Молчи, терпи

– Маргаритки, – подсказала Анна. – Нет, нет, это же слишком просто…

– Потратим все наши средства на банкет, – предложил Джек. – Больше мяса, больше вина, больше свежих фруктов…

– Я слышала, Ваш отец посетит нас.

– Да, а он любит сытные обеды.

Но принцесса не разделила энтузиазма новоиспеченного супруга сестры. Анну заботили только украшения и сладости, только внешний вид мероприятия. Джек сразу понял. Он мог бы закатить глаза и пошутить про «глупеньких милых дам», но был слишком хорошо воспитан, чтобы поддерживать этот миф. Эльза вовсе не была глупой, мать Джека не была глупой… Даже Катерина при всем ее коварстве…

Мысли о Катерине выпали из разума Джека и укатились в пустоту. Там им и место… Входная дверь скрипнула, и все глаза сразу же обратились к вошедшему. Две служанки несли поднос, и широкое блюдо, лежавшее на нем, было прикрыто тонкой белой простынкой. Рядом шел лакей, а замыкала процессию полная повариха с румяными щеками и короткими кудрявыми волосами. Ее светлые волосы так красиво вились, а в глазах виднелась искренняя радость…

– Ваше Величество, – поклонилась она.

Анна всплеснула руками, выражая искреннюю радость. Джек заметил, что глаза ее чуть темнее, чем у сестры, но кажутся более приятными. За зрачками Анны таится радость, а в глазах Эльзы почему-то одна грусть… А, как известно, сердце человека – слабо. Оно тянется к тому, что излучает радостную энергию, дарит призрачное ощущение счастья, не заставляет обращаться к более мрачным думам, чем рядовые проблемы каждого из нас…

Лакей эффектно откинул белое покрывало, и Анна улыбнулась, увидев на подносе пирожные, разрезанные на три ровных небольших части. Одна для нее, одна для принца Кристоффа и одна Джеку… На пробу, так сказать, чтобы выбрать самое приятное. Красивый молодой человек в белоснежной лакейской ливрее указал на самое темное из четырех пирожных.

– С горькой шоколадной крошкой, ромом и вишней, – произнес он громко, подавая принцессе кусочек.

– Пробуйте, пробуйте, – подгоняла мужчин Анна.

Кристофф взял свою часть, придирчиво осматривая ее в руке. Он не слишком-то любил шоколад, но всегда радовался, пробуя что-то новое, приобщаясь к новой жизни . С молодыми всегда так… Хочется испытывать, испытывать и испытывать новое… Джек аккуратно откусил кусочек и остался довольным. Ему нравится темный шоколад и его приятная горечь.

– Не очень-то сладко, – сказала Анна, кашлянув.

– Это скорее мужское лакомство, Ваше Величество, – ответила повариха.

Молодой человек не терял времени. Он пытался оттенить остальных слуг, обратив все внимание на себя одного, надеясь то ли на продвижение по службе, то ли на одобрительный кивок господ. Принцесса скромно улыбнулась, посмотрев на приятного юношу. Женщина, сделавшая замечание, словно потемнела в ее глазах. Мальчик протянул ей тарелку с еще одним пирожным.

– Вот это куда слаще, Ваше Величество. Мед, белая груша и щепотка корицы, – произнес он не спеша.

Повариха качнулась на мысках, радостно улыбаясь. Не каждый день ей разрешалось присутствовать при дегустации приготовленной ею пищи. Какое приятное чувство гордости рождалось в ее груди, какой сладкий экстаз. Анна улыбнулась, распробовав свой кусочек, Джек же не оценил. Он чувствовал только приторный вкус меда, что плохо сочетался с фруктами.

– Это волшебно, – заметила Анна.

Впрочем, лакей заметил недовольство в глазах своего будущего короля.

– Перейдем к следующему? – спросил молодой человек.

– Да, – ответил Кристофф, опередив всех.

За его реакцией никто почему-то не следил. Не все слуги радовались тому, что простолюдин вступил в королевскую семью, не могли смириться с тем, что при желании могли бы повторить его успех. Лакей подал еще одно пирожное, и каждое его движение сопровождалось озабоченным взглядом поварихи. Беспокойство проглядывалось сквозь счастье и гордость, сквозило в воздухе напряженной атмосферы. Решение-то нужно принять уже сегодня, и если королевским особам не понравится предложенное угощение…

– Молочный шоколад, мята и снова корица.

Приятное сочетание. Мягкость шоколада сбивает терпкие ароматы в единый поток, смешивает их, превращая в яркий взрыв вкуса. Джек улыбнулся, дожевывая свою часть. В его пальцах оставался лишь маленький кусочек… Дверь громко скрипнула, отворяясь, подаваясь вперед и отворяя проход. Анна обернулась. Застыла, сжимая в руках полюбившееся ей лакомство.

– Эльза… – шепнула она, прикрыв рот ладонью.

Действительно.

Королева стояла в дверях. Ну, как стояла… Она сидела в кресле, которое толкал широкоплечий слуга с россыпью веснушек по щекам. Ноги ее были прикрыты плотным покрывалом, а руки покоились на нем, сложенные аккуратным стежком. Эльза скрестила их, стесняясь собственной формы. Она виновато улыбнулась мужу, словно извиняясь за то, что пришла сюда в таком непотребном виде.

Первым ответом на ее визит была тишина. Только она и кружила в воздухе, танцевала и ласкалась. Слуги застыли, посматривая то в сторону молодой королевы, то в сторону принцессы Анны. Зная ее горячий нрав, каждый из присутствующих ожидал увидеть занятную сцену встречи сестер, долгие объятья, возможно, даже слезы радости… Вот только Анна застыла на месте, сжимая кусок несчастного пирожного изящными розовыми пальцами.

– Я помешала дегустации, – виновато заметила Эльза, первой разорвав паутину молчания. – Мисс Виллоу, расскажите, что вы нам принесли.

Королева знала имя своей поварихи. Она помнила его еще из детства, и это доброе полнощекое лицо, бывало, всплывало в ее памяти день ото дня. Когда ты заперт в собственной опочивальне, разум невольно обращается к прошлому, сортируя по полкам пройденные этапы жизни, вытаскивая оттуда лица людей и раскладывая их на полки воспоминаний, услышанных историй, занятных картин…

– Это… Это… Макет будущего торта, Ваше… Ваше Величество, – замялась повариха. – Скромный.

Джек шагнул навстречу Эльзе.

Он наклонился к ней, но застыл в паре сантиметров от супруги. Нельзя целовать ее у всех на глазах: это неприлично, бестактно по отношению к присутствующим. Эльза одарила мужа благодарным взглядом. Как только тот выпрямил спину, девушка сдержанно улыбнулась и из-под бледноватых губ показались ее жемчужные ровные зубки…. О, какое облегчение.