Mondengel: Легенда о Ночном Хищнике

– Я не знаю, Фатор. Не спрашивай, я сама в шоке, – тихо шепнула она, пожав плечами и покачав головой.

Лунный Ангел что-то невнятно проворчал. Его руки снова напряглись. Он дёрнулся, инстинктивно попытавшись выбраться.

«Нет, так не пойдёт, – Янг’а подвёл посвящённую к Вождю и, продезинфицировав её руки, положил их по краям от иглы. – Он тебе нравится, вот ты его и успокаивай».

Её пальцами он демонстративно, очень аккуратно, не надавливая, поводил вокруг раны. Поняв, что от неё требуется массаж раздражённого участка, Андрейст начала нежные проглаживания. Гуан-Тант’ер пошевелил мандибулами, протяжно застонал. Ранение ныло и жгло.

– Тихо, тихо. Терпи, – шептала Эндри, продолжая ласкать белую влажную кожу.

Ей казалось, что она успокаивает крупного плотоядного зверя. Постепенно под её касаниями Лунный Ангел угомонился. Расслабив мышцы, Хищник закрыл глаза. Девушка взглянула на Фатора – он утвердительно кивнул, нажав очередную кнопку. Аппарат выдал несколько знаков и пустил по трубке серебристый медицинский сплав.

– Мой Кар’клей, сплав сейчас войдёт в повреждённый участок, – предупредил Ветер.

Услышав о самой болезненной части процедуры, Одам-ан’де, стиснув зубы, напрягся. Тёплая густая жижа вышла из иглы, начав стремительно заполнять собой трещины, заменяя костную ткань. Этим кропотливым процессом управлял Фатор, с точностью ювелира поворачивая и направляя инструмент. Вожак забился в припадке убийственной боли. Сплав вызывал сильное жжение, а шевеление иглы и вовсе скручивало весь позвоночник, вгрызаясь тяжёлым кинжалом в мозг. Пришлось зафиксировать его голову во избежание переломов мандибул. Ангел Ночи стонал как раненый зверь, всюду скованный наручниками, прижатый к такой холодной неприветливой металлической поверхности.

«Зачем ты осталась смотреть на всё это? Почему не ушла? Почему тебе больно после всего того, что ты видела? Это нелогично. Ты не должна меня жалеть», – задавался вопросами Ангел Ночи, без шевеления лёжа на столе. Он слышал, как Фатор отключил аппарат и вынул вторую тонкую иглу из первой.

– Извлекаю основную иглу.

Это был, наверное, один из самых неприятных моментов. Да, достаточно болезненных, но больше – неприятных. Вожак чувствовал, как железный предмет выходит из кости, как двигается внутри его плоти. Почему-то ему сразу представился эмбрион ксеноморфа: гадкая небольшая личинка, которая, вырвавшись из яута, одним своим появлением покрывала позором всю его расу. Хищник сконфуженно фыркнул:

«Как мерзко».

Наконец, игла была благополучно вынута.

– Гуан-Тант’ер, тебе придётся некоторое время лежать так, не двигаясь. Мой Кар’клей? Ты меня слышишь?

– Да, Фатор... Ты... изверг, – устало произнёс альбинос.

Наручники разжались, скрывшись в проёмах. Вожак свесил руки, не в силах даже пошевелить пальцем. Эндри тихонько подошла к нему.

– Как ты? – нежно спросила она, поглаживая щетинки на плече Вождя. – Чувствуешь боль?

– Нет... Я... ничего не чувствовать.

Девушка погладила его по голове, перейдя на гребень, который, по какой-то причине, очень её притягивал.

– Почему? – чуть слышно прошептал альбинос, подняв на неё свои золотые мутные глаза. Она немного пригнулась и, коснувшись его лба губами, с улыбкой ответила:

– Потому.

Он шевельнул верхней мандибулой.

– Понял.

Фатор стоял в стороне, думая, что всё это ему, наверное, снится. Операция, которую он смог провернуть, уманка, нежно целующая самого Гуан-Тант’ера. Всё было настолько нереальным, что он решил выйти ненадолго, дабы убедиться в том, что не спит.

Покинув отсек, юнец сразу наткнулся на Биттмунда:

– Что у вас происходит?! Весь клан застыл в напряжении! Медицинский отсек заперт, тебя и умана нет, а Кар’клей ревёт так, что сотрясаются стены!

– Успокойтесь, Сильнейший***, прошу. Всё под контролем.

– Под чьим?!

– Гуан-Тант’ера, конечно.

– Я должен его видеть, – Воин оттолкнул молодого Охотника и уже было направился в отсек, как услышал в голове голос Вождя:

– Биттмунд, оставь Фатора в покое. Он не виноват. Я в порядке. Как Насид-Меам?

– Гуан-Тант’ер, что происходит? Насид-Меам в отсеке управления, ждёт твоих указаний.

– Ничего не происходит. Беспокоиться не о чем. Зайди в отсек управления. Взгляните с ним на карту, где-то должен быть Потрошитель. Последний раз был у границы. Мне нужно знать, что предпринимают уманы.

– Хорошо. Как только добуду информацию, свяжусь с тобой.

Волчий Вой бросил надменный взгляд на Янг’а и удалился в сторону отсека управления.

«Вот она, реальность», – подумал про себя Фатор.

– Ты не должна меня жалеть, – тихо сказал Вожак Эндри. – Жалость ослаблять воина.

– А как же поддержка? – продолжая гладить его по валарам, спросила девушка.

– Где грань?

– Здесь, – уверенно ответила Андрейст, указывая кулаком на своё сердце.

Перед её глазами всплыл устойчивый образ... Кажется, это была картина. Главными персонажами на ней были боги – Марс и Венера.

«Причём здесь это? Вспомнится же», – улыбнувшись, подумала она.

Отсек открылся. В помещение вошёл Фатор. Он взглянул на поясницу Кар’клейя и, убедившись в том, что состав застыл, обработал рану внешне.

– Теперь попытайся встать.

Ветер подошёл к столику с инструментами. Его рука потянулась к большому, вместительному шприцу. Гуан-Тант’ер медленно поднялся и свесил ноги со стола.

– Я жив. Удивительно. Фатор, тебе нужно осваивать медицину дальше.

– Стараюсь, мой Кар’клей. Но я всё-таки Охотник, а не целитель.

– Одно другому не мешает. Я бы даже сказал, одно другому однажды сохранит жизнь.

– Гуан-Тант’ер, эта уманка... Она... и ты...

– О, нет, Фатор, только не начинай. Эта тема меня раздражает.

– Ладно. Молчу.

Молодая Кровь поднёс Вожаку полный шприц.

– Уколешь сам?

– Да.

Альбинос вонзил иглу в вену – содержимое шприца медленно ушло в твей альбиноса. По сравнению с тем, что он сегодня пережил, боль от укола казалась чем-то несущественным.

– Всё. Теперь ты сможешь некоторое время сражаться, но как только состав начнёт распадаться и всасываться тканями...

– Я знаю, Фатор. Боль вернётся.

– Не только боль. Судя по состоянию позвонка... ты можешь потерять подвижность.

– Целиком?

– Не знаю. Возможен частичный паралич нижних конечностей.

– Надеюсь, это случиться не в улье Кайндэ. Там бы я меньше всего хотел умереть.

– Ты не умрёшь.

– Думаешь? – прищурился Вождь.

– Знаю.

– Тот, кто верит в своего Вожака, верит в клан и воинское братство. Мы завершим Охоту, Фатор. Уже совсем скоро.

– Сейчас твоему телу нужен покой и отдых. Позволь себе расслабиться, хотя бы ненадолго.

– Держи, – альбинос снял с валара крупный золотой унтар. – Теперь к тебе будут относиться немного иначе. Увидишь. Пожалуй, понесу своё тело расслабляться и отдыхать.