Мокрое сердце

Ольга Семеновна молча взяла флакон, понимая, что спорить бесполезно.

По мере прохождения обхода Альберт все больше убеждался в том, что система здравоохранения не просто сломана — она активно убивает пациентов. И самое страшное, что большинство его коллег либо смирились с этим, либо, как Мельников, компенсировали некомпетентность самоуверенностью.

В конце обхода Альберт заглянул в отделение неотложной помощи на первом этаже. Там всегда было худшее сочетание хаоса и безнадежности. Сегодня не стало исключением — переполненный зал ожидания, стоны пациентов, измученный персонал.

— Доктор Харистов! — окликнула его Маргарита Светлова, которая, вопреки всем правилам трудового распорядка, после операции не ушла домой, а спустилась помогать в приемное отделение. — Можно вас на минуту?

Альберт подошел к ней, удивляясь энергии этой молодой медсестры.

— В чем дело, Светлова? Еще один пьяный хирург решил поиграть в бога?

— Нет, — она понизила голос. — У нас поступил пациент с необычными симптомами. Никто не может поставить диагноз. Думаю, вам стоит взглянуть.

— Почему ты решила, что меня это заинтересует? — Альберт поднял бровь, но в его глазах мелькнул интерес.

— Потому что это что-то новое, — просто ответила она. — А вы любите загадки.

Альберт секунду смотрел на нее, затем кивнул.

— Веди.

Маргарита привела его к смотровой кабинке в дальнем углу отделения. На кушетке лежал мужчина средних лет, бледный и покрытый потом. Его грудь часто поднималась и опускалась, как будто ему не хватало воздуха.

— Марат Калинин, — представила пациента Маргарита. — 33 года. Поступил час назад с жалобами на боли в груди и затрудненное дыхание. ЭКГ в норме, анализ крови не показывает маркеров инфаркта, рентген легких чистый.

Альберт подошел к пациенту и начал осмотр. Пульс учащенный, но ритмичный. Легкие чистые. Сердечные тоны ясные. Но что-то было не так, и Альберт это чувствовал.

— Когда начались симптомы? — спросил он пациента.

— Вчера вечером, — ответил Марат, с трудом выговаривая слова. — Сначала была просто тяжесть в груди. Потом стало трудно дышать. И этот странный металлический привкус во рту…

— Металлический привкус? — Альберт напрягся. — Где вы работаете, Марат?

— Я водитель… грузовика… дальнобойщик.

— Какие грузы возите?

— Разные… Последний был… химикаты какие-то… для завода на юге города.

— Вы контактировали с грузом? Была утечка? Разлив?

Марат попытался вспомнить.

— Была небольшая авария… Один контейнер поврежден… Но я в кабине был, ничего не попало…

Альберт обернулся к Маргарите.

— Токсикологический скрининг делали?

— Нет, — она покачала головой. — Аппарат сломан уже месяц.

Альберт выругался сквозь зубы.

— Похоже на острое отравление тяжелыми металлами, — сказал он. — Возможно, через дыхательные пути. Нам нужен антидот, но сначала надо узнать, что это за химикаты.

Он поставил Маргариту более подробно расспросить пациента о грузе, а сам отправился искать что-нибудь, что могло бы помочь в диагностике. В подсобном помещении он активировал связь с Нейро.

— Мне нужна твоя помощь, — сказал он, когда появилась голограмма ИИ. — Есть доступ к транспортным накладным за последние 24 часа? Ищу химический груз, доставленный на южный промышленный район. Водитель — Марат Калинин.

— Ищу, — отозвался Нейро. — Но системы защищены. Это займет некоторое время.

— У нас его нет, — Альберт нетерпеливо постукивал пальцами по стене. — Пациент умирает.

— Есть, — сказал Нейро через минуту. — Накладная на имя Калинина Марата Джамшутовича. Груз — промышленный раствор трихлорэтилена и соединений кадмия. Высокотоксичный. Пункт назначения — химический завод «Южный полимер».

— Черт, кадмий! — Альберт побледнел. — Этому идиоту нужен хелатный агент, иначе он не протянет и суток.

Он быстро вернулся к пациенту, который уже начал синеть.

— ЭДТА! — крикнул он Маргарите. — Найдите этилендиаминтетрауксусную кислоту! Должна быть в аварийном наборе при химических отравлениях!

Маргарита бросилась выполнять приказ, а Альберт начал готовить пациента к детоксикационной терапии.

— Держитесь, Марат, — сказал он. — Вы отравились парами кадмия. Мы сейчас вытащим эту дрянь из вашей крови.

Марат слабо кивнул, его глаза были полны страха и доверия одновременно.

Маргарита вернулась с ампулами ЭДТА, и Альберт быстро рассчитал дозировку.

— Нам нужно промыть ему кровь, — сказал он. — Найдите место в реанимации.

— Там все занято, — ответила Маргарита. — Авария на трассе, пять тяжелых.

Альберт секунду размышлял, затем принял решение.

— Тогда сделаем это здесь. Готовьте все для диализа по упрощенной схеме. И молитесь, чтобы он выдержал.

Следующие два часа они боролись за жизнь Марата Калинина. Альберт импровизировал с оборудованием, используя доступные средства для создания подобия аппарата для гемодиализа. Маргарита ассистировала ему с такой эффективностью и пониманием, какого он не ожидал от простой медсестры.

— Ты где научилась так работать? — спросил он ее, когда они закончили процедуру и состояние пациента стабилизировалось.

— Наблюдала за вами, — просто ответила она. — И читала медицинские журналы, которые вы оставляете в своей «берлоге».

Альберт удивленно поднял бровь.

— Ты была в моем кабинете?

— Только когда приносила кофе вашей кошке, — невозмутимо ответила Маргарита. — Кто-то же должен о ней заботиться, пока вы спасаете людей и ругаетесь с начальством.

Впервые за долгое время Альберт Харистов не нашел, что ответить. Он только покачал головой и пробормотал что-то, что могло звучать как «спасибо».

— Доктор Харистов, — позвала его Маргарита, когда он уже собирался уходить. — Там еще кое-что. В вещах пациента нашли это.

Она протянула ему маленький металлический контейнер, похожий на портативный жесткий диск.

— Что это? — спросил Альберт, разглядывая устройство.

— Не знаю, — ответила она. — Но на нем логотип, похожий на тот, что у вас на халате. Змея и кинжал.

Альберт внимательно посмотрел на логотип. Действительно, стилизованное изображение змеи, обвивающей кинжал — символ, который он сам выбрал много лет назад как личную эмблему, альтернативу традиционному медицинскому кадуцею.