Monster

И только сейчас, сквозь невыносимую боль, Кай почувствовал, что магия больше не сдерживает его тело. Не контролирует его силу. Осталось лишь жжение вербены, но теперь, оно казалось чем-то ничтожным, и едва ли вызывало хоть каплю дискомфорта.

Глупая, слабая, мама…

Бонни тоже почувствовала то, как магия вмиг разлилась по её венам, будто что-то, в один миг, перестало её сдерживать. Но девушка, чей разум не был запеленён яростью и болью, ясно понимала, что во всём этом – есть какой-то подвох. Слишком легко, чтобы быть правдой.

Впрочем, в отличие от ведьмы, Кай сейчас совсем не думал о последствиях. Уже в следующий миг, всё ещё продолжая истекать кровью, он заставил верёвки, удерживающие его руки – вспыхнуть огнём. В доли секунды, они сгорели дотла, тем самым, избавляя еретика от последних сдерживающих его оков.

Лаура непроизвольно отшатнулась назад, но она не стала пытаться спастись бегством или силой. Женщина лишь замерла на месте, не сводя пронзительного взгляда с сына. Затравленно наблюдая за его передвижениями, чувствуя, как сердце, глухим стуком, отзывается на каждый его шаг. Сейчас, Джонсон смотрела прямо в глаза своей смерти. Того, кто несмотря ни на что, всё ещё был частью её самой. Наверное, каждая мать продолжала любить своё дитя, каким бы монстром он не стал. И она не была исключением.

– Малакай…

– Я не добил тебя тогда, мама, – Паркер хищно улыбнулся, ступая вперёд, и подхватывая с журнального столика, оставленный там Лаурой нож, – но сейчас, я не допущу этой ошибки вновь.

Бонни, будучи не в силах что-либо сделать, с напряжением наблюдала за всем происходящим. Внутри неё всё кричало о том, что здесь что-то не так. Почему вернулась магия? Почему Лаура не пытается спастись? Почему не уничтожит сына прямо сейчас? Все эти мысли, одна за другой, в одну секунду, пронеслись у ведьмы в голове, наконец, сменяясь осознанием. Она смогла понять, но было слишком поздно.

– Кай, нет!

Лезвие ножа, с характерным глухим звуком, пробило женщине грудь, наверняка, задевая лёгкое. Лаура захрипела, а в уголках её едва приоткрытых губ, появилась кровь, разводами скользнувшая по подбородку. Но вот только, вместо боли, в ярко-синих глазах Джонсон – проскользнуло облегчение.

Паркер широко улыбнулся, проворачивая нож в теле матери, и наслаждаясь её страданиями. Вот и всё. Теперь, весь ковен Близнецов был уничтожен. И отчего-то, сознание отчаянно продолжало отбрасывать от себя мысль, что ещё есть дочери Аларика…

– Боже мой, – Беннет в отчаянии покачала головой.

Лаура не собиралась убивать Кая, зная, что теперь, когда ада больше нет, он в любом случае найдёт лазейку, чтобы вернуться обратно – в мир живых. Женщина хотела вновь запереть сына в тюремном мире, но чтобы это сделать, весь ковен должен объединиться. Но раз все его члены уже давно мертвы, а последняя из них – она сама, Джонсон, всё ещё жива, то ей было просто необходимо отправиться прямиком к ним. Погибнуть от руки того же, кто убил и всех остальных. Кая. Сегодня, он сам подписал себе приговор.

И теперь, когда ярость отступила, а тело матери безжизненно повалилось на пол, еретик и сам смог понять всё. В его кристально голубых глазах отразилась паника, ведь единственное, чего Паркер боялся сильнее смерти – это оказаться вновь запертым в тюремном мире. Снова остаться совсем одному, и на этот раз, наверняка – навечно. Он медленно перевёл взгляд на Бонни.

– Кай.

Девушка тяжело вздохнула, поджимая губы. Сейчас, вместо того, чтобы ощутить облегчение, Беннет, послав к чёрту все законы логики, чувствовала лишь раздирающую душу грусть. Да, связь была разрушена, но девушке казалось, что она всё ещё видит мир глазами Кая, и этот факт, словно заставлял её иначе мыслить. Теперь, вместо кровожадного еретика, Бонни видела перед собой лишь растерянного мальчика, что с самого раннего детства, боялся быть слабым. И именно это стремление к силе и власти, однажды его погубило, превратив ещё недавнего невинного – в настоящего монстра. Наверное, где-то глубоко внутри, ведьма понимала это и раньше, ведь монстрами не рождаются – ими становятся. Но только сейчас, она смогла искренне поверить в то, что у Паркера ещё есть шанс измениться, вот только, он должен сам этого захотеть, иначе, ничего не выйдет.

Но хотел ли сам Кай, этих изменений?

– Они найдут меня, Бонстер, – он нервно усмехнулся. – После всего этого, я не жилец.

Беннет хотела промолчать. Сделать вид, что ей всё равно! Но вот только, слова, против воли, соскользнули с едва приоткрытых губ:

– Прошу, позволь мне помочь!

Ведьма и сама не знала, как, да и зачем ей это нужно? Но тихий голос, раздающийся где-то внутри, продолжал настойчиво уверять, что она должна это сделать. И как бы Бонни не пыталась его заткнуть, он отказывался утихать.

Но еретик лишь отрицательно покачал головой. Ему не нужна помощь. Он в ней не нуждается. Он знает, что если поверит, то будет предан. Любое доверие предшествует предательству, и именно поэтому, Кай Паркер никогда и никому не доверяет.

Бросив на ведьму прощальный взгляд, Малакай скрылся из виду, оставляя Бонни совсем одну. Один на один, с пожирающими изнутри чувствами. Теми, что до чёртиков пугают, но одновременно делают живой. От них было нельзя убежать или скрыться, их было нужно только принять, иначе, всю оставшуюся жизнь, придётся прожить во лжи с самой собой. А разве может быть что-то хуже этого?

Всё кончено. Связь была разорвана. Она свободна. Но вот только, эта свобода, больше не была настолько желанной, как раньше.

***

Со смертью Лауры Паркер, магия окончательно покинула этот дом. Невидимая преграда пала, и выход из тёмного и сырого подвала, теперь был абсолютно свободен.

Двое вампиров, которые уже буквально иссыхали от дикой жажды, наверное, не нашли бы в себе сил подняться, если бы не этот манящий запах крови, заставляющий сиреневые сеточки вен, проявляться под их глазами. Клыки, совсем против воли, прорезали десна, а желание вцепиться ими в чью-либо шею, с каждой секундой лишь возрастало.

Но стоило было Энзо и Деймону оказаться на первом этаже дома, как их встретила картина, в виде залитой кровью гостиной, мёртвой Лауры, и обессиленной Бонни, что всё ещё была крепко привязана к стулу.

Тусклый взгляд зелёных глаз ведьмы, скользнул по вампирам. Они были живы, и осознание этого факта, заставило уголки её губ, едва заметно дёрнутся вверх. Всё хорошо – они все смогли выжить. Смогли одержать победу, в этой короткой, но жестокой войне. Но вот только, отчего-то, Бонни не чувствовала долгожданного счастья. Она вообще ничего не ощущала. А перед глазами, то и дело, всплывал образ Паркера. Его обречённый взгляд…

Кай был болен, а Бонни так наивно поверила в то, что способна его излечить, напрочь забывая о том, что диссоциативное расстройство идентичности – не подлежит лечению.

Связь была разрушена, но она оставила неизлечимый след, в обоих сердцах. Всего пять дней потребовалось на то, чтобы она перевернула миры, двух абсолютно разных людей. Смешало плохое и хорошее воедино, заставляя каждого из молодых людей, слишком ярко ощутить эмоции друг друга. Дала понять, что на самом деле, за маской монстра, всё ещё может скрываться человек.