Молчи, терпи

– Тебе лучше? – спросил Джек, обеспокоенно осматривая супругу.

– Да, – коротко ответила та.

Прыткий лакей вмиг развернулся к будущему королю, понимая, что в скором времени он станет хозяином этих мест, и именно перед ним придется отчитываться за каждую мелочь. А юноша надеялся, что в скором времени сможет заменить дряхлого дворецкого на его почетном посту, станет почти что хозяином в доме, решая, что подавать к ужину, а что к обеду, чем украшать залу и спальни к празднику…

– Мы вернемся позже, Ваше Высочество, – тихо произнес он.

– Нет нужды, – громко ответил Джек. – Торт пусть будет с вишней и темным шоколадом, но в добавку к нему должны идти те пирожные с грушей. Но не слишком приторные, лучше с легкой кислинкой.

Слуга кивнул, забирая с собой почти пустой поднос. Вся небольшая процессия, состоящая из нескольких слуг, увильнула за ним, миновав королеву в ее кресле. Джек кивнул юноше, что привел Эльзу сюда, тот ушел, низко наклонив голову. Анна и Кристофф так и стояли молча, не зная, о чем еще сказать.

– Как проходит подготовка? – спросила Эльза.

– Боюсь, тебе не стоило приходить, – заметил Кристофф. – Не подумай, Эльза, что мы не рады тебе, нет… Просто… Ты же больна.

Анна тронула мужа за руку, пытаясь остановить его речь. Какое же это облегчение: видеть ее. Сестра знала, что Эльза жива и ее жизни уже ничего не грозит, но видеть ее своими глазами куда приятнее, чем просто знать. Девушка подошла к сестре и не постеснялась обнять ее на людях. В понимании Анны приличия всегда были… Менее нерушимы, чем в глазах Джека.

– Лекарь говорит, что я буду ходить через день-два… – заметила Эльза, улыбаясь обеспокоенной сестре. – Я и сейчас могу, но ноги еще болят после ожогов.

Договорив, она поджала губы, стараясь улыбаться.

Анна и Кристофф переглянулись, затем взялись за руки, словно проведя тихий, понятный только им двоим диалог. Джек не обращал на них внимания. Юноша ни на что сейчас не обращал внимания, видел только ее глаза, полные печали, страха. Он осторожно провел горячими пальцами по бледноватой щеке супруги и улыбнулся ей. Будет ходить… Какое облегчение.

Эльза взяла его за руку и потянула к себе. Ближе и ближе, сама подбираясь к супругу. Королева поцеловала мужа в щеку, не решившись на более откровенные ласки в присутствии сестры и ее мужа. Она чуть сильнее сжала ладонь Джека, наслаждаясь моментом близости, его благодарным взглядом.

– Мы очень волновались за тебя, – тихо заметила Анна.

В ее взгляде было что-то знакомое молодой королеве, но трудно различимое… Эльза придвинулась вперед, и Джек подхватил ручки ее кресла, чтобы закатить его внутрь комнаты. Двери закрылись с тихим лязгом, и Эльза вновь сложила руки перед собой, внимая сестре.

– И мы с Кристоффом хотели рассказать… Хотели рассказать тебе еще по приезду, что ждем ребенка.

Тишина.

Потрясенная тишина слишком часто захватывала пространство этой комнаты за прошедший час. Эльза не сразу поняла, о чем услышала. Она перевела взгляд с Анны на Кристоффа, а затем посмотрела на живот сестры… Он не был больше, чем обычно, и со стороны все смотрелось так, как было раньше, словно внутри не было развивающегося комочка жизни… Но взгляд выдавал радостную Анну. Она беспокоилась, боялась и бесконечно сильно радовалась тому, что через несколько месяцев сожмет в руках великое счастье.

– О, Анна… – шепнула Эльза, зажав рот рукой. – Я поздравляю вас, поздравляю.

Джек улыбнулся, похлопав Кристоффа по плечу. Наверное, об этом сестра и хотела рассказать, когда Джек бесцеремонно прервал их беседу после возвращения. Эльза улыбалась, пока Анна рассказывала ей о том, что уж выбрала комнату под будущую детскую, почти закончила ее макет, заказав художника из ближайшей академии искусств.

Пока все радостно обсуждали чудесную весть, Эльза волновалась… Она не подавала вида, только сжимала покрывало, что закрывало ее ноги от посторонних глаз. А что, если ее проклятье передастся ребенку Анны? Что, если род их еще долгие годы будет передавать этот «дар» из поколения в поколение, пополняя мир все новыми монстрами? Неужели ее одной мало?

– Конечно, первое время малыш будет спать с нами, – все не умолкала принцесса. – Но потом-то ему нужна будет своя комната…

– Конечно, – вторила ей Эльза. – Конечно…

32. Долгожданный разговор

Странно.

Здесь совсем нет других детей. Замок словно бы пустует без их незримого присутствия… Тандо шел по длинному коридору, осматривая узоры на стенах, и тихо напевал старую колыбельную, что когда-то пела ему мама. Он любопытно глядел вперед, ожидая встретить хоть кого-то на своем пути, но двери все не открывались, и люди словно прятались от принца.

Шаг, два шага, три, четыре… Коридор тянулся вперед и тянулся. Для мальчишки приятным дополнением к нему были окна, выходящие в сторону яркого сада. Солнце играло со светом, преломляя его в стеклах, и Тандо с упоением наблюдал за тем, как блики прыгают по стене, словно зайцы на лугу.

Катерина велела горничным достать одежду потеплее, шерстяную одежду. На улице держалась относительно теплая погода, но мать считала, что ребенок может простудиться от малейшего сквозняка, потому и не рисковала его здоровьем. Тандо, привыкший подчиняться матери, не стал спорить, просто накинул одежду потеплее, не смотря на жару его собственной комнаты.

Тандо впервые побывал в другой стране, в другом мире, что находился не так далеко от его собственного. Он частенько посещал родителей своей матери, что жили далековато от Лунного Дворца, но это все же была территория Объединенного Королевства. То же жаркое солнце, нещадно жарящее землю, тот же запах свежих фруктов, порезанных специально для маленького принца, и те же суетные слуги, готовые на все ради лишней монетки, попавшей в их жадные руки…

Мальчишка сразу понял, что в Эренделле все устроено не так, как дома.

Местная горничная была добра к нему, придраться нельзя… Но как только Тандо начал клянчить кусочек шоколада на ночь, та лишь ушла, развернувшись так громко, что ребенок мгновенно замолчал. Принц собирался рассказать об этом матери, но не успел нажаловаться. Катерины не было в своих покоях.

В окне мелькнула светловолосая фигура дяди. Тандо слабо улыбнулся, подавшись вперед. Нос его уперся в стекло, а цепкие глаза следили за тем, как Джек вышагивал вдоль тропинок. Принц, успевший заскучать по обществу знакомого человека, спешно поплелся к двери. Дядя Джексон нравился ему даже больше, чем инфантильный отец и чрезмерно энергичный дед. Мальчик миновал лестницы, шустро спускаясь по перилам, шагал очень быстро, торопясь на прогулку.