Мора
Шрифт:
— Скажите своему здоровяку отпустить нашего лучшего воина и будущего жреца! — высокомерно выплюнул Танон Линави.
С громким плюхом тело будущего жреца шлёпнулось на булыжники мостовой. Тут же Доита развернулась и хотела уже бежать к брату, но замешкалась и со злобой пропела:
— Как же она не отбилась бы? Она вон от силы едва не лопается! — её палец с синим ногтем отчётливо указал на меня. Мунон чуть отстранился, предлагая мне объяснить этот факт. Я слегка обиделась на него за недоверие и отвернулась, сбросив его руки. Он тут же устыдился своих мыслей и кинулся уговаривать, клялся, что верит мне. Тогда я довольно улыбнулась, посмотрев в ошалелое лицо соперницы и выдала:
— Моя сила скатывалась с
— Сын, ты веришь ей? Доита верная девушка, она ждала тебя и не допускала подозрений! А твоя жена уже дважды себя скомпроментировала! — журчала мать, поглаживая спину Муни.
— Ваша верная девушка задумала погубить надежду всего мира просто из ревности! — отрубил Эмиасс. Оба родителя поморщились.
— Нам известно, что вы маг, но всё же, как вы можете так уверенно утверждать? Доита тоже жрица, и её сила не даст вам прочесть её! — высокомерно произнёс Танон.
— Вот что у него было! — бросил в руки Эмиасса Нангаран браслет с синими камешками, — Это блокирует нашу тьму почти полностью!
— Сила вашей бывшей невестки и её брата не имеет для меня значения! — довольно уверил правящую чету Турмалин, — Я могу прочитать кого угодно. И их мысли мне так же ясны, как и ваши… — Мунон встал, подошёл вплотную к родителям, — Да, принц-консорт моей Повелительницы, ваши родители и придумали этот гнусный план по соблазнению вашей жены. Вороны к счастью пришли первыми, а не то быть беде. Мора убила бы подонка своим голосом — по-другому просто невозможно было справиться.
— Это правда? — звенящим от напряжения голосом спросил Мунон отца и мать. Те выпрямились, вскинули высокомерно подбородки и открыли уже было рты, чтобы солгать, но Эмиасс мягко дунул в их сторону, посылая заклятие правды.
— Да! А что нам оставалось? Ты должен остаться с нами в Линави! Ты принц, на нашей крови весь город зачарован! И что теперь? Отдать всю власть, всё это неизвестно кому? Видно же, что на твоей так званой жене клейма ставить негде — та ещё шлюха! А Доита — жрица и сильная! Мы можем воззвать и спасти свой народ. А эти пусть убираются на все четыре стороны! Пусть воюют, гибнут!
Мой мотылёк выглядел так, будто сейчас рухнет без сил от отчаяния и стыда. Он поймал мой взгляд, закрыл глаза на миг, а когда открыл, то в них был лишь лёд.
— Донон и не стал бы ей ничего делать — побрезговал бы! Мы должны были уверить тебя в её подлости, в неверности. А потом вы бы разорвали связь и… Доита…
— Вы были правы, Мораван, — глухо проговорил Мунон, — Мы даром плыли сюда. Мори, любовь моя, собирайся! Я не стану больше слушать это, хватит. И вы, — глянул он на демонов, саашту, донну и воронов, — Вы тоже будьте готовы — через час мы отплываем!
И больше не глядя ни на кого, вышел из комнаты. Все молча посторонились, пропуская его. Некоторое время все стояли и не могли с места двинуться, но вот первым вышел Тамона, за ним его воины. Потом ушёл Марак, бросив на меня сочувствующий взгляд. Эмиасс присел у моих голых ног, выглядывающих из полотенца, подтянул его пониже, помолчал.
— Мунон не такой, — сказал он, — Это радует, ведь ты любишь его. Итак, снова в путь? — мы улыбнулись друг другу понимающе. Вороны тоже переглянулись и ушли собираться.
Когда ушли Танон и его супруга, мы не заметили. Эмиасс принёс мою сумку, сам лично нашёл походный некромантский костюм, одел меня. Я поразилась, что он не сделал ни единой попытки ласкающе провести по ноге или груди.
Остановила его руки, когда он уже застёгивал куртку. Тишина, мы одни, мои глаза позвали его, и мой демон не смог отказать. Он смял мои губы, неловко и нетерпеливо. Я обхватила его ногами, втащив на диван. Мы срывали одежду жадно, натыкаясь на руки и ноги друг друга, попутно целуясь и постанывая. Эмиасс помнит всё: и что я люблю, и как скоро нужно подвести меня к пику. Яркий, болезненно-чувственный оргазм накрыл обоих, я ещё долго не отпускала его из объятий.— И только скажи, что ты не будешь больше мне близок! — рассмеялась я. Жадные руки Турмалина гладили спину, накрыли грудь, сладко кружа на сосках.
— Куда я от тебя денусь… Собирайся, а то придут злые сорхиты и увидят такую сцену, что только ахнут от восторга!
Мне почти нечего собирать. Подозревая, что мой муж не станет подниматься сюда и останется на пристани ждать нас, я забрала в сумку всё, что было ценного для него: макеты кораблей, свитки и книги, выгребла всю одежду из шкафа, мы с Эми даже ковёр скатали, справедливо полагая, что эти сволочи и без такой отличной вещи обойдуться, а мне в спальню пригодиться. Эми наотрез отказался оставить меня одну, и мы пошли в его комнату за вещами вместе. Он содрал со стула свой плащ, вытащил из-под кровати сумку и сказал, что готов. Я задержала его уже буквально у выхода, указав смеющимися глазами на такой же ковёр, только поменьше на полу его покоев. Понимающе хмыкнув, мой верный демон тут же скатал его и погрузил в свой багаж.
Ворота открылись без скрипа перед нами. Сзади стояли досадливо кривящиеся сорхитцы, не решаясь извиниться. Мы стояли на краю, ожидая платформы — причала и весело переговаривались.
— А он визжал? — спросила я Нангарана. Тот громогласно засмеялся и страстно зацеловал меня. Я обхватила его шею и отдалась потрясающим ощущениям. А что? Буду я ещё оправдываться перед какими-то придурками?
— Нет, — всё ещё смеясь, рассказывал он, — Он сначала стал угрожать, мол, он к Богам воззвание сделает, и те меня на месте испепелят. Ну я потряс его немного, чтобы не зазнавался, потом смотрю — на руке у гада браслетик занятный! Как ни пытался его снять, никак и никак! Тогда я тьму из руки перекинул, и сцапал его!
— Да где же Мунон? — вопрошал нервно даархит, не глядя на нас. Он был зверски обижен на нас за позор его обожаемой Доиты. Даже факт её подлости ему был безразличен.
Тамона тоже был в настроении: он с удовольствием делал для меня снежные мини — метели, салюты. Я дурачилась и ловила снег, осыпая им воронов. Те ловили меня и жадно целовали в щёки, губы, кто куда дотянеться. Марак отвернулся и делал вид, что он не с нами, как и даархит, снова щеголяя своим алым гребнем на спине. Внезапно Тамона не выдержал и сам поцеловал меня. Жадно, горячо, безумно. В полной тишине я с нервным смешком отошла к Эми и сделала вид, что так и должно быть.
— Платформа! — объявил Марак.
Мы ступили на настил, тот дрогнул и стал опускаться. В последний раз все посмотрели на Ледяной Чертог, на судорожно рыдающих мать Мунона и Доиту, на злые, обещающие месть и смерть взгляды Танона и Донона. Чтобы позлить их ещё раз, я обняла за могучие торсы обоих воронов, попросила Эми и Ланнара присесть у моих ног и подобострастно смотреть на меня. Оба прекрасно сыграли свою роль — я насладилась бешенством буквально от всего населения крепости.
— Моя команда не слишком довольна, что им приходиться плыть так скоро, но они подчиняются мне пока что… — сказал Мунон. Мы снова собрались в столовой. Многое изменилось за эти три дня, мы в том числе. Я приникла к мужу, поставив рядом стул, он ласково гладил мои волосы и смотрел, не отрываясь в мои глаза, — Я не знаю, что будет после моего ухода. Возможно отец откажеться от меня и отдаст родовой секрет Донону. Да и бог с ним! Главное — ты со мной…