Молчите рефери!

Домой...

И тут же оборвала себя. Домой нельзя. Поймут, мои родные все поймут и учиться дальше не пустят. Еще неизвестно, сдержал ли Леша слово. Хотя учитывая, что Димка за мной не приехал и в тюрьму за убийство или нанесение тяжких увечий не попал…, он не знает.

– Оля. – Меня тихо окликнул седовласый мужчина средних лет и невыразительной внешности, он вышел из-за дома и видимо стоял там, выжидая подходящий момент, чтобы позвать, от чего нетерпеливо переминался с ноги на ногу. – Мне сказано отвезти вас домой.

– Меня отвезет Володя…

– Володя занят и это надолго, а Богдан Петрович не желает более вас задерживать. Пойдемте.

Не желает задерживать и, наверное, не желает видеть. Вот тебе и подзаработала. Что Володя скажет? А что бы ни сказал, пошел он в баню! Перепутать левое и правое колено он мог как нечаянно, так и преднамеренно. Я кивнула, соглашаясь ехать:

– Мне нужно в дом, моя… мои вещи остались в…

– Ваш рюкзак уже в машине, - сообщил он, пройдя через задний садик, открыл калитку, ведущую на дорогу мимо парка.

– Так вы уже и выехали?

– Меня просили срочно доставить вас к дому.

Я пожала плечами и прошла за ним:

– Срочно, так срочно. Доставляйте.

6.

– И как пересеклись ваши пути? Алексей был заграницей, а вы Ольга, все еще учились в университете и только что поступили на курсы.

– Да, и в этом был мой первый шаг на пути к любимому мужу и в специальность. Я не была профессионалом, но очень хотела им стать.

– Физиотерапия не терпит теорий, она требует опыта. И подопытным для Оли стал мой отец. – Леша медленно провел рукой по моей спине.
– Нужно отдать ей должное, работать с ней он был за, а не против.

– Богдан Петрович был сложным пациентом?

– Нет!
– мое отрицание потонуло в уверенном Лешином «да».

– Мой отец сломал позвоночник. Был прооперирован, но без полного возвращения чувствительности. Потребовались массажи и стимуляция… - Он сделал паузу, чтобы признаться.
– С ним ранее сработаться могли не все, а после этого и подавно никто.

Ева кивнула и обратилась ко мне с улыбкой:

– Выходит, что вы пренебрегли всеми правилами знакомства и через голову супруга познакомились с его отцом.

– Никогда не ставила себе такой цели. Но вышло именно так.

***

28 декабря 2006 года я шла с пар в состоянии близком к хандре и была поглощена унынием. Мечта стать знаменитым физиотерапевтом и предварительно заработать на массаже казалась пустой, хотя в загашнике лежат 400 гривен, я казалась себе бездарной немощью, хоть и с руками и вполне умной головой.

На мокрый тротуар красиво падал пушистый белый снег, робко облепивший веточки деревьев и кустов, он с обидой таял на тротуаре и дорогах. И расстроенная я ненароком сравнивала себя со снегом. Слишком спешу, не готова, не обучена, не… как много этих «не» оказалось, удивилась даже я. И ведь, курсов нормальных еще не прошла, а уже кисну как квашня из-за первой неудачи. И можно ли назвать вчерашний вечер неудачей? Я оказалась в нужном месте в нужное время и постаралась не упустить свой шанс, я провела почти полноценный массаж, подготовив клиента, и он похвалил мои руки. Если опустить детали все не так плохо как кажется.

И все же снег тает так же как таю я…

– Оля?
– я обернулась на зов, в недоумении глядя на приближающегося парня. Выше среднего, худой подтянутый молодой человек в черной кожаной куртке с подкладкой, черных джинсах, шапке, перчатках и шарфе. – Вы ведь Оля, так?

– Возможно, - ответила я, совершенно не представляя, где мы могли встретиться. Во Львове я знала мало кого. У него был нос с горбинкой, глубоко посаженные карие глаза, высокий лоб, среднего размера губы и квадратный овал лица.

– Не увиливай, я знаю, ты Оля. – Он улыбнулся, напомнив, мне вчерашнего клиента, - меня зовут Сергей Краснощек, и вы массировали моего отца, Богдана Петровича.

– Ясно. – Я поправила рюкзак на плече, попутно оглядываю немноголюдную улицу и возможные пути отступления.
– И чем я могу вам помочь?

– Он хочет увидеться с тобой. – Сергей, выудив из кармана ключ от машины, стал крутить его в руках.

– В каком смысле?

– А в каком смысле паралитик может видеться с массажистом?

– Он не паралитик. – Отчеканила я.

– Да и ты не массажист. – Усмехнулся Сергей.

– Я учусь.

– Оно и видно. – Он указал на мой рюкзак и шагнул ближе. – Ну что, поехали.

– Куда?

– К отцу… - напомнил парень, окинув меня странным взглядом.

– Адрес и номер стационарного телефона.

– А тебе зачем, я довезу и оповещу заблаговременно, – перестав прокручивать в руках ключи, озадачено удивился, - ты что, сморчок, не доверяешь мне?

Подобное неуважение было бы глупо терпеть, я развернулась и зашагала в другую сторону. Он с опозданием понял, что сплоховал, догнал. А затем попытался остановить, взявшись за мою куртку:

– Стой, стой! Что я такого сказал?

– Уж лучше бы молчали, руки уберите, ваше Величество Сморчок.

– И ты на это обиделась, я же шутя.

– Это не шутки.

– И теперь ты к нему не поедешь? – начал злиться парень.

– Поеду. Диктуй адрес и домашний телефон.

Он смотрел на меня зло и презрительно, хотел еще что-то добавить к уже озвученному, но мысленно махнув рукой, продиктовал сквозь зубы:

– Дагестанская 16, номер 298-94-19

– Код города?

– 032, - ответил, прежде чем возмутиться, - зачем тебе код? Ты что кода города не знаешь?

– Теперь знаю. Буду на месте через час.

– Оля, едешь сейчас со мной, и никаких через час. Иначе сиди в своем универе и…

Он злился, как злится человек теряющий контроль над ситуацией, проигрывающий в споре, но желающий удержаться на плаву или сохранить хорошую мину при плохой игре. Видимо у Богдана Петровича проявились боли нужен массажист, из возможных кандидатур выбрали меня, а из возможных посланников его - коса на камень.

– Предлагаю на этом остановиться. – Отчеканила я, прерывая его наезд.
– Обращаться ко мне можно на «ты» и по имени – Оля. Поехали.

– Ты…

– Все еще могу передумать. – Произнесла, одарив Сергея серьезным взглядом.

Прищурился, хмыкнул, но к машине все же повел. Припаркованная красная Toyota спортивного вида, оказалась за углом на перекрестке улиц Сечевых Стрельцов и Тадеуша Костюшко. Он открыл ее, завел и выехал с места парковки с не проходящим на лице удивлением, словно мой отпор стал неожиданностью, с которой он раньше не сталкивался. Знал бы, что в процессе беседы я крепко сжимала баллончик перцовки в кармане, понял бы каков источник моего спокойствия.