Моника 2 часть
Шрифт:
– Доктор Фабер был моим другом, – заметила Моника, уже не сдерживаясь. – Теперь у меня никого нет…
– Друзей тебе будет достаточно на Люцифере. Что касается меня…
– Не прикасайтесь ко мне, Хуан!
– Естественно, я не трону тебя. Не беспокойся, у меня нет интереса трогать тебя… Оставайся в покое…
Глубоко встревоженный поведением Моники, Хуан покинул каюту, поднимаясь на палубу, где почти столкнулся со Сегундо, который казался сильно взволнованным, и часто поворачивал голову, чтобы посмотреть через борт на ближайший берег. Заинтригованный, Хуан спросил:
– Что с тобой? Что случилось?
– Наконец…! Вот там
– Ты скажешь, наконец, что случилось? – Хуан был в нетерпении.
– Доктор, капитан. Доктор, с главой охраны порта, в повозке, с той стороны… Я хорошо его разглядел… Он говорил возбужденно и два раза указывал рукой на Люцифер. Вы не поняли? Он сказал что-то о нас… Вы знаете, что мы бросили якорь без разрешения, не из-за плохой погоды или бури…
– У нас больная на борту…
– Больная, капитан, больная, которая… Ладно, вы знаете… По-моему, доктор что-то донес на нас… Что-то должен был донести… Вы знаете, когда что-то доносят… Но даю голову на отсечение, что меньше, чем через час нас посетит капитан порта с охраной…
– Через час мы выйдем из ущелья.
– Поэтому я приказал поторопиться с лодками, а ребятам бежать… Как мужчина, я могу противится вам, капитан, но когда нам перекроют путь с другой стороны, я второй на Люцифере, не более.
– Мы ни от кого не сбегаем. Мы отчаливаем потому, что пора, и дует хороший ветер… Пусть люди приготовятся… Бери штурвал, и держи курс на север до тех пор, пока я не прикажу повернуть…
Резкий толчок потряс Люцифер, поворачивавший к ущелью… Два жестких удара в борт указали, что ветер дует в паруса, и заскрипели тросы и марсели…
Закрытая пыльная повозка остановилась перед парадной лестницей богатой резиденции Д`Отремон. Не теряя времени на прислуживающих лакеев, Каталина де Мольнар спустилась, неверными шагами обошла маленькие ступеньки и пошла в широкий коридор, следуя к двери библиотеки, к нотариусу Ноэлю, который поприветствовал ее одними губами:
– Сеньора де Мольнар… Это вы…?
– Я вернулась, насколько могли бежать лошади. Мне нужно увидеть Ренато, немедленно поговорить с ним… Ай, Ноэль! Корабля этого проклятого человека нет в порту, мне сказали, что там его даже не было… Где Ренато? Мне нужно поговорить, сказать ему… Да, рассказать все. Я не могу больше молчать! Я умираю, что молчала, как все, что послушалась Монику, когда она заставила меня молчать… Позвольте пойти к Ренато… Позвольте сказать… – Каталина остановилась, увидев приближающуюся Софию и воскликнула: – Ах, сеньора Д`Отремон…!
– Каталина, я только что увидела ваш экипаж. Мне сказали, что вы прибыли из Сен-Пьера…
– Я в отчаянии… Мне нужно поговорить с Ренато… Он с вами? Где он? Пожалуйста, Ноэль, найдите его, позовите… У меня уже нет сил…
Подавленная, чувствуя, что ее колени подкашиваются, Каталина де Мольнар упала в кресло кабинета, где нотариус руководил делами. По печальному лицу матери бежали слезы, и София Д`Отремон, казалось, решила сражаться и попросила старого нотариуса:
– Прикройте дверь, Ноэль. А вы, Каталина, успокойтесь на время…
– Нельзя больше ждать. Нужно чтобы вмешались власти, известить порты, везде искать… Нужно спасти мою дочь Монику! Я виновата! Я должна кричать… Я никогда не должна была этого
допустить…– Да, Каталина, вы должны были сказать об этом раньше, гораздо раньше. Вы не должны были позволять Айме выходить замуж за Ренато, но дело уже сделано. Преступное молчание свершилось, а теперь нужно и дальше молчать… Вы все это сделали: вы, Айме, Моника… Лгали, обманывали, построили интригу лжи и фарса… Теперь на кону сердце, честь, личная жизнь моего сына, и вы не вонзите еще один кинжал в его растерзанную душу… И я не позволю вам разрушить одним словом мой титанический труд!
– Чего вы добиваетесь, София? Моя дочь в руках этого пирата!
– Она выбрала этот путь; она пошла на риск, чтобы спасти жизнь сестры и счастье Ренато… Моника знала, чего ждать от него…
– Она ничего не знала. Как вы можете это знать? Мы с ней думали, ждали, что этот человек вернет ее в монастырь, туда я и направлялась… Но в монастыре о ней не знают… Затем я побежала в старый дом, и попыталась разыскать ее среди друзей и знакомых. Никто ничего не знает. Тогда я побывала в конторах порта, но никто не мог рассказать о корабле этого человека, не говоря о том, что его не видели уже несколько дней. Вы понимаете, что это значит? Этот человек затащил мою дочь на корабль и заставил следовать за ним…
– Возможно он не заставлял ее. Она приняла его как законного мужа…
– Прежде чем стать ей, она убьет себя; презренно тащить ее силой, чтобы свершить месть. Думаю, он способен на все…
– Но тем не менее, вы не сумели запретить ему приходить к вашим дочерям. Вы страдали от его присутствия, терпели его дружбу…
– Нет, нет, этот человек никогда не был у нас дома! Клянусь! Я действительно ничего не знала… Боялась, подозревала… Айме была капризной, сумасбродной… Ее вина…
Доведенная до отчаяния Каталина замолчала, находясь меж двух пропастей, куда могли унести ее слова, а София Д`Отремон злобно обвиняла:
– Я хочу думать, что вины Айме по-настоящему не было, что речь шла о незначительном безумии, глупости и бессмысленном капризе… Верю и делаю вывод, что вся вина этого негодяя, пирата…
– Не хочу расстраивать вас, но я так не думаю, донья София, – вмешался Ноэль, наблюдая за этой сценой, храня деликатное молчание. – Хуана преобразило счастье любви, которая, как он считал, была настоящей…
– Чувства этого незаконнорожденного не волнуют нас, не думаю, что он способен любить, как вы предполагаете, Ноэль, – проигнорировала София с ненавистью и гневом в голосе. – Я должна думать, что он был виновен, и не могу простить, что она жена моего сына. Я заставляю себя быть снисходительной, ведь она уже Д`Отремон, носит имя этого дома и будет матерью Д`Отремон. Я защищаю своих, в которых течет моя кровь, поэтому я защищаю Айме против своего сына… Я спасла ее от неминуемой смерти, потому что знаю, что мой сын способен убить, что у него есть все права, чтобы сделать это!
– Но я… – робко пыталась возразить расстроенная Каталина.
– Молчите, когда я говорю. Теперь говорю я, а вам нужно молчать. Я не смогла помешать первой ошибке, но не позволю свершиться второй.
– В таком случае, вы вынуждаете меня бросить Монику? У Ренато есть влиятельные знакомые, друзья… он мог бы арестовать тот корабль…
– Мы сделаем возможное, но не будем вмешивать Ренато. Пусть мой сын не будет знать, подозревать, и чтобы никто из вас двоих не сказал ни слова, которое могло бы дать пищу и возродить подозрения… Вам понятно, Ноэль?