Монстры на орбите [= Чудовище на орбите]

– Это ваша давно потерянная сестра, она наконец к нам вернулась. Я думаю, скоро вы все услышите хорошие новости.

Что-то горячее, причиняющее сильнейшую боль, тронуло ее запястье. Она лежала, глядела в потолок и тяжело дышала. Боль слегка стихла. Ее веки захлопнулись.

…Джин скрытно, из-под век изучала девушек. Их было шесть. Стройные темноволосые девушки с беспокойными умными лицами. Волосы у них были длиннее, чем у нее. Наверное, они сами были мягче и до некоторой степени красивее. Но самое главное, что они были не такие, как она.

У них была одинаковая одежда, как униформа – белые, по колено бриджи, свободные желтые блузки, черные сандалии. По лицам было видно, что они скучали здесь и были угрюмы, если не злы.

Джин села на свою койку, зевнула, словно до сих пор не назевалась в жизни. Чувства ее обострились, к ней возвратилась память. Девушки сидели полувраждебным кругом. Надо их понять, – сказала себе Джин, – попробовать поставить себя на их место.

– Ну, – сказала Джин, – ну что вы просто так сидите?

Девушки слегка зашевелились, каждая чуть изменила позу, словно повинуясь общему импульсу.

– Меня зовут Джин, – она встала, потянулась, пригладила волосы и оглядела комнату. Спальное помещение в старом Доме Реабилитации. – Чертова крысиная нора. Я думаю, слышит ли нас сейчас старый Колвелл?

– Слышит?

– Оборудовал ли он это место разными там проволочками для подслушивания? Может… – она заметила отсутствие понимания. – Подождите, я погляжу. Иногда микрофоны обнаружить легко, иногда нет.

Подслушивающая аппаратура должна располагаться у двери или у окна, чтобы легче было провести провода. Беспроволочная система выглядела бы в этой голой комнате роскошью. Джин обнаружила шишечку именно там, где и рассчитывала найти ее, над дверью. Экранированные провода вели сквозь дыру. Она оторвала ее и показала остальным.

– Вот. Старый Колвелл мог слышать каждое ваше слово.

Одна из девушек боязливо взяла приборчик.

– Значит вот как он всегда узнает, что происходит… Как вы определили, что он там?

Джин пожала плечами:

– Они достаточно обычны… Почему нас всех здесь заперли? Мы в тюрьме?

– Не знаю, как вы. А мы наказаны. Когда Колвелл улетел на Землю, некоторые из нас на грузовой лодке отправились в Ангел Сити… У нас редко бывает шанс. Колвелл рассвирепел. Он сказал, что мы все можем испортить.

– Что все?

Девушка сделала неопределенный жест.

– Через некоторое время, очень скоро, мы все будем богатыми. Так говорит Колвелл. Мы будем жить в хороших домах. Мы будем делать все, что захотим. Но прежде он должен найти деньги. Я больше ничего не могу припомнить.

– Черри отправилась за деньгами, – сказала другая девушка.

Джин заморгала.

– Есть еще одна?

– Нас было семеро. Вы восьмая. Черри полетела сегодня утром в Ангел Сити. Она предполагает сегодня достать деньги. Я думаю, что следующим пакетботом она отправится на Землю.

– О… – только и сказала Джин. Это было вполне возможно… Это вполне могло произойти… Ей показалось, что она почувствовала размах замысла Колвелла. Она сказала:

– Дайте мне посмотреть ваши руки.

Девушка безразлично протянула руку. Джин сравнила ее со своей, затем прищурилась.

– Глядите, одинаковая.

– Конечно, одинаковая.

– Почему «конечно?»

Девушка посмотрела на Джин с изумлением, с полупрезрительным выражением.

– Вы не знаете?

Джин покачала головой.

– Я ничего не знаю. Ну, слышала я всякую болтовню в Ангел Сити, но пока вас не увидела, считала, что я только одна, одна-единственная. И вдруг здесь еще шесть.

– Еще семь.

– Еще семь. Я и на самом деле очень удивлена. Словно громом стукнуло. Но до конца не поняла, что к чему.

– Колвелл говорит, что мы должны быть ему благодарны. Но никто из нас его не любит. Он не позволяет нам ничего делать.

Джин вгляделась в шесть лиц. Они лишены были некоторых качеств, которые у нее были. Жизненной силы? Своенравности? Джин попыталась постичь разницу между собой и остальными. Они казались столь же великолепными, столь же своенравными, какой была она сама. Но они не привыкли думать за себя. Слишком много их было. Они реагировали на одни и те же стимулы, имели одинаковые мысли. Среди них не могло быть борьбы за лидерство. Джин спросила:

– Разве вам не любопытно, откуда я взялась? Вы, кажется, совершенно не интересуетесь, ни так, ни этак.

– Ох, – девушка пожала плечами. – Все любопытство кончилось.

– Да, – сказала Джин. – Похоже, что так… Мне здесь не нравится.

– Нам тоже.

– Почему же вы не уйдете? Не сбежите?

Все девушки рассмеялись:

– Куда бежать? Через двести миль голых скал? И что потом? Чтобы улететь с Кодирона, у нас нет денег.

Джин презрительно фыркнула:

– Девушки, которые хорошо выглядят, всегда могут найти деньги.

Они искренне заинтересовались:

– Как?

– О, есть способы. Я догадываюсь, вы никогда не путешествовали.

– Нет, мы видели несколько фильмов, смотрели телевизор и читали книги.

– Книги вам подбирал Колвелл?

– Да.

– Старый лицемер Свенгали…

– Кто, кто?

– Некто, похожий на Колвелла, только примерно – нет, точно одна восьмая его честолюбия… С чего это все началось?

Девушка, сидевшая рядом, пожала плечами. Там, где рукав блузки потянулся вверх и обнажил запястье, была татуировка. Джин наклонилась вперед и прочла: «Фелисия». Взбудораженная внезапным воспоминанием, она взглянула на собственное запястье. Татуировка на ее матовой коже гласила: «Джин».

Теперь она на самом деле разозлилась:

– Клеймить нас как скот!

Никто из других не разделил ее возмущения.

– Он говорит, что должен как-то различать нас.

– Чертов старый негодяй… В некотором смысле, однако, он… – Ее голос замер. – А как вышло, что все мы одинаковы?