Молчание
Шрифт:
— Я не понял?! — закричал не на шутку перепугавшийся Николаич. — Варвара, ты где?!
И сразу же, со всей силы, на плечо Николаича обрушилась мужская рука. Он обернулся и вскрикнул. На него с ненавистью смотрел Игоревич.
Николаич мог бы поклясться, что он увидел глаза зверя, изверга. Они были чужие, нечеловеческие — беспощадные!
— Ну, вот и все, ублюдок, пришел твой последний час! — произнес Игоревич.
А где-то там, под стеллажами, открыли пасти и радостно запищали «зместрелы». Писк был похож на смех. Из голов этих маленьких, но, по-видимому, очень умных животных, торчали тонюсенькие антеннки,
Заведующий хирургическим отделением нашел себе интересное занятие. На листе бумаги он старательно рисовал лицо Анны. И это у него неплохо получалось.
— Скажи мне, красавица, — прошептал Николаев, — почему, когда я тебя вижу, мое сердце предательски бьется?
И в этот же момент без стука в кабинет ворвалась Круглова.
— Вот вы где, Павел Петрович! — закричала она. — Мы все с ног сбились, а вы…
Николаев приставил палец ко рту. Круглова замолчала. Павел Петрович указал на свободный стул, стоящий рядом со столом. Елена Степановна с серьезным выражением лица подошла к столу. Заведующий хирургией тем временем дорисовывал шею и плечи Анны. Круглова села на стул и, взглянув на чудачества Николаева, тяжело вздохнула. Она повернула голову и заметила, что на вешалке в углу кабинета висит защитный костюм. Елена Степановна вновь посмотрела на Николаева и нетерпеливо произнесла:
— Ну правда, Павел Петрович, вы здесь сидите, а у нас там черт знает что творится.
Николаев поставил на картинке число и расписался.
«Что вы?! Как же без выпендрежа?! Специально, говнюк, тянет время», — подумала Круглова и уже хотела разозлиться на Николаева, но почему-то передумала и просто улыбнулась ему.
— Когда мне кажется, что мои силы закончились, я сажусь и занимаюсь ерундой до тех пор, пока мне не станет стыдно, что я ею занимаюсь, — объяснил свои действия Павел Петрович.
— И как, помогает? — спросила Елена Степановна, протянула руку к стопке рисунков Анны и стала рассматривать один за другим. На каждом рисунке одна и та же дата.
— Еще как.
Круглова попыталась заглянуть в глаза Павла Петровича.
— Скажи, Николаев, вот ты прожил около четырех десятков лет… И, что не разу в жизни у тебя не было серьезных отношений ни с одной женщиной? «Только раз — и до свидания»?!
— Если хорошенько задуматься, то, как ты говоришь, так и было. Но иногда, правда, два раза и… до свидания.
— И тебе не грустно от этого?
— Грустно.
— Но, ведь ты, Николаев, красивый мужик. В чем проблема?
Николаев пожал плечами.
— Я не знаю… Во мне, наверное. Была у меня по молодости горячая любовь. Три года длилась. А потом я ей стал не нужен. У нее появился более красивый и состоятельный мужчина.
— Теперь понятно: мужчина тот был постарше, с машиной и деньгами… Интересно, насколько?
— С крутой машинкой он был точно, — вспомнил Павел Петрович. — А старше он меня был на целых шесть месяцев. Мне было тогда шесть с половиной, а ему семь.
Круглова улыбнулась и ударила ладонью Николаева по плечу.
— Ах, Николаев! Был ты мелким подлецом — им же и остался. Я тут так растрогалась, а он!
— Да, не было, Лена, у меня, у дурня, серьезных отношений! — признался Павел Петрович. — На первом месте у меня всегда стояла карьера. Только о ней, родимой,
и думал. И вот совсем недавно осознал, что самого главного в жизни так и не увидел. Бывает же так.— Бывает и хуже, — произнесла Круглова. — У меня все хорошо начиналось, да как-то очень быстро закончилось. Любовь была. Да любил он как-то не так, как других женщин любят. Терпела-терпела — да и не выдержала! Послала его ко всем чертям.
По лицу Кругловой покатились слезы.
— Так, Елена Степановна, мы совсем отвлеклись, — запаниковал Николаев. — Вы это… чего хотели?
Круглова встала, вытерла рукавом лицо и сказала срывающимся голосом:
— Магамединов тебя ждет. Ему твоя помощь нужна. Пришло время принимать серьезные решения, что и как делать дальше. Наша больница уже давно живет по своим законам, и на данный момент именно она имеет власть над нами, а не мы над нею.
— Хорошо, — ответил он. — Ты иди, а я тебя догоню…
Круглова кивнула и вышла из кабинета. «Как-то я резко ее оборвал, не пожалел и не дал высказаться», — поздно спохватился Павел Петрович. — «Странная она какая-то. Но по-своему интересная…»
Он подошел к вешалке, снял с нее защитный костюм и надел его. Неожиданно раздался звонок рабочего телефона. Николаев вздрогнул и кинул взгляд на аппарат. Первое, о чем он подумал, — это о том, что наконец-то наладили связь.
Павел Петрович бросился к телефону и схватил трубку.
— Алло, я слушаю!
— Здравствуйте, меня зовут Андрей Кабен, — заговорил кто-то неприятным монотонным голосом. — Из-за моих глупых магических опытов в вашей больнице появилась очень нехорошая субстанция паранормального характера.
— Знаешь что, парень… — сказал в трубку разозлившийся Николаев…
Глава 7
Человек, который потерял свой мир
Дмитрий Антонович Кожало ворвался в двенадцатую палату ожогового отделения и сразу же набросился на Федора Ивановича, который сидел на кровати и читал газету.
— Отвечай, где Груша и что с ним? И не надо оправдываться! Я знаю, что его пропажа — это твоих рук дело.
— Дмитрий Антонович, я не понимаю, почему я должен знать, где Груша? — с удивлением спросил старик. — И вообще, почему его пропажа — это дело моих рук?
— Все ты прекрасно понимаешь! — заорал Кожало.
Федор Иванович гневно сверкнул глазами.
— Вы меня, конечно, извините, доктор, но мне не совсем понятна ваша открытая агрессия по отношению ко мне.
Кожало отвернулся от него, взял с кровати Груши подушку и откинул ее в сторону. Под подушкой ничего не было. Дмитрий Антонович сорвал с постели одеяло и тоже бросил в сторону.
— Эй! — закричал старик. — Вы чего делаете?!
На простыне лежал мобильный телефон Груши. Кожало схватил его и затряс им перед лицом Федора Ивановича.
— Вот! Этого-то вы и не учли! — завопил он. — Оно вас и погубит!
Кожало положил телефон в карман своего халата.
— Что вы делаете? — возмутился старик. — Это ж не ваш мобильник.
Кожало в ответ улыбнулся недоброй улыбкой и наклонился к Федору Ивановичу.
— Я тебе даю ровно полчаса для того, что бы ты нашел Виталика и привел его в мой кабинет. Ровно через полчаса, если в мой кабинет не зайдет Груша, я… тебя… убью.