Монахиня

Мадлен покраснела и извинилась за свою глупость, но этому ответу не поверила.

– - Мадмуазель Симонен мне говорила, что вы помогли ей бежать из монастыря, - сказал я.

– - Да, - кивнул священник.
– Я организовал этот побег. До города в экипаже ее сопровождал мой знакомый монах, который согласился помочь. Но он решил действовать по-своему, этот человек обманул мое доверие. Оказывается, накануне он что-то утащил из своего монастыря, а согласие помочь мадмуазель Симонен была предлогом, чтобы самому удрать. Мало того, он еще покушался на честь этой несчастной девушки!

– - Его поймали?
– спросил я.

– - Еще нет, - ответил священник.
– Просто полиция не там ищет.

– - Любопытно, - заинтересовался я.
– Вы имеете смелость говорить так, будто знаете, где он.

– - Я предполагаю, - мрачно ответил отец Лемуан.

– - Вы не могли бы поделиться с нами своими предположениями, - попросила Ренар.
– Они могли бы быть очень полезны.

– - Я не имею права так поступать, - отрезал служитель церкви.
– Для меня недопустимо выдавать человека, даже если он грешник.

– - Мне понятны ваши чувства, - сказал я.
– Но поймите, этот человек может оказаться убийцей.

Священник вздрогнул и вопросительно уставился на меня.

– - У меня и у полиции есть все основания предполагать, что мадмуазель Симонен отравлена, - продолжал я.
– А этот парень один из подозреваемых. Возможно, он не убийца, но он может знать то, что прольет свет на это дело и поможет выявить убийцу.

– - О! Отец Лемуан!
– раздался веселый голос лавочника.
– Вы опять к нам пожаловали! Вроде бы вы были у нас позавчера.

– - Мне нужно пять дюжин свечей, - сказал Лемуан.

– - Хорошо, - кивнул лавочник.
– Подождите, пожалуйста, минутку... Я обслужу этих людей, они давно ждут.

Я купил дюжину свечей, Мадлен не одобрила эту покупку, но спорить не стала. Отец Лемуан попросил у меня времени подумать. Я записал его адрес и вежливо попросил думать побыстрее. От хода его мыслей мог зависеть исход дела.

После посещения свечной лавки мы решили отправиться в гости к мсье Симонену. Нас провели в столовую, где мсье Симонен ужинал со своей супругой. При виде трапезы господ, мы с Ренар вспомнили, что давно ничего не ели. Особенно это стало заметно по личику Мадлен, которая уставилась на стол с широко раскрытыми глазами.

– - Добрый вечер!
– поздоровалась мадам Симонен.
– Мы предполагали, что вы придете. Надеюсь, вы согласитесь поужинать с нами.

– - Конечно!
– воскликнула Мадлен.
– С удовольствием!

Я хотел было отказаться, но раз Ренар согласилась, возражать было глупо. Мы уселись за стол. Мадлен была полностью поглощена содержимым своей тарелки и даже не слышала нашего разговора.

– - Я могу задать вам несколько вопросов?
– спросил я мсье Симонена.

– - Может, вы сначала поедите?
– вежливо спросила хозяйка. Вы, наверное, очень голодны?

– - Благодарю за заботу, мадам, но мне бы хотелось сразу перейти к делу, - ответил я.
– Мсье Симонен, зачем вы вчера приходили к вашей дочери? И прошу вас, отвечайте честно, так будет лучше для нас обоих.

– - Я предложил ей перемирие: я не отсылаю ее в монастырь, а она отказывается от своего состояния, - ответил мсье Симонен. Но она не приняла моего предложения. Эта девчонка планировала выиграть дело!

– - Она была права!
– воскликнула мадам Симонен.
– Вы поступали с ней непорядочно. Теперь люди будут говорить, что это вы ее убили.

– - Дорогая, помолчи, пожалуйста!- воскликнул мсье Симонен.
– Я ее не убивал!

– - Все убийцы говорят, что не убивали, - сказала Мадлен, отрываясь от еды.

– - Мы только поговорили, - продолжал он.
– Сюзанна была очень резка и ничего не хотела слушать. Она всегда ненавидела меня.

– - И, между прочим, ее ненависть была справедливой! сказал я.
– Простите меня, мсье, но ваши действия были подлыми. Хотя, теперь ничего уже не исправить... Вы кого-нибудь подозреваете?

– - Да, одного парня, который последние дни преследовал ее. Кажется, он помог ей бежать из монастыря... Она отвергла его, возможно, этот тип решил ей так отомстить.

Я сразу вспомнил подозрительного типа в парке, которого мадмуазель Симонен грубо оттолкнула. Речь явно шла о беглом монахе.

– - Я должен сообщить, мсье, что вы находитесь под очень серьезным подозрением, - произнес я сурово.
– Вы решили прибрать к рукам состояние девушки, вы заточили ее в монастырь, из которого она сбежала и передала дело в суд ... Зная, что она выиграет дело, вы решили...

– - Прошу вас! Хватит!
– вмешалась в разговор мадам Симонен.
– Вы правы, с бедной девушкой поступили жестоко, но ваши обвинения ее не воскресят. Я уверена, что мой муж невиновен!

Ради этой приятной женщины я решил прекратить разговор. Я, действительно, зашел слишком далеко. Наверняка, этот старый негодяй пожалуется Либорелю, и я получу очередную нахлобучку, как напакостивший школьник. Увы, я всегда выступал слишком усердным защитником справедливости, что не всегда шло мне на пользу.

Я поблагодарил их за гостеприимство и встал из-за стола. Мадлен последовала за мной, жалея, что не доела десерт. Мадам Симонен проводила нас.

– - Простите меня за мою дурацкую болтовню, - извинился я.

Дама печально улыбнулась мне в ответ.

– - Кстати, предпринимала ли настоятельница какие-либо попытки вернуть Сюзанну Симонен обратно в свой монастырь? спросил я.

– - Нет, - ответила мадам Симонен.
– Наоборот, она была против ее возвращения в монастырь "Святой девы". Моему мужу она сказала, что не потерпит присутствия этой еретички. Она почему-то хотела, чтобы Сюзанну отправили в какой-нибудь другой монастырь.

– - Весьма странно, - удивился я.
– Обычно настоятельницы требуют немедленно возвращения сбежавших послушниц.

– - Меня это тоже удивило, - согласилась женщина.
– По этой причине стали ходить сплетни... Будто настоятельница влюблена в священника, который читал проповеди в их монастыре, а мадмуазель Симонен подружилась с этим священником. Настоятельница начала ревновать и поэтому ненавидела Симонен. Побег девушки обрадовал ее, но ради приличия она ее прокляла... Гадость какая!