даже Добров. Обычные люди, получившие шанс на лучшую, более полную жизнь.

— Добров? — Строгов прищурился. — Ты дал нанокровь агенту ГКМБ?

— Бывшему агенту, — уточнил Альберт. — Он сделал свой выбор. Как и ты, Строгов. Только он выбрал сторону людей, а не бюрократов и олигархов.

Позади Строгова появились агенты ГКМБ, с оружием наготове. Но инспектор поднял руку, останавливая их.

— Люди не готовы к такой технологии, Харистов, — сказал он серьезно. — Ты думаешь, что несешь спасение, а на самом деле можешь принести хаос.

— А я думаю, что люди заслуживают шанса самим решать, — ответил Альберт. — Без посредников, диктующих им, что правильно, а что нет.

Он сделал еще шаг назад.

— Прощай, Строгов. Мы еще встретимся.

— В этом я не сомневаюсь, — кивнул инспектор. Его лицо было невозмутимо, но в глазах читалась странная смесь уважения и сожаления. — И когда это произойдет, один из нас пожалеет о своем выборе.

Альберт ничего не ответил, лишь скрылся в вентиляционной шахте, плотно закрыв за собой решетку. Строгов не отдал приказ стрелять. Не попытался остановить его. Просто стоял и смотрел, словно давая ему фору. Словно это была не просто погоня, а нечто большее — дуэль идей, столкновение мировоззрений.

Выбравшись из вентиляционной шахты далеко за периметром, группа быстро двинулась к условленной точке встречи. Там их уже ждал транспорт — два медицинских фургона с логотипами благотворительной организации, которые Хазин сумел организовать через свои связи.

— Все здесь, — сообщил Альберт журналисту по защищенной линии, когда они расположились в фургонах. — Образцы, пациенты, команда. Кроме Доброва.

— Я знаю, — голос Хазина звучал озабоченно. — Мои источники сообщают, что его перевозят в центральный комплекс ГКМБ. Строгов лично курирует дело.

— Мы должны его вытащить, — Альберт крепче сжал коммуникатор. — Он рисковал всем ради нас.

— Сейчас это невозможно, — твердо сказал Хазин. — Центральный комплекс ГКМБ — это крепость. Даже с твоими… улучшенными способностями это самоубийство.

Альберт знал, что журналист прав, но это не делало решение легче.

— Хорошо, — наконец согласился он. — Но мы не бросаем его. Просто… откладываем спасение до более удобного момента.

— Согласен, — сказал Хазин. — А пока следуйте плану эвакуации. Фургоны доставят вас в безопасное место за городом. Там уже готовы помещения для временной клиники.

— Спасибо, Дмитрий, — искренне сказал Альберт. — Без тебя этой операции бы не было.

— Просто делаю свою работу, — журналист помолчал, затем добавил более серьезным тоном: — Но ты должен знать кое-что еще. То, чего не видел внутри комплекса.

— Что именно?

— Протесты у Фармзавода… они вышли из-под контроля. ГКМБ применила силу. Есть раненые, возможно, даже погибшие.

Альберт закрыл глаза, ощущая тяжесть этой новости.

— Это моя вина, — тихо сказал он. — Я попросил тебя организовать отвлекающий маневр.

— Нет, — твердо возразил Хазин. — Это вина системы, которая довела людей до отчаяния. Они не просто отвлекали внимание ГКМБ — они протестовали против настоящей несправедливости. Против медицины, доступной только элите. Против правительства, которое позволяет обычным людям умирать от излечимых болезней.

Он сделал паузу.

— И знаешь, что интересно, Альберт? Они скандировали имя. Знаешь чье?

— Чье? — спросил Харистов, хотя уже догадывался об ответе.

— Твое, — просто сказал Хазин. — «Харистов! Харистов!» Ты стал символом, хочешь ты того или нет. Символом надежды для тех, кого система списала со счетов.

Альберт не ответил сразу. Он смотрел на пациентов, расположившихся в фургоне — людей, которым традиционная медицина не могла помочь. Людей, получивших второй шанс благодаря нанокрови. Людей, жизни которых теперь были связаны с его собственной жизнью невидимыми, но прочными нитями общей судьбы.

— Я не хотел становиться символом, — наконец сказал он. — Я просто хотел лечить людей.

— Иногда мы не выбираем свою судьбу, — философски заметил Хазин. — Иногда она выбирает нас.

Когда связь прервалась, Альберт повернулся к остальным членам команды. Елена сидела рядом с Ксенией, мягко держа девочку за руку. Маргарита проверяла состояние других пациентов. Саян бережно охранял контейнер с образцами нанокрови. Андрей Лавров смотрел в окно на проносящийся мимо ночной пейзаж, его глаза отражали свет редких фонарей, словно глаза кошки.

Они были разными людьми с разными историями. Врач, изгнанный системой. Невролог, потерявший мужа из-за недоступности лечения. Биохимик, сбежавший от военных разработок. Медсестра-вундеркинд, никогда не получившая шанса реализовать свой потенциал. Обычный водитель грузовика, ставший чем-то большим.

И все они были объединены одной целью, одной идеей, одной технологией, которая могла изменить будущее медицины и, возможно, всего человечества.

«Новое Сердце» потеряло свою первую базу, но не свою миссию. И пока образцы нанокрови в безопасности, пока команда вместе, эта миссия будет продолжаться. Несмотря на преследования ГКМБ, несмотря на амбиции Вельского, несмотря на противодействие всей системы.